Женька быстро глянул на меня, а потом убежденно сказал:

— Не-е, Сема не будет. Не такой это парень. Он свое уже отстрелял в Афгане.

— Тем более, — значительно произнес я.

— Да ну, ерунду порешь.

— Ничего не ерунду. Тем, кому уже случалось убивать человека, пойти на второй такой шаг гораздо легче, чем остальным. А Сема небось не одного в Афгане-то кокнул.

— А ты откуда знаешь?

— Так ведь война была, а он служил в десанте.

— Да нет, — Женька смотрел на меня с насмешкой, — откуда ты знаешь, что второй раз убить человека легче?

— Но это известно. Так везде говорят и пишут. Да и понятно, если пройдена грань…

Тут я уж сам почувствовал, что говорю не своими словами, а стало быть, несу ахинею. Мне стало неловко, и я заткнулся.

Женька тоже больше не делал замечаний, только свесил голову, облокотившись локтями на колени, и поплевывал, по обычаю, в костер.

— Ты знаешь, — сказал он через некоторое время, — не обижайся. Дачников я тебе покажу. Сему и Залыгина ты сам знаешь, только не он это. А следить больше ни за кем не буду. Пустое все это. Не хочу больше время тратить, да и здесь в Узорове мне за кем-либо следить противно. Осенью пойду продавать в поездах и на вокзале газеты, а весной куплю новый. Так что не обижайся, ладно?

Я не обиделся. Что ж такого, если человеку не по душе это дело? Я бы и сам на его месте отказался. Тем более велосипед Женькин, ему и решать. А убийцу, наверное, милиция ищет. На том мы и порешили. Но сам я уже не мог бросить следствия, не знаю даже почему. Заело. Да и после вчерашних моих открытий мне снова стало интересно заниматься этим делом.

Еще посидев, мы раскидали костер, было так мокро, что можно было не опасаться лесного пожара. Потом сели на велосипеды и вернулись в Узорово. Там мне Женька показал дома дачников, тех, которые ходят к ним за козьим молоком, и мы распрощались. Оба пошли обедать.

После обеда я планировал поездку в Митяево…

У Светкиных родителей в тот день были гости, поэтому, когда я приехал, мы оставили их веселиться и ушли гулять на реку. Несмотря на прохладную погоду, Светка изъявила желание купаться. Я был не против. Купаться я начинаю в мае и заканчиваю в сентябре, так что один прохладный день не помехи.

Мы вышли на крутой бережок и возле воды увидели компанию. Я сразу узнал их. Это были трое из тех четверых, которые били нас с Женькой в начале лета. Светка, конечно, тоже их узнала, ведь она в тот раз сидела имеете с ними.

— Стой, Саш, не надо, — тревожно скалила она, дернув меня за рукав. — Давай лучше в другой раз.

— Это почему? — наигранно удивился я. — Ты же хотела купаться.

— Ты сам знаешь почему.

— Да ерунда, пошли,

— Саша, я прошу тебя, не надо, — еще раз попросила Светка, но я уже спускался к реке по косогору, и ей тоже ничего не оставалось, как подхватить на руки Ксюшу и последовать за мною.

Я вовсе не собирался нарываться. Не такой уж я дурак. Просто хотел пройти мимо и выкупаться где-нибудь в другом месте, ниже по течению. Но они меня не пропустили.

— Э, пойди сюда, — услышал я, когда поравнялся с ними.

Так как, кроме нас, на берегу больше никого не было, прикидываться, будто я не понял, к кому обращаются, не имело смысла, Я остановился, но подходить не стал. Пусть сами подходят, если надо.

— Ну, иди сюда, — еще раз повелительно крикнул тот парень, который в прошлый раз разговаривал с Женькой.

— Что такое? — в общем-то не грубо осведомился я.

— Опять здесь ходишь?

— А что?

— Тебе что, в прошлый раз мало показалось? Парень встал и двинулся в мою сторону сам.

— Чтобы я тебя тут больше не видел. Понял?

— Не понял, — неожиданно завелся я, хотя связываться было действительно глупо, Перевес сил у них был еще больше, чем в прошлый раз. Не надо быть провидцем, чтобы предсказать исход нашей встречи. Но, видимо, меня подогрело присутствие Светки.

— Чо? Не по-о-онял?

Парень угрожающе двинулся ко мне, его дружки тоже встали.

— Саша, уйдем, дурак. — Светка снова схватила меня за рукав. Но я выдернул руку.

Парень медленно приближался, а его дружки гораздо быстрее, так что ко мне они должны были подойти все вместе. Вдруг Светка, не выпуская из обьятий Ксюшу, вышла вперед и загородила меня.

— Витя, уйди! Я опять орать буду!

И тут этот придурок ее ударил. Вернее, больше толкнул, чем ударил, раскрытой ладонью в лоб. Но Светке и этого хватило. Она плюхнулась в траву, и Ксюша покатилась рядом, заливаясь лаем…

Я даже сам не понял, как я ему так врезал, только после моего удара парень отлетел на метр и шлепнулся на спину. Но двое других тут же в меня вцепились. Я никогда еще в жизни, наверное, так не дрался. Хоть они в сумме были и сильнее, но им тоже приходилось туго. А первому, Вите, я, по-моему, сразу зуб вышиб. Мы катались в траве и били друг друга. Но все равно исход был ясен, особенно после того, как оклемался Витя. И все же я не сдавался.

Витя схватил меня одной рукой за ворот, а второй бил по морде, но вдруг вскрикнул и куда-то исчез. Затем раздалась ругань того, кто наседал на меня слева, и он исчез тоже.

Почувствовав облегчение, я быстро справился с третьим и обернулся. Витя и его приятель корчились в траве, а над ними еще попрыгивал Лыка со сжатыми кулаками.

— Привет, Санек. Он махнул мне рукой и остановился, дело было сделано.

Я вспомнил о Светке. Она уже поднялась и поймала Ксюшу. Слава Богу, у нее не было на лбу даже шишки. Но она плакала от обиды и испуга и разговаривать со мной не хотела, только отворачивалась. Я еле уговорил ее не идти пока домой, а еще немного пройтись по речке. Лыка пошел, конечно, с нами. Я пожал ему руку.

— Пустое, Санек. Я этих ребят давно знаю, борзые очень. А тут вышел на речку, гляжу, тебя молотят. Ну и… Сам знаешь…

— Спасибо, Сережа, — сказала ему Светка, — а то этот дурак всюду лезет, потом ходит с разбитой рожей. И теперь у него синяки будут, а могло быть и хуже. Я его ведь просила, чтобы не ходил. Нет, поперся. И потом уйти было можно, а он встал, гордый…

Светку прорвало после испуга, она начала приходить в себя и теперь не могла остановиться.

— Да правильно он все сделал, — перебил се Лыков. — Всякая грязь указывать тут будет.

— Он, гад, еще и ее ударил, — встрял я и почувствовал, как опять наливаюсь злобой.

— Тем более надо бить, — убежденно поддержал меня Серега, — Только надо грамотно бить и держаться всем вместе, тогда никто нам ничего не скажет.

— Да ну вас, оба идиоты! — подвела итог Светка.

Мы еще погуляли втроем. Светка уже расхотела купаться, а я слазил в воду. Надо было охладиться, так что даже хорошо, что вода после дождя малость поостыла.

Затем мы проводили Светку до калитки, и она настаивала, чтобы мы возвращались домой вместе. Потом Серега пошел, а я еще задержался за поцелуем, что и получил на прощание.

Очередной рейсовый автобус не пришел, и мы с Лыковым отправились в Узорово пешком через взгорье. По дороге разговорились. Серега оказался хорошим парнем, и чего это мы с ним враждовали? Причем наша вражда началась в прошлом году как-то сразу, даже не из-за чего, без всякого повода. Тогда я набил ему морду, недавно он мне, получалось, квиты. А вот теперь вроде я ему должен. Со Светкой, оказалось, он знаком с прошлого года, его отец работал летом у Андрея Николаевича на стройке, Серега ему помогал и там познакомился со Светкой. Но они просто дружили, и только. Лыков сказал, что она не в его вкусе. Узнал я, и почему он часто бывает в Митяеве. Оказывается, у него там старая бабка, и он ездит из Узорова помогать ей по хозяйству. Дом бабки выходит прямо на реку, только по соседней с Новодачной улице, и Лыков часто перед возвращением в Узорово бегает искупаться. Так он меня в прошлый раз застал за ловлей рыбы, так и в этот, во время драки.

— Тебе надо походить к Семе, — убеждал меня Лыков, когда мы уже входили в Узорово. — Он клевый мужик, всему тебя научит бесплатно. Ты лучше меня будешь драться. И вообще с Семой стоит познакомиться поближе. Мужик, ну, очень интересный, это точно. Приходи прямо завтра утром, часиков в восемь, я за тебя скажу словечко.