Улыбнувшись собранию, она начала приветственную речь, целью которой было убедить всех присутствующих не кусать друг друга хотя бы до конца мероприятий.

— Что может быть лучше, чем вновь увидеть дорогие мне лица, — ворковала Эржбета. — Лукреция, у вас змея сбежала… Так чудесно провести вечер в компании верных друзей!.. Мастера Англии и Ирландии, прекратите пинаться под столом… Добро пожаловать на наш Совет! Вступительное слово предоставляется графу Марсдену, Мастеру Лондона. Будьте так любезны, милорд.

Пока англичанин живописал события подотчетного периода, она пробежалась взглядом по рядам кресел. А вот и Виктор де Морьев, собственной персоной. Эржбета еще помнила то время, когда этот нахальный юнец стоял за креслом Сен-Жермена. Впрочем, и тогда старик оборачивался к нему за консультациями. Теперь бывший Мастер Парижа обретался в Мексике и приволакивался за местными сеньоритами, но прежде чем сделать ручкой Совету, он успел передать кафедру… тьфу ты, должность любимому ученику. И не только должность, но еще и львиную долю нажитого имущества. С тех пор Виктор стал не только одним из самых влиятельных, но еще и богатейшим вампиром в Европе. Подопечные его обожали. Точнее, научились обожать, чтобы не свихнуться от страха. За малейшую провинность новый Мастер, не без помощи своей подружки, выворачивал им мозги наизнанку. Зато он почти не ограничивал их свободу — если раньше французские вампиры бесчинствовали, потому что ни во что не ставили Сен-Жермена, то теперь они продолжали в том же духе, но уже с одобрения начальства.

Если силу Виктора, его влияние и популярность еще можно было вынести, то его внешность выбивала Эржбету из колеи. Почему негодник овампирился в расцвете лет? Чем он заслужил такое везение?

Сколько лет она искала секрет вечной юности, какие только способы не перепробовала, но удержать молодость сложнее чем воду в ладони! Год за годом частицы времени царапали ее кожу, нанося все новые морщинки. Лишь в зрелом возрасте ей посчастливилось стать вампиром — местная упырица Дарвулия, по совместительству деревенская ведьма, вдоволь натешившись бесплотными попытками графини, наконец инициировала ее, и Эржбета, которая и прежде не знала удержу, пустилась во все тяжкие. Увы, слишком поздно! Вампиры не меняются с момента инициации, так что прежнюю красу не восстановишь. Ей никогда уже не быть молодой. Только молодящейся. Тем тяжелее смотреть на дерзкого мальчишку, который, нахально улыбаясь, в пол-уха слушал англичанина. Но сегодня Эржбета сотрет эту ухмылку. Жмурясь точно кошка в лучах солнца, она погладила пухлую папку, которая покоилась у нее на коленях.

— Наш следующий докладчик — Виктор де Морьев, Мастер Парижа, — объявила вампирша, когда англичанин занял свое место. — Расскажите, Виктор, что нового произошло во Франции за последнее десятилетие.

Вампир неспешно, с ленцой поднялся с кресла.

— Да ничего особенного, если честно. Скучно десятилетие прошло, без происшествий.

— Ну и ну. Что, и нарушений никаких не было?

— Мои подопечные вели себя идеально. Отличные ребята, с меня пример берут.

— Поздравляю вас с такой слаженной командой! А личной пример — великое дело. Помнится, сразу же после Революции вы вернулись в свое имение и поубивали там всех слуг, одного за другим. Чем, позвольте спросить, был мотивирован столь экстравагантный поступок?

— Хммм, дайте вспомню, — Виктор пощелкал пальцами. — А! Когда я приехал в замок, повсюду лежала пыль, а мебель была в чехлах. Так что я уволил своих слуг за халатное исполнение обязанностей. Тот факт, что до них дошли слухи о моей смерти, тоже их не оправдывает.

— Уволили?

— Какая разница? С такими рекомендациями, которые я бы им написал, все равно работу не найдешь.

Оттягивая приятный момент, Эржбета раскрыла папку и, словно пасьянс, начала раскладывать бумаги.

— Но это далеко не все. Я разбирала кое-какие документы и обнаружила сведения о многочисленных нападениях на людей, совершенных вашими подопечными. Напомню, что эти атаки носили массовый характер.

— Это вы про 49й? Мы отмечали День Смерти Изабель, вот ребята и разгулялись.

— Десятки трупов каждую ночь и так почти год — ничего себе праздничек. А про эту вашу… тысяча серафимов, ну как ее зовут, вы же только что упоминали?… про вашу подругу у меня будет отдельный разговор. Нет бы она просто убивала! Ее телепатия — это уже ни в тын, ни в ворота! Но я продолжаю. Все эти нападения не были согласованы с нашим кодексом. Напоминаю, что вампиры не имеют право вламываться в дом без приглашения и убивать всех подряд.

— Почему? — протянул Виктор.

— Ох, ну вам же не пятьдесят лет! Вы отлично знаете, что мы подчиняемся правилам, оговоренным в фольклоре. Например, мы обязаны бояться чеснока, шиповника и боярышника. Кстати, как у вас обстоят дела с ботаникой? — обратилась она к присутствующим.

— Неплохо, — сказал граф Марсден. — В прошлом году мы проводили семинар на тему "Растения опасные и не очень." Было много интересных докладов, а молодежь приготовила карточки с изображением боярышника и пугала друг друга до заикания.

— А в моих деревеньках, — закряхтела Сугробина, — лет семьдесят тому назад некому было собирать урожай, потому как все мужички ушли в ополчение против Наполевона. Так я велела своим ребятушкам помочь на полях. С тех пор они ненавидят не только чеснок, но еще и репу, капусту, и рожь.

— Вот так и должна проводиться воспитательная работа, — удовлетворенно отметила Эржбета. — Мы, вампиры, чтим фольклор. Ну а массовые убийства — это пятно на репутации всего сообщества. Если раньше такой феномен можно было свалить на какую-нибудь эпидемию, то с развитием медицины этот вариант себя изживает. Как прикажете объяснять десятки обескровленных трупов? Газетчики пронюхают и растрезвонят, вмешается полиция и начнется ералаш. Даже хуже, чем в начале 18го века. Кто помнит, что тогда случилось?

— Тогда у меня гребень пропал, — пожаловалась русская. — Хороший был гребень, черепаховый. До сих пор гадаю, кто из вас ему ноги приделал.

— Полно вам мелочиться, — огрызнулась Эржбета, но почему-то покраснела. — А в начале 18го века Европу охватила так называемая "эпидемия вампиризма." В учебниках пишут про массовую истерию, но мы-то знаем, что на самом деле молодые вампиры забыли про осторожность и устроили резню. Мастера старались объяснить происходящее эпидемиями чумы или сибирской язвы, но ситуация вышла из-под контроля. Существование немертвых официально признала церковь. Ученые строчили про нас трактаты. Правительственные комиссии шастали по кладбищам и вскрывали могилы, разумеется, при свете дня. Сколько замечательных вампиров погибло! Просто цвет общества! До меня горе-охотники так и не добрались, но зато вытоптали весь палисадник возле моего склепа, пока искали вход. В конце концов, "вампирскую эпидемию" удалось остановить. Нам пришлось употребить все влияние, чтобы убедить правителей принять законы, запрещающие вскрытие могил. На это ушло много денег и нервов, но безумие прекратилось. Мастера же строго-настрого запретили подчиненным устраивать такие вакханалии. Теперь вы понимаете, Виктор, почему я возмущена вашим поведением?

Француз посмотрел на нее снисходительно, даже сочувственно.

— Нет, не понимаю… графиня Батори.

Лицо вампирши окаменело. Выдержав паузу, она произнесла медленно, словно статуя пытающаяся говорить.

— Уже много лет никто не называет меня этим именем. Я отреклась от титула.

— Ну это само собой, после ваших-то похождений. Или про них вы тоже забыли? Жаль если так, славные были денечки. Ну ничего, давайте вспоминать вместе. Сколько крестьянских девок вы замучили в своем замке Чахтице? Что-то около шестьсот, плюс-минус пятьдесят? Отличный послужной список. А ведь вы начали свои художества еще до того, как стали вампиром. Еще в молодости. Смею так же напомнить, что вы не только пили кровь, но еще и купались в ней. Ах как нерационально! В детстве вам не приходилось получить по рукам, если роняли хлеб на пол?