В реальном мире работник офиса может поднести стопку документов к степлеру и скрепить их. Это соответствует «объектно-ориентированной» идиоме drag-and-drop: щелкаем мышью по пиктограмме стопки документов, перетаскиваем ее к пиктограмме степлера и отпускаем. Обратите внимание, что операция почти идентична выделению объекта нажатием кнопки мыши, затем перемещению указателя к степлеру и выполнению еще одного нажатия кнопки мыши, но только с одной существенной разницей. Для многих пользователей операция drag-and-drop оказывается одной из наиболее сложных для освоения. Они предпочитают последова-тельно щелкать мышью по двум объектам. Для них это проще, чуть быстрее и гораздо надежнее. Однако другие пользователи, зараженные интерфейсами командной строки или развращенные многолетним выполнением реальной работы вместо использования компьютеров, могут предпочесть сначала выбрать инструмент для скрепления и потом щелкнуть мышью по стопке документов, которые нужно скрепить.

Любое утверждение о том, что способ drag-and-drop — самый естественный и правильный, еще более ослабляется следующим аргументом. При разумной реализации стопка документов не должна оставаться в зубах объекта «степ л ер», так же как распечатанный документ не должен оставаться над пиктограммой принтера. Даже пуристы MacMetaphor признают возможность компьютера выполнять какую-то часть этой манипуляции. Они охотно согласятся на то, чтобы перетаскиваемые объекты чудом перескакивали на свои начальные позиции.

В реальном мире люди не путают метафоры объектов и функций. Они могут поднести бумагу к степлеру или степлер к бумаге и применить его, ничего не перепутав. Хороший пользовательский интерфейс дает такую же гибкость или даже увеличивает ее. Не создавая путаницы, такой интерфейс допускает все основные варианты взаимодействия: (1) перетаскиваем стопку бумаги к степлеру; (2) щелкаем мышью по стопке бумаги, потом щелкаем по степлеру; (3) щелкаем мышью по степлеру, потом щелкаем по стопке бумаги; (4) перетаскиваем степлер к стопке бумаги. Хорошая реализация интерфейса предоставляет пользователю все эти возможности. Степлер должен выглядеть солидно, всем своим видом показывая, что к этой пиктограмме можно перетаскивать другие. А при щелчке мышью пиктограмма степлера должна изменяться так же, как и любая кнопка. При щелчке мышью она должна «утопать». При приближении перетаскиваемой стопки бумаги ее цвет должен изменяться, чтобы показать готовность степлера. Если же вы пытаетесь перетащить к нему принтер, степлер должен ответить отказом. Соответствующая анимация, изображающая работу степлера (со звуком или без), должна сообщать пользователю о завершении операции. Когда вы берете степлер как инструмент, ничего при этом не выделив, указатель превращается в пиктограмму ручного степлера.

Является ли такой подход к ПИ объектно-ориентированным? Наверное, объектные пуристы ответят «нет», тогда как объектные евангелисты, вероятно, будут поддерживать этот подход — как все другое, что, по их мнению, является замечательным и будет работать. Конечно, можно реализовать это на каком-нибудь объектно-ориентированном языке или воспользоваться ретро-методами и собрать интерфейс из процедур. Для пользователей важнее всего соответствие интерфейса той работе, которую они выполняют.

Выбор технологии реализации может представлять интерес для пользователей, когда речь идет о добавлении новых возможностей или изменениях в соответствии с новыми требованиями. В конечном итоге, надежная технология, позволяющая быстро и качественно интегрировать новые возможности, приносит больше пользы, чем технология, которая не допускает изменений. Если под объектно-ориентированным пользовательским интерфейсом понимать интерфейс, построенный из взаимодействующих программных объектов, то в этом может быть большой выигрыш. Конечно, для создания такого интерфейса мы должны хорошо его понимать и действовать согласно нашему репертуару, конструируя гибкие, повторно используемые компоненты.

По материалам журнала Object Magazine, сентябрь 1996 г.

44

Абстрактные объекты

В фантастическом фильме «Темная звезда», являющемся классикой андеграунда, смелый лейтенант Дулитл пытается прочитать лекцию по феноменологии умной бомбе, готовой разнести себя вместе с кораблем. «Вселенная — это абстракция, — поспешно объясняет он, — и все, что мы когда-нибудь узнаем о ней, является абстрактными построениями нашего собственного сознания, пропущенными через наши ограниченные и ненадежные чувства». Отсюда вывод: не делайте потенциально фатальных выводов на основе возможно неверных построений.

Переходя к конкретным случаям, можно сказать, что объектная технология построена на основе абстракций. Классы абстрагируют свойства от множества экземпляров, а абстрактные классы действуют как понятийные ячейки для организации конструктивных идей. Даже экземпляры программных объектов являются тонкими абстракциями, не более чем призраками в машине, в лучшем случае дублерами, заменяющими отсутствующих актеров или существ из внешнего мира.

Временами, когда мы учим эту темную процедурную деревенщину, которая приходит в классы для избавления от своих структурных ограничений, мы начинаем с того, что обращаем внимание на реальные экземпляры стульев, или работников, или видеокассет, находящихся поблизости. Рано или поздно для ориентирования в объектном мире студенты начинают думать в терминах программных объектов и строить устойчивые абстракции. Это не новая задача с точки зрения обучения людей. До появления объектов существовали абстрактные типы данных. В те времена, когда модули в машинах были простыми подпрограммами, разложение цельных задач на абстрактные функции лежало в основе хорошего программного проектирования. По правде говоря, вся разработка программного обеспечения основана на абстракциях и абстрактных моделях. Абстракция дает нам возможность думать о целом, объяснять противоречивое и непредставимое и исследовать внутреннее содержание будущих программ, не создавая их. С позиций разработки, абстрактное мышление является сложным и тонким методом, для освоения которого детям требуются годы. Некоторым же взрослым никогда не удается освободиться от устойчивого буквализма, но было бы неприлично называть их имена.

Что касается остальной части нашей дисциплины, юзабилити-инжини-ринг и проектирование пользовательских интерфейсов являются специальностями, которые можно считать отстающими составляющими разработки. Или, как сегодня можно сказать, «абстрактно востребованными». Разработчики механизмов взаимодействия и проектировщики пользовательских интерфейсов записывают свои мысли на бумаге или в компьютере. Их изображения почти всегда очень похожи на то, что они разрабатывают. Они делают эскизы или тщательные рисунки, макеты или прототипы. Иногда рисунки бывают грубыми, одноцветными и неэстетичными, но все же они выглядят как экраны, формы и диалоговые окна, напичканные меню и панелями инструментов, списками и переключателями. Истинные юзабилити-специалисты и графические дизайнеры могут даже рисовать рожицы на своих штриховых рисунках или человечков на пояснительных заметках с карандашными расчетами. Они составляют детальные и точные сценарии и увешивают свои офисы диаграммами, которые могли бы привести в восхищение работников студии Диснея.

Может показаться, что в этих фосфоресцирующих изображениях, мелькающих на стеклянном экране, есть что-то точное, пусть обманчивое. Даже дисциплинированные разработчики, которые структурируют код с помощью цветных схем или определяют алгоритм поиска с помощью математических моделей, внезапно начинают думать буквально, когда дело доходит до разметки пользовательских интерфейсов.

Появление превосходных и мощных инструментов визуального проектирования, таких как Delphi компании Borland или Visual Age компании IBM, по-видимому, способствовало еще большему распространению примитивного метода проектирования и даже возвысило его до уровня стандартной практики. При помощи современных инструментов люди проектируют пользовательские интерфейсы, не проектируя, а конструируя их. Они соединяют объекты вместе, манипулируя реальными окнами списков, сетками данных и другими компонентами из растущего разнообразия приспособлений современного ГПИ. Конечно, ярые сторонники точности и объектно-ориентированной чистоты тут же заметят, что некоторые мнимые объектно-ориентированные среды визуального проектирования лучше было бы назвать средами, основанными на методе экземпляров, а не объектно-ориентированными. Однако как самые лучшие, так и самые худшие инструменты находятся почти на одном уровне, если вести речь о конкретных элементах управления. Внутри этих инструментов предметы означают самих себя. Форма, являющаяся формой, является формой.