– Не забудьте ножницы, – крикнула она ему вслед.
Шошана мечтала обрезать волосы с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет. Они были слишком длинные и ужасно раздражали ее. Чтобы их вымыть и высушить, приходилось прибегать к помощи двух служанок.
– Принцессы, – назидательно сказала ее мать, опешив от требования дочери, – не стригут свои волосы.
Принцессы и еще много чего не делают. Люди, которые полагают, что быть принцессой просто здорово, попробовали бы побыть в этой роли хотя бы денек или два. Попытались бы чинно сидеть во время скучных концертов, торжественных церемоний и встреч. Попробовали бы они обменяться рукопожатиями с каждым, стоящим в бесконечной цепочке встречающих, и часами улыбаться без перерыва. Попробовали бы выслушивать речи на официальных обедах, представлять королевский двор на свадьбах, похоронах, крещениях важных особ. Попробовали бы встречаться с миллионами людей и никогда не узнать по-настоящему ни одного из них.
У Шошаны были мечты, совсем не свойственные принцессам, совсем не грандиозные, по меркам остальной части человечества, но это были ее мечты. И если Роунэн думал, что она несерьезно отнеслась к происшедшему в пагоде, то он ошибался.
Она поставила крест на своих мечтах. У нее было такое чувство, что с каждым шагом, приближающим ее к алтарю, они, словно стеклянные, разбивались на кусочки под ее туфельками.
Однако по каким-то причинам – то ли все-таки ее мечты были очень сильными, то ли кот Ретна покровительствовал ей из потустороннего мира – ей была предоставлена сейчас отсрочка, и она почувствовала, что должна использовать это крохотное оконце свободы, чтобы попытаться осуществить все, о чем когда-то мечтала.
Ей хотелось носить, брюки и шорты. Хотелось ездить на мотоцикле. Хотелось заниматься серфингом и надевать купальник, а не облачаться в тот костюм для купания, который ее заставляли надевать, когда она плавала в бассейне, и в котором можно было утонуть, если плавать в море.
Существовали и другие мечты, которым никогда не суждено было сбыться, если бы она вышла замуж за наследного принца островного государства с точно такими же консервативными традициями, как на острове Бранаша.
Внешне все было бы благопристойно. Она бы носила прекраснейшие платья, лучшие ювелирные украшения. Ее манеры были бы всегда безукоризненными, и она никогда не могла бы сказать, чего хочет на самом деле. Очень скоро она должна была бы осесть дома и начать производить на свет потомство.
Но Шошане так отчаянно хотелось многое испытать в жизни, прежде чем смириться со своим предназначением. Ей хотелось увидеть снег, хотелось прокатиться в санях. Она чувствовала, что ей не хватает чего-то существенного, например такого молодого человека, каких она видела в кино. Как хорошо было бы иметь возлюбленного! Он держал бы ее за руку, водил в кино, ухаживал за ней. Муж – это совсем другое!
На какой-то миг ей показалась, будто она смогла бы уговорить Роунэна хотя бы сделать вид, что он ее молодой человек, но теперь она поняла: это несбыточно.
Большинство ее мечтаний были несбыточными.
Однако чудо произошло. Она оказалась рядом с красивым незнакомцем в угнанном такси, вместо того чтобы к этому времени уже быть женой принца Махейла. Шошана знала его с детства и совершенно не находила романтичным, хотя многие другие находили, включая ее глупую кузину Мирэссу.
Махейл был заносчивым, уверенным в своем мужском превосходстве. Еще хуже было то, что он не верил в самую главную мечту Шошаны.
А ей больше всего на свете хотелось получить образование. Ей хотелось, находясь в учебной аудитории вместе с представителями мужского пола, открыто бросить вызов их глупым взглядам.
Но когда ее свобода была уже реальной, а мечты близки к осуществлению, все испортил принц Махейл, выбрав ее своей невестой. И почему его выбор пал на нее?
Мирэсса сказала, что принц был очарован ее волосами. Шошана вдруг вспомнила, как Мирэсса посмотрела в этот момент на ее волосы, как потемнели ее глаза и как ее, Шошану, охватило дурное предчувствие.
До того как Махейл сделал предложение Шошане, ходили слухи, что он выбрал своей невестой Мирэссу. Он открыто флиртовал с ней. Говорили еше, что Мирэсса просила его о встрече после того, как он уже сделал предложение Шошане, а он нанес Мирэссе оскорбление, отказав ей в этом.
Если бы Шошане удалось остричь волосы до своего возвращения, принц Махейл, возможно, потерял бы к ней интерес так же быстро, как проявил его, и Мирэсса перестала бы его ревновать.
Быть выбранной из-за волос было для принцессы оскорбительно.
Принц сказал о своем интересе ее отцу, и у Шошаны возникло такое чувство, что ее отец впервые заметил ее по-настоящему. Отец отнесся с одобрением к намерению принца, и она ответила «да», когда надо было сказать «нет».
Роунэн возвратился к машине, положил один пакет на колени Шошане, а остальные забросил на заднее сиденье. Она заметила, что он приобрел кое-что и для себя и переоделся. Сейчас на нем была рубашка с открытым воротом и короткими рукавами, которая обнажила его крепкую шею и мускулистые руки, покрытые золотящимся на солнце пушком. И он был в шортах. Никогда в жизни она еще не видела таких привлекательных мужских ног!
Слегка покраснев, Шошана сосредоточила свое внимание на пакете, который лежал на ее коленях. В нем была одежда. Совершенно безобразные солнцезащитные очки, уродливая шляпа, блузка и юбка из тех, что могли бы быть мечтой какой-нибудь английской классной дамы.
Никаких шорт. Она едва не расплакалась, когда реальность вступила в противоречие с ее фантазией.
– А где же ножницы? – спросила Шошана.
– Забудьте об этом, – ответил Роунэн весьма бесцеремонно, и она поняла, что не должна рассчитывать на то, что он поможет ей осуществить хоть какую-то ее мечту и наилучшим образом использовать отведенное ей время.
У него совершенно другие планы. Его задача – обеспечить ее безопасность, а это далеко не главное, что ей нужно. Она хочет жить, но в лучшем смысле этого слова, жить, а не прозябать.
Шошана открыла дверцу машины.
– Куда это вы, черт возьми, собрались?
– Я собралась, черт возьми, вон в те кусты, чтобы переодеться в этот отвратительный наряд.
– Я не думаю, что принцессам следует переодеваться в кустах, – сказал Роунэн. – Так же как и говорить «черт возьми». Садитесь в машину, а я найду…
– Я уже начала переодеваться. – (А потом пойду на этот базар и куплю что-то из вещей, которые буду носить.) – Я пойду на этот базар и найду туалет.
– Может быть, поскольку вы уже в кустах, вы могли бы…
Шошана остановила его взглядом. Он захлопнул рот и сердито посмотрел на нее.
– Не подглядывайте, – сказала Шошана, ныряя в густой кустарник, растущий на обочине дороги.
Глава вторая
Роунэн, пытаясь не обращать внимания на шуршащий звук падающего шелка, безропотно прохаживался перед кустами, пока она переодевалась.
Когда она появилась, он сам поразился тому, насколько правильным оказался его выбор. Принцесса Шошана совершенно не была больше похожа не только на члена королевской семьи, но даже на уроженку этого острова.
Женщины острова Бранаша славились своими роскошными волосами: прямыми, длинными, черными и невероятно блестящими. Они иногда украшали свои волосы цветами, но никогда их не прятали.
Принцесса умудрилась упрятать копну своих волос под соломенную шляпу. Солнцезащитные очки прикрывали ее бирюзовые глаза. И она была совершенно права насчет его вкуса, касающегося одежды.
Наряд, который он подобрал для нее, выглядел неописуемо отвратительно, на что Роунэн и надеялся. Блузка была слишком велика, мешковатая юбка закрывала ее круглые колени. Если бы не изящные туфельки, подчеркивающие элегантность ее крошечных ножек, Шошана вполне могла бы сойти за располневшую британскую няню, находящуюся здесь в отпуске.
Ее наряд прекрасно выполнял функцию маскировки: догадаться, кто она на самом деле, было просто невозможно, что очень устраивало Роунэна. Ему удалось скрыть ее фигуру, и теперь она выглядела такой же сексуальной, как холодильник. Он понимал, что меньше всего ему было нужно чувствовать, что она женщина, и притом красивая.