В кулуарах все, кроме переводчицы, говорят по-русски. Да и на семинаре, как только лексика по теме усложняется и яркий оратор использует метафорические обороты, ассоциации незаметно перескакивают на русский все, включая идейную переводчицу-киевлянку.

Фаза ассоциации: те, кто недовольны введёнными нормами, выполняют их, но группируются с подобными себе, где идёт обсуждение норм и их нарушение.

Это политика? Нет, это смех один. Смех сквозь слёзы. Вспоминалось это лингвистическое двоемыслие при виде огромных куч дерьма в подворотнях Крещатика, под доносившиеся с Майдана речи ораторов на суржике (простонародной смеси русского с украинским). Киев всегда был очень чистым городом. А где, вы думаете, оправлялись эти десятки тысяч жителей палаточного городка и сотни тысяч приходящих днём киевлян? Нет у них своего Лужкова! Лучший хозяйственник России, наверное, закажет соразмерное количество биотуалетов для Красной площади. Уже пора, а то фирмы заказ выполнить не успеют. Только это дерьмо, как в романе Виктора Пелевина, никуда не денется, а временно перейдёт в другое измерение, чтобы потом прорваться и затопить всех нас.

Итак, экологический семинар, ни слова о политике и ни слова об… экологии. Молодые, нетерпеливые, бьют копытами не только в коридорах, но и на уроках: «Так когда же?… Когда же мы, наконец, будем говорить об экологии?!! А у нас река… А у нас завод… А…».

Группа разделилась на микрогруппы с разным отношением к законам группы — ещё один типичный признак фазы ассоциации).

Тогда руководитель-европеец встаёт во весь рост, переходит со своего беглого на медленный пиджин-инглиш и строго сообщает: «Subject of this seminar — creation of public organizations. All of you knew about it, when received the prompt. Please, do not prevent to work!». (Темой этого семинара является создание общественных организаций.

Вы все знали это, когда принимали приглашение сюда приехать. Пожалуйста, не мешайте работать!)

Авторитарное подавление инакомыслия мешает полноценному сплочению микрогрупп в коннектив, к чему стремится большинство неформалов. Но в данном случае руководителям семинара это не нужно. Коннектив эффективно действует 3–4 года, а до революции остаётся год. После революции этот коннектив не только не нужен, но и вреден. Для выполнения одной краткосрочной задачи выбрана оптимальная технология, в нашей терминологии «флэш-группа».

Действительно, уметь сорганизовываться нужно всем, и экологам в том числе. Предмет преподаётся на высоком уровне. Формы, регистрация, группы, структуры, системы связи (особое внимание Интернету, у всех участников он есть и почти у всех техника и каналы оплачены западными фондами). Менеджмент, лидерство, пиар, поиск и набор новых членов. Лекции, обсуждения, работа по группам, письменные отчёты перемежаются психологическими мини-тренингами.

Группа с помощью психотехник ускоренно переходит в фазу кооперации. Психологи-тренеры — высококвалицированные и высокооплачиваемые профессионалы. Методика тренингов распространяется среди некоторых неформалов теми же западными фондами, через гранты, иногда её любители выделяются в отдельные течения, которые используются как подготовленный резерв в нужный момент привлекаются в рамках новых грантовых программ. Но о них — отдельный рассказ, не здесь. Неформальные непрофессиональные тренеры имеют различный уровень подготовки, многие просто не владеют необходимой техникой, да и отношение другое в среде неформалов в 2000-е годы слово «психолог» всё больше употребляется с отрицательно-ироническим оттенком.

В педсоставе большинства семинаров есть психолог. В лагерях обязательна группа профессиональных психологов. В составе любых, даже кратковременных семинаров почти всегда есть психологические экспресс-тренинги на сплочение группы. В лагерях тренинговая форма занимает до трети всего учебного процесса, а также практикуется как досуговая. Некоторые одно-трёхдневные семинары полностью построены в виде психологических тренингов.

Тренинговое движение — активная составляющая современного неформального поля. Основным транслятором движения является сам психологический тренинг. Движение явно претендует на переход к конвиксии, но пока не очень ясно удалось ли это ему или это всего лишь мода. Однако транслятор тренинга, как мы видим, был взят на вооружение и социоинженерами Оранжевой революции.

Напоминаем, что циклы зарождения, активности и угасания общественных движений в России наблюдались с 1910 по 1935 годы, с 1935 по 1960 годы, с 1960 по 1985 годы, и, наконец, с 1985 по сегодняшний день. Примерный цикл укладывается в 25 лет.

Конечно же, указанные сроки условны. 1910, 1935, 1960, 1985 некие точки отсчёта. Опираясь на них, удобно классифицировать основную массу рассмотренных нами движений. Реально от этих точек существует некий разброс в плюс-минус пять лет как минимум. Движения не возникают в один год, а появляются друг за дружкой, и развиваются со сдвигом фаз, и сходят с лидерской арены в общественном поле тоже не одновременно. Но всё-таки вокруг указанных временных точек плотность появления новых движений и угасания старых наиболее высока. И если это не случайность, а закономерность, то новая точка всплеска общественных движений 2010 год.

Сейчас на дворе 2007 год, и признаки будущего должны уже не предсказываться, а наблюдаться. Беглый взгляд на поле деятельности московских неформалов легко выделяет несколько подходящих под критерии генезиса явлений.

Как прекрасно показал Павел Данилин (28), большинство из тех, кто гордо именует себя политическими молодёжными движениями, представляют собой политические кружки и клубы от 5 до 30 человек. В редких случаях это круги и системы, объединяющие несколько таких клубов, иногда в разных городах. В нашей терминологии консорции первого, изредка второго порядка.

Мода на политические молодёжные движения, появившаяся после украинской оранжевой революции, породила массу откровенных симулянтов и симулякров. Классификация их по политическим взглядам (точнее декларациям) целесообразна для политика Данилина, но не для нас, технологов. Жизнь в таких группах полностью идентична. Политкружок, занимающийся идеологическим просвещением и планирующий акции. Далее собственно акции: пикеты, флэшмобы, марши. Наконец, как пиковая и наиболее яркая форма акции прямого действия, «биты» (впрочем, на последние решаются далеко не все).

Часто деятельность группы координируется посредством форумов, рассылок, ЖЖ и иных виртуальных форм, а нередко вся деятельность только в Интернете и происходит. Сетевые сообщества, несомненно, новая форма общественной жизни, но не единственная, и надеемся, никогда таковой не станет; жанр киберпанка в основном состоит из антиутопий. В реале или в Сети, активисты иногда противоположных по политическим декларациям групп часто переходят из одного проекта (на их сленге именуемого отдельным и самостоятельным движением) в другой. Единство в формах жизни сводит переход к нескольким нажатиям клавиш или поездке на автобусе. Даже несколько страниц декларации (устава и т. п.) уже известны каждому врагу потенциальному другу. Не нужно вникать в новые традиции, осваивать новую субкультуру, имеющую свои как жанровые, так и социальные традиции.

Насколько, к примеру, сложнее переход рок-музыканта к реконструкторам: «Ну, играть ты умеешь, споёшь чё-нибудь на отдыхе… А фехтовать? Гитара у тебя классная, дорогая, а доспех где? Вот надевай пока мой доспех, бери меч и становись в стойку. Будем тебя учить». Минимальный процесс обучения несколько месяцев напряжённых тренировок.

Для предмета этой книги новым движением является то, что имеет новую форму внутреннего бытия и взаимодействия с окружающим миром и размножения — новый транслятор. Потому мы рассматриваем все современные молодёжные политические проекты в совокупности как одно молодёжное движение, состоящее из кругов и систем в общем онтологическом и информационном поле. То, что его части нередко враждебны друг другу, не имеет значения: это наблюдается во всех молодёжных движениях. При развитии любого движения оно почти всегда дифференцируется на несколько внутренних субкультур, иногда весьма критически настроенных друг по отношению к другу. Так, ролевики в начале 90-х делились на «дивных» и «алкоголиков», позже на «занавесочников» («толчков»), имеющих прикид буквально из того, что под рукой, и обвешанных дорогими доспехами «файтеров».