Пораженный Антонио молча смотрел как в ладони этой слабой новорожденной вампирши затухают последние минуты его двухсотлетней жизни.

Вырванное из груди противника сердце уютно расположилось в небольшой женской ладони.

- Но как…

Не устояв на подкошенных ногах, Антонио вдруг упал на пол, замирая, по-видимому, уже навсегда.

- Только это. – Наконец договорила свою мысль Кристин, беспощадно сжимая сердце в своей руке, сделав из него кровавое месиво.

Присев возле лежащего без сознания Дэна, Кристин беспокойно прикоснулась к его шее. Пульс бился ровно.

Облегченно вздохнув, она в последний раз ласково провела чистой ладонью по его щеке, намереваясь попрощаться с любимым, но резко распахнувшаяся дверь вновь прервала ее планы.

Недовольно обернувшись, девушка гневно выкрикнула:

- Ну что ещё?!

Застывший на пороге Рон, изумленно таращился на лежащие на полу обездвиженные тела. Его пистолет был наготове, но это вовсе не придавало ему сил.

- Господи Боже, что здесь произошло?

Медленно поднявшись на ноги, Кристин обтерла окровавленную ладонь о свою одежду.

- А что не так? – Деловито начала она. – Разве тебе прежде уже не доводилось видеть такое, Рон? Или, быть может, сегодня ты не получал приказа – убить Дэниэля Томсона?

Пораженно охнув, Рон несколько попятился.

- А откуда ты об этом знаешь?

- А ты думаешь, я и впрямь такая дура, что не знаю, кем ты на самом деле работаешь у моего отца? – Насмешливо улыбнулась девушка, подходя к упершемуся в стену мужчине. – Но ты пришел очень вовремя, Рон. Я как раз собралась перекусить.

Обнажив перед оцепеневшим качком свои зубки, Кристин грубо потянула его голову на себя и резко впилась в горло. Острые, как бритва клыки, плавно вошли в бренную плоть.

Даже при всей своей мощи, Рон так и не смог оттолкнуть от себя обезумевшую девушку.

Чувствуя, как силы стремительно покидают его тело, мужчина перестал сопротивляться, невольно прикрывая отяжелевшие веки.

Присосавшись к его вене, Кристин упивалась жизненным нектаром. На этот раз все выглядело совсем иначе. Ей безумно нравилось содеянное. Никакого чувства вины, только жажда крови, да полная умиротворенность.

Она пила с одержимой жадностью постепенно утоляя свои безумный голод.

Остановившись лишь тогда, когда к ней вновь вернулась способность здраво мыслить, она оттолкнула от себя очередное мертвое тело и облизала губы.

Ей было так хорошо, что, казалось, ни яростный гнев Адриано, ни очередное расставание с Дэном не смогут омрачить ее настроения.

Присев на стул, она задумчиво посмотрела на три обездвиженных мужских тела распростертых по всей комнате.

Ей нужно избавиться от трупов, чтобы у Дэна не возникло неприятностей. И, если он не дурак, то завтра же с утра сдаст номер, заплатит штраф за разбившееся стекло и навсегда покинет Новый Орлеан. Он уедет. Он обязательно уедет, ведь после того что он увидел, Дэн обязательно покинет город и забудет о ней.

Загрузив тела Антонио и Рона в стоящий неподалеку «Вольво», Крис в последний раз посмотрела на лежащего без сознания мужчину, после чего решительно закрыла дверь номера, оставляя за ней все свое прошлое.

Выехав за город, она бросила автомобиль в самой гуще ближайшего леса и, вдохнув полной грудью свежий ночной воздух, поспешила вернуться в особняк. В свой новый дом и обитель.

Вернувшись в особняк, Кристин постаралась как можно тише прикрыть за собой скрипучую дверь и бесшумно прошла внутрь темного холла.

Она так и не решила, что именно скажет Адриано, да и придется ли ей ему лгать? Вполне возможно, что он уже и сам все знает. Что ж, если это так, то жить ей отсталость не так уж и долго. Где-то в уголку сознания мелькнула слабая мысль о побеге, но не став даже думать об этом, Кристин как можно выше вздернула свой упрямый подбородок, постепенно продвигаясь на встречу к своей неизбежной расплате.

Она никогда ни от кого не бегала и сейчас она не позволит совершить себе столь низкий поступок. Фамилия Робертс всегда была одной из самых выдающихся семей во всей Луизиане, и она просто не имеет права позорить ее своей ничтожной трусостью.

Чем ближе девушка приближалась к залитой свечами просторной гостиной, тем все сильнее до нее доносились громкие мужские голоса. Голос Адриано был, как и всегда, полон брезгливости и сплошного высокомерия, однако другой голос - более холодный и уравновешенный, но в то же время не без заметной нотки цинизма был ей совершенно незнаком. Незаметно притаившись за одной из широких колонн разделяющих комнаты, Кристин с интересом посмотрела на двух мужчин, сидящих по разные стороны длинного прямоугольного стола. Насмешливая улыбка Адриано с трудом скрывала его раздраженность, но вот холодный взгляд второго наоборот был полностью спокойным. И хоть его темно-синие глаза неотрывно следили за своим собеседником, но слабая улыбка, хранящаяся на его губах, ничем не выдавала внутреннего состояния своего обладателя.

Чуть сильнее высунувшись из своего укрытия, Кристин попыталась как можно лучше разглядеть лицо незнакомца. Таких красивых мужчин она редко встречала. Складно сложенный, широкоплечий брюнет, непринужденно развалившийся в своем кресте, с некоторой долей злорадства наблюдал за столь нестандартными выплесками второго вампира. Конечно, он был один, а значит, вся его хваленая бравада была всего лишь напускной маской. Адриано мог вмиг разделаться с ним. Но все же, даже чтобы иметь столь непоколебимую маску напускного безразличия, нужно иметь нехилую храбрость. Невольно отступившись от своего хозяина, Кристин была готова признать, что синеглазый брюнет произвел на нее некоторое впечатление.

- Не смей делать вид, что тебя это не касается. – Послышался грозный голос незнакомца, лениво вертевшего в своей ладони позолоченный кубок. – Высший Совет уже устал прикрывать глаза на твои выходки. Главная заповедь Карамиллы гласит: «Никогда больше вампиры не будут править открыто. Мы будем скрываться среди людей, и скрывать нашу природу от нашей добычи, чтобы через несколько десятилетий смертные узнали о вампирах только из легенд». Но ты, кажется, забыл это правило, и больше не соблюдаешь тайну Великого Маскарада.

- Дамиан, - насмешливо ухмыльнувшись, провозгласил собеседник, - все эти заповеди, традиции и бесчисленные правила – все это дело фанатиков. Настоящая сила не должна подчиняться каким-либо условностям.

Гневно сузив глаза, брюнет с силой сжал кубок, позволяя прочному металлу изогнуться в своей ладони.

- Если тебя не устраивают традиции Камариллы, переходи в Саббат.

- А в чем смысл? - Передернув плечами, отозвался Адриано. – Поменять одну фанатичную секту на другую?

- Саббат не подчиняется традициям Великого Маскарада, что наверняка тебе ближе.

- Не мели чушь. – Презренно фыркнул второй мужчина. – Стоит мне только перейти на другую сторону, как ты первый с радостью нарушишь священные законы. Я не собираюсь вызывать тебя и меряться с тобой силой. Мне дорога своя жизнь, Князь. – Словно выплюнув последнее слово, Адриано поднялся со своего кресла.

- Если бы я хотел забрать твою жизнь, то сделал бы это ещё век назад. – Спокойно улыбнулся брюнет. – В тот самый момент, когда ты сбежал из своего клана, словно крыса с тонущего корабля. Ты предал не только своего старейшину, Адриано, ты предал своего Князя – уже только одно это заслуживает сурового наказания.

- Ты больше не смеешь и пальцем меня тронуть. – Насмешливо покачал головой Адриано. – Я больше не на твоей земле. Этот город мой. Это моя территория и я здесь Князь.

Напыщенно усмехнувшись, Дамиан насмешливо покачал головой.

- С тремя слабыми слугами, да старым прогнившим особняком – жалкий же ты Князь, Адриано. Ты только позоришь этот титул. За этот город борются ещё несколько отверженных групп и ещё не факт, что победителем окажешься именно ты.

- Ты сомневаешься в моей силе? – С вызовом спросил сероглазый вампир.

- Я всего лишь сомневаюсь в твоих лидерских способностях. Ведь, чтобы содержать свой клан, нужна ответственность, которой у тебя никогда не было. Ты уже нарушил три из шести священных традиций Камариллы. Совет обеспокоен, что будет, если ты и впрямь завладеешь этим городом?