Затем, снимая почти отвесный склон, четыре наших аквалангиста спускаются до самого его основания, находящегося на глубине 100 метров.

В камере Галеацци

Операция завершается в 11.10 утра. Начинается подъем. Согласно программе, достигнув глубины 25 метров, подводные пловцы проникают в камеру Галеацци.

Я знаю, что меры предосторожности приняты, но может оборваться кабель или пропускать воду клапан, и из-за какой-то неполадки жизнь четырех человек, действующих по разработанному плану, может оказаться в опасности. Больше всего я беспокоюсь за своих друзей именно в эти минуты.

Маневр не очень-то прост. Камера не вмещает четверых человек вместе с громоздким оборудованием. Поэтому возле камеры дежурные пловцы, облаченные в ярко-желтые, хорошо заметные гидрокостюмы, помогают своим товарищам снять тяжелые баллоны с гелием и другое оснащение. Гидронавты, сделав последний глоток дыхательной смеси, отцепляют баллоны, кладут их на специальные стеллажи, укрепленные снаружи камеры, и, вынув изо рта загубник, плывут к люку декомпрессионной камеры.

Когда все четверо оказываются в камере, они закрывают крышки наружного и внутреннего люков. С этой минуты давление внутри, до этого равное давлению снаружи, начинает увеличиваться. Фалько открывает регулятор, чтобы внутри поддерживалось давление, необходимое для постепенной декомпрессии. После того как приготовления завершены, он сообщает об этом по телефону на поверхность. И вот тут с помощью крана камеру Галеацци поднимают и помещают прямо в кормовой трюм "Калипсо".

Когда камера Галеации, весящая 3 тонны, поднята на борт судна, самое трудное позади. Аквалангисты будут находиться в ней в течение 1 часа 40 минут и в последние полчаса дышать чистым кислородом, чтобы удалить из организма гелий и азот, и все это под наблюдением доктора. Каких-нибудь двадцать лет назад такая операция, ныне для нас обычная, представлялась бы невообразимо сложной. Все проходит благополучно. Завтра можно продолжить работы.

Сложность лишь в том, что задумано отснять операцию с начала до конца. Нам придется несколько дней отрабатывать ряд последовательных эпизодов, таких, как вход в камеру Галеацци, декомпрессия… Сразу эти кадры мы не захотели снимать, чтобы не повредить здоровью пловцов. Все это придется снимать еще раз "набело". Зрители, которые посмотрят этот фильм, вряд ли представят, сколько сил положили калиптяне, чтобы создать его.

3 февраля якорь буя, на котором закреплен конец, удерживающий нос корабля, начинает ползти. Приходится принимать меры, чтобы расположить корабль над склоном, спускающимся к гроту. Продолжаем глубоководные погружения, чтобы как можно больше пловцов освоили технику использования смеси воздуха с гелием и обращение с камерой Галеацци. Кроме того, необходимо собрать прикрепленных животных, обитающих на большой глубине.

Эта увлекательная операция повторяется несколько раз. Нам не составляет теперь труда подвергнуть декомпрессии пловцов, пробывших более 25 минут глубже 60 метров. Теперь мы вполне уверены, что неоправданный риск исключен.

20 000 лет назад

5 февраля продолжаем снимать эпизоды с использованием камеры Галеацци: работы впереди немало.

6 февраля последнее глубоководное погружение с оборудованием для киносъемки. Вечером 7 февраля после трудного для всех дня окончательно убираем в трюм камеру Галеацци. Операция "глубоководные погружения" завершена.

Теперь на борту "Калипсо" целый килограмм образцов, взятых со стенок грота и с поверхности склона на различных глубинах и на подводной площадке, обозначающей древнюю береговую линию. Все это тщательно будет исследовано специалистами. Мне кажется, образцы эти интересны и ценны не менее, чем образцы пород, доставленных с Луны.

Изучение живых обитателей рифа всегда сопряжено с удивительными и неожиданными открытиями. Но особо волнуют меня мертвые кораллы, я напрягаю свое воображение, пытаясь воссоздать прежнюю жизнь атолла, его древнейшую историю.

Тайны, хранимые кораллами в течение многих тысячелетий, возможно, будут раскрыты после того, как эти образцы, а также другие пробы с различных глубин будут исследованы, и мы получим точную картину изменений, происходивших в океанах в ледниковый период.

Наше горячее желание — сделать посильный вклад в науку, помочь воссоздать вид нашей планеты 20 000 лет назад.

В основании рифа пловцы обнаружили следы существ, которые возвели эти системы. Микроскопические полипы, извлекая из морской воды кальций, образуют свой скелет и, следуя вечному циклу природы, погибают. Поколения кораллов накладывались одно на другое. Риф — всегда живой. Он еще растет. А на стенах грота можно прочесть историю сложных взаимоотношений между фауной и флорой, существовавших когда человечество жило еще в пещерах. В те времена, как и сейчас, известковые водоросли вмуровывали в себя мадрепоры.

Глубоководные погружения с использованием камеры Галеацци изрядно всех утомили. Нервное напряжение сказалось на всех — на пловцах, кинооператорах, матросах, боцмане и капитане "Калипсо". Для разрядки мы продолжим наблюдения за черепахами в воде и совершим ряд подводных прогулок.

Остров бессмыслицы

Москиты преследуют нас. — Лабан и Сиро спасаются чудом. — Гибнущий атолл. — Браки совершаются под водой. — Слепая черепаха. — Они отказываются от пищи в период откладывания яиц. — Попавшие в ловушку. — Биологическая драма. — Черные птицы. — Спасение. — Приручение животных.

Сущим проклятием острова Европа были москиты. Во время тропического циклона они совсем исчезли, но потом появились снова и в гораздо большем количестве. Когда погода улучшилась и "Калипсо" опять стала на якорь возле острова, между кораблем и берегом начала постоянно курсировать шлюпка. Доктор часто брал на остров Зума, которому нужна перемена обстановки. Кстати, Зум превосходный пловец и ныряльщик. Однажды о них обоих забыли, и они два часа ждали на берегу. Зум, животное крупное (килограммов пятьдесят), начал страдать от жары и жажды. Каждую четверть часа он отправлялся в кустарник, чтобы немного охладиться, а потом возвращался к доктору, с ног до головы облепленный москитами. Оба были ужасающим образом искусаны этими насекомыми.

— Целых два часа бился, — рассказывал нам доктор, — я изо всех сил старался помешать Зуму уйти в кусты за новой партией москитов, но он ничего не хотел понимать.

Когда же наконец за ними прибыли, оба находились в состоянии, близком к обморочному.

Двое в опасности

Если на поверхности нас преследовали москиты, то под водой — медузы и крохотные физалии, вызывавшие у пловцов раздражение слизистой оболочки. Больше всех досталось Лабану, губы у него сильно раздуло, и они очень болели.

Произошло это с ним недалеко от острова во время погружения, которое едва не кончилось трагически. Напарником Андре был Филипп Сиро.

Море было еще довольно неспокойно, и с моторной лодки, сопровождавшей пловцов, из-за волнения пузыри от выдоха на поверхности не были видны. Бернар Делемотт тут же забеспокоился и по радио сообщил о случившемся на "Калипсо". К сожалению, Лабан и Филипп Сиро были не в новых гидрокостюмах с вмонтированным в шлем подводным телефоном.

На поверхность аквалангисты всплыли слишком далеко от корабля. Из-за значительного волнения они не видели моторку, а люди на моторке не замечали их. Обоих стало уносить в море довольно сильным течением, но они не теряли выдержки и ждали помощи. Хладнокровие Филиппа Сиро известно всем. В руках у Лабана была камера для подводной съемки. Подняв ее вверх, он принялся включать лампу-вспышку. Когда аккумулятор разрядился, Лабан стал подавать сигналы с помощью рефлектора. Все это время наблюдатели, находившиеся на верхнем и на переднем мостике, вооружившись биноклями, вглядывались в поверхность моря. Но среди крутых волн Лабана и Сиро было не так-то просто обнаружить. Полчаса спустя их заметил Жан-Поль Бассаже и на моторке ринулся им на помощь. Лабан сильно пострадал от ожогов медуз. Филипп Сиро, который не размахивал камерой, пострадал меньше. Но и тот и другой были спокойны, как будто не произошло ничего особенного.