После расправы с интеллигенцией России, наступила очередь крестьянства Его нужно было уничтожить как класс. Для реализации задач индустриализации нужны были товарные ресурсы и таким реальным источником являлся хлеб. Но хлеб был у крестьян и они задарма отдавать его не хотели. Значит нужно было забрать. Самый верный способ большевиков, причем уже не раз апробированный ими, так как предложить какой-либо товар в обмен на зерно большевики не могли. Но забирать хлеб у всех крестьян по всей России не хватит солдат. Проще согнать всех в колхозы и хлеб забирать у колхозов. Для сопротивляющихся указаниям воли ВКП(б) - есть ОГПУ.

Статья Сталина в 1930 году «Головокружение от успехов», где он обвинил местных функционеров за спешку в создании колхозов и «головотяпство», была ответом на беспредельно жестокие карательные меры и головотяпство с желанием местной «элиты» выслужиться и провести задачу партии в один год. Главное первым доложить об успехах.

Этот принцип работы будет сопровождать теперь нас всю жизнь, зачастую извращая на местах многие решения из Центра, не говоря уже о действительно подрывной работе, которую проводили соратники Троцкого по всей стране. В статье Сталин выдвинул лозунг: «Коллективизация - в два года». Это тоже не способствовало разумному подходу к этой очень сложной задаче, так какие убавило прыти у большевиков и работников ОПТУ на местах, да и как можно было прекращать репрессии в такой удобный момент, когда русским народом можно было заполонить опустевшие концлагеря. Характерно, что к началу коллективизации, в 1928 году у Менжинского в концлагерях сидело всего 80.000 человек, а в 1932 году он загнал туда уже 2.000.000 человек. Но господа евреи в современной России об этом почему-то молчат.

Все эти репрессии проводились на фоне массового изъятия не только излишков зерна, но вообще всех продуктов выращиваемых крестьянами. Так в 1930 году с Украины вывезли 7,7 млн.тонн зерна, которое главным образом ушло за границу. Выгребали подчистую, даже семенное зерно. Несмотря на это, республика в 1931 году снова должна была сдать 7,7 млн. тонн зерна и никто не вникал в то, что урожай снизился на 5 млн. тонн. В 1932 году все повторилось. Весь выращенный хлеб забрало государство. Над Украиной навис голод. Но и в других районах страны положение было аналогичным. Голод захватил центрально-черноземный район, земли Курской, Воронежской областей, затем перешел в Пензенскую, Куйбышевскую, Ульяновскую, Царицынскую области, Башкирию, Оренбуржье и далее по необъятным весям нашей страны. А «Экспортхлеб» в это время перекачивал зерно за границу…

2.

Под директиву раскулачивания шло тотальное уничтожение и грабеж не только кулаков, но и середняков, просто зажиточных крестьян, которые с пяти утра и до поздней ночи неустанно трудились на земле. Именно эти крестьяне накормили комиссарскую Россию в годы НЭПА. Теперь именно этот слой крестьянства и уничтожали сионисты сидевшие в партийных и карательных органах на местах, вы-

полня заветную мечту мирового сионизма - уничтожение России, При этом они завербовали в свой стан и очень много предателей коренного народа России. Кого купили, кого запугали. На кого воздействовали при помощи жен-евреек. Эти предатели народов России еще более рьяно стремились выслужиться перед завоевателями.

Так например, направленная в Вологодский округ Северного края Орггруппа ЦК ВКП(б) дала указание проводить раскулачивание независимо от уровня коллективизации. Руководитель оргруппы ЦК И.Т.Морозов прямо указывал: «Перегибов в отношении середняка бояться нечего, так как остальные середняки скорее пойдут в колхоз и будут бояться выходить из колхозов». А окружкому партии он пригрозил, что напишет в ЦК и Молотову о волоките с раскулачиванием. За одну неделю процент раскулачивания в некоторых районах округа подскочил с 6 до 87%, а среди раскулаченных оказалось до 60% середняков.

В одном из сообщений в ЦК посланных из Сибири, говорилось: «Работа по конфискации… у кулаков развернулась и идет на всех парах. Сейчас мы ее развернули так, что аж душа радуется; мы с кулаком расправляемся по всем правилам современной политики, забираем у кулаков не только скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и остальное имущество. Оставляем в чем мать родила.»9

У людей отбирали все продукты, чтобы сознательно уготовить им голодную смерть. Даже воспоминания сентиментального лидера страны Л.И.Брежнева,- как вспоминал его помощник,- подтверждает это: «… Придешь в крестьянский дом излишки хлеба забирать, и видишь, у детей глаза от буряка слезятся, больше ведь есть нечего…И все отбирали, что найдем из продовольствия. Да, во все мы очень крепко верили, без этого жить и работать было нельзя…»'° От голода люди умирали семьями, улицами, деревнями… И это приобретало такой характер, что вопросы захоронения трупов стали проблемой. МПономарев из Черкасской области рассказывал: «Когда начали умирать с голоду, то за село отвозили умерших и там закапывали. За такую работу давали паек. Однажды я там пас скот. Два дядьки привезли на возу мертвецов, стали их сбрасывать в яму. Некоторые словно просыпались, приходили в себя, просили: «Не закапывай, мы еще живы». А дядьки отвечали: «Мы сами пухнем, сами доходим, мы не можем еще раз за вами приезжать И закапывали…,.».

Как свидетельствовал академик Академии Наук СССР, Герой Соцтруда А.Дородницын: «…Однажды зайдя в палатку где жили участники его экспедиции, он увидел лежащего там «беглеца» от голода - Мефодия, который трясся на кровати как в приступе малярии. Когда А.Дород-ницын спросил его в чем дело, тот молча протянул письмо. В нем его сестра писала, что их тетю и ее сына Миколу расстреляли за людоедство…» Люди не выдерживали мук голода. Во многих районах отмечалось людоедство.

Жительница Винницкой области Е.Бондарь поведала страшную историю о тех годах: «У меня была соседка -Мороз Евгеня, жила рядом. Она на костылях ходила. Соседка как соседка, нормальная, и мальчик у нее был маленький и сестра была, жила в другой хате. Вхожу однажды к соседке, а мальчик ее, ему уже года два было, ест кусок мяса, белое такое. Она это мясо быстренько завернула, кинула на печь и говорит - это я в Верховенке горяченького купила. Мне и в голову не пришло - разве догадаешься о таком? Она резала детей, сама ела и на базаре продавала. Однажды заманила она к себе Марусю. Иди сюда, говорит, доченька,-я тебе косочки вымою, я тебя угощу. Иди, иди… Отрезала ей голову, начала есть эту девочку Марусю, а дед копался в огороде, все это слышал и видит не выходит Маруся. Нет и нет. Позвал людей, председателя, пошли к Евгене, а там одни косточки, да мясо, да ленточки цветные на волосах. Ев-геню и ее сестру, которая ей помогала, тоже людоедкой была, отвели в сельсовет. Там Катерина, мать той девочки загубленной, опухшая. Еле пришла. Так давай эту Евгеню палкой, только сил нет чтобы ударить… Отвезли их в район и там говорят закопали живыми, еще земля ворочалась, кричали они.» 12

Другой свидетель СЛатышев вспоминал о событиях произошедших с ним в апреле 1933 года, когда он, 20летний студент приехал в село Ефремовна Харьковской области: «Я зашел в одну из хат и окаменел. У самой стены на деревянной лавке лежал почти высохший ребенок лет пяти-шести, над ним склонилась мать, держа в руке нож, и с трудом старалась отрезать ему голову. Нож и руки были в крови, ребенок конвульсивно дергал ногами. Она почувствова-

ла присутствие постороннего, медленно повернулась в мою сторону и тут же с ножом бросилась ко мне. Ее руки и ноги были настолько худы, что, казалось вот вот переломятся. Она подняла на меня нож и тут же упала как подкошенная. Я выскочил из этой хаты и побежал. Пришел в себя только в дверях Сельсовета. Председатель и двое дежурных, еще не успевших отощать, равнодушно заметили, что случаи, когда родители ели своих детей, в селе не единичны. Через час мы вошли в эту хату, чтобы зафиксировать этот случай людоедства, но увидели упомянутую мной женщину лежащую на земляном полу вверх лицом с открытыми глазами уже мертвой. К груди она прижимала отрезанную голову своего родного ребенка.»13