В царстве сынов Солнца никто не имел права умереть от голода. Но когда при захвате чужих царств и земель погибали тысячи бывших пурехов или когда «усталый» или "плачущий кровью камень" превращал в кровавое месиво тысячи пурехов, "персональная ответственность" за их гибель не возникала, ибо то были деяния во славу Бога-Солнца и его сынов — инков.

И гигантская трудовая и военная машина сынов Солнца ни на минуту не останавливалась, не задерживала своего движения вперед, чтобы мир и тишина царили над Тауантинсуйю, чтобы солнечная благодать приходила к простым людям земли.

Но чем было и что означало это «вперед», в направлении которого двигалось созданное инками общество?

Чтобы разобраться в этом вопросе, нам придется вернуться к рассказу о бастарде Атауальпе, который был прерван в тот момент, когда «поминальщики» из Кито двинулись по мосту через бурные воды реки Апуримак.

Дальше события развивались примерно так.

Под штандартами Атауальпы шли на Куско не только выдающиеся полководцы Тауантинсуйю, но и закаленные в боях воины Уайна Капака. Сами инки, как мы уже говорили, были отменными воинами. Но основная масса индейцев кечуа, во всяком случае, наиболее близкая к инкам в этническом отношении и потому особо обласканная и приближенная ко двору сапа инки, умела куда лучше владеть метелками, подносами и иными орудиями, без которых не обойтись при обслуживании царского двора, нежели пиками, дротиками, маканами и другим оружием. Они так гордились своею близостью к священной особе правителя, что все силы отдавали совершенствованию своего мастерства услужения сынам Солнца. К тому же из их рядов постоянно уходили в митимаи целые общины. Нетрудно предположить, что переселялись не лучшие метельщики или дровосеки, а совсем другие «специалисты», без которых двор инки мог обойтись вполне безболезненно. Но теперь именно им, метельщикам и дровосекам, предстояло взять в руки оружие.

Сказочная роскошь всегда порождает изнеженность духа и тела. Доступность всего земного не укрепляет духовные силы, а отсутствие морали, этой сдерживающей основы, способной внушать человеку принципы, стоящие выше эгоистических и сиюминутных интересов, нельзя компенсировать любой, самой изощренной натренированностью тела. Можно научиться не бояться свиста мелькающей перед лицом боевой маканы, но бой не праздник Вараку. Те, кто понимал и испытал на себе эту очевидную разницу, оказались не среди защитников Уаскара, а в рядах войск Атауальпы. Они-то и решили исход битвы в пользу инки-бастарда.

После разгрома своих войск Уаскар пытался спастись бегством, но он оказался плохим бегуном. "Он убегал почти с тысячей воинов, собравшихся вокруг него, и все они умерли у него на глазах — одних убили враги, другие убили сами себя, видя своего короля в плену", — трогательно описал Инка Гарсиласо сцену пленения Инки Уаскара воинами Атауальпы.

Так произошло великое святотатство, беспрецедентное в истории сынов Солнца кощунство.

После разгрома войск Куско и пленения Уаскара по приказу Атауальпы начинается повсеместное и поголовное уничтожение сынов и дочерей Солнца. Конечно, при желании подобные действия можно попытаться объяснить местью инкам — оккупантам и угнетателям, но хронисты, да и сами события дают иную оценку этому безумству жестокости и насилия.

Далее. Как можно понять из хроник, Атауальпа даже не пытался поднять на борьбу против инков другие царства и народы, как и Кито, насильственно включенные в Тауантинсуйю. Наоборот, он жестоко наказывал даже тех из них, кто пытался искать его расположения.

Его нежелание заполучить среди других народов союзников в борьбе против Куско красноречиво говорит в пользу того, что инка-бастард стремился сохранить целостность всего царства, которое теперь он сам представлял. Вот почему предпринятые им карательные экспедиции, причиной которых были какие-то-старые обиды и счеты, не просто напоминают, а являются акциями верховной власти по подавлению непокорных подданных. И это происходит в тот момент, когда был жив еще законный правитель Тауантинсуйю и, следовательно, никто не отменял зависимость подданных царства от Куско.

Нельзя не учитывать и то, что испанцы формально казнили Атауальпу, как узурпатора власти, как лицо, незаконно захватившее престол царства и умертвившее правителя Тауантинсуйю Инку Уаскара. Во всяком случае, они именно так «объясняли» расправу над Атауальпой, и именно так она была воспринята инками и их сторонниками (правда, только на первых порах).

Все так и было (только причина казни Атауальпы была иной: инку-бастарда испанцы казнили, чтобы обезглавить царство и прибрать к рукам главный рычаг управления страной — трон правителя). Ибо если первоначально, как мы уже не раз говорили, Атауальпа хотел освободить царство Кито от господства инков, то после разгрома войск Уаскара его целью стал трон всего Тауантинсуйю, против распада которого он принял самые энергичные и жестокие меры.

Только этим можно объяснить и систематическое истребление членов клана инков, и таких же, как Атауальпа, бастардов: лишь физическое устранение всех сынов Солнца открывало ему, бастарду, законный путь к трону Тауантинсуйю.

Приступив к выполнению этой задачи, Атауальпа сам недвусмысленно показал, что, во-первых, он не ставит больше никаких локальных задач, связанных с освобождением царства Кито, и, во-вторых, не намерен менять порядки, установленные в Тауантинсуйю сынами Солнца.

С педантичной деловитостью, воспринятой от инков, которые приучали не только вассалов, но и членов своего клана именно так выполнять порученную им работу, Атауальпа осуществлял план своего восхождения на престол.

Сколько инков и бастардов было уничтожено по его приказу, сейчас трудно подсчитать. В любом случае речь идет о десятках и даже сотнях тысяч человек, если считать не только воинов-мужчин, но и женщин, детей, стариков и даже младенцев во чреве матерей.

Атауальпа создал для своих родичей настоящие концентрационные лагеря. Вот как описывает один из таких лагерей Инка Гарсиласо, записавший этот рассказ со слов очевидцев — своей матери-пальи и ее брата-инки: "Жен, сестер, теток, племянниц, двоюродных сестер и мачех Атавальпы вешали на деревьях и на очень высоких виселицах, которые были сооружены там; одних подвешивали за волосы, других пропуская веревку под мышками, а других — отвратительными способами, которые мы умолчим ради приличия; им давали их детишек, которых они держали в руках; они держали их, пока могли, а когда они падали из их рук, их добивали дубинками; других подвешивали за одну руку, других — за обе руки, других — за пояс, чтобы пытка длилась бы долго и они как можно медленнее умирали… Мальчиков и девочек они убивали постепенно — по стольку-то каждую четверть месяца, совершая над ними великие жестокости…"

Была перебита и значительная часть инков по привилегии, правда, как можно понять у тех же хронистов, уничтожались в основном мужчины. Последнее обстоятельство имеет немаловажное значение, ибо оно прямо указывает на то, что в случае с инками из клана правителей, когда убивали и мужчин и женщин, действия Атауальпы нельзя рассматривать только как личную месть.

Об этом же свидетельствует расправа Атауальпы над индейцами каньяри, которые были соседями царства Кито, и инка-бастард, видимо, имел с ними "личные счеты". Их послы встретили воинов Атауальпы своими традиционными "хлебом и солью" — зелеными ветвями и листьями пальм. В ответ на предложение мира Атауальпа приказал уничтожить всех мужчин каньяри, включая мальчиков и стариков. Их главное селение Тумибамба было полностью разрушено и сожжено. По сведениям королевского казначея Агустина де Сарате, было убито 60 тысяч каньяри, а хронист Сьеса де Леон, сочинения которого отличаются скрупулезной точностью и сегодня служат великолепными этнографическими источниками (просто учебниками по этнографии той поры), указал, что в провинции каньяри женское население превышало его мужскую часть в пятнадцать раз!

И здесь, как мы видим, уничтожались только мужчины, что также отличает эту расправу от политики полного искоренения всех сынов и дочерей Солнца.