– Вы же знаете, вы должны знать, что Кейт не сумела бы одним выстрелом из револьвера убить человека. У нее слишком слабы для этого руки. Чтобы довести план до конца, необходим был мужчина. Если бы хоть один свидетель видел этого мужчину в доме, видел его лицо без маски...

Клайв сделал шаг назад.

– Что с вами, мистер Стрикленд? Быть может, вы видели его?

– Нет!

– Ни единого разу? Вы уверены в этом? Вы не видели любовника Кейт, лорда Альберта Трессидера?

Было бы несправедливостью обвинить Селию в неспособности здраво мыслить. Сейчас, однако, не разум диктовал ей слова. Они вырывались непроизвольно, откуда-то из глубины души. Ей самой было страшно, но остановиться она уже не могла. – Любовник Кейт, лорд Альберт Трессидер...

– Хватит, мисс Деймон! Прекратите! Вы с ума сошли?

– Не смейте говорить, что я сошла с ума, – побледнев, как мел, сказала Селия, – пока не объясните, как еще могло все произойти! Любовник Кейт, лорд Трессидер...

Клайв повернулся спиной к Селии.

Два огромных окна гостиной выходили на Брук Стрит. Шторы не были опущены, и Клайв видел, как один за другим вспыхивают желтые огни уличных фонарей. По улице прогромыхала карета. В окне аптеки красным, желтым, синим поблескивали склянки с лекарствами.

Скоро Лондон начнет оживать вновь. Толпы людей соберутся у входов в театры...

На мгновенье Клайв прижался лбом к стеклу. Селия продолжала говорить, но он не слушал ее.

Он видел перед собой лицо Тресса, торжествующее лицо Тресса, который с Кейт...

Клайв резко обернулся.

– Мисс Деймон!

Селия умолкла. Ее затянутая в перчатку рука поднялась ко рту, серые глаза округлились. В тягостной тишине слышно было только шипение газа.

– Мисс Деймон, вы обвиняете свою сестру в покушении на жизнь вашего отца. Полагаю, вы понимаете тяжесть этого обвинения. Вы верите в него? Или хотите верить?

– Что вы! Боже сохрани!

– В таком случае ответите мне на несколько вопросов? Способны вы ответить разумно и спокойно?

– Да! Да!

– Сколько раз, по-вашему, встречалась Кейт с Трессом?

– Я не знаю. Шесть, восемь – в моем присутствии, во всяком случае, не больше. Но откуда я могу знать, сколько раз они встречались без моего ведома?

– Короче говоря, шесть-восемь раз. Не больше?

– Мистер Стрикленд, не мучьте меня!

– Я делаю, мисс Деймон, только то, что должен делать. Существуют еще какие-либо причины считать, что Кейт интересовалась Трессом, помимо несколько странного довода, что она выражала свое отвращение к нему?

– Я могу только сказать...

– Вы знаете хоть один случай, когда они оставались наедине?

– Нет.

– Тогда на каком основании вы так решительно утверждаете, что он – ее любовник?

Дрожа всем телом и все же с необычной для хрупкой девушки решительностью, Селия выпрямилась. Ее взгляд упал на нож для бумаг и она схватила его обеими руками.

– Мисс Деймон, будьте добры ответить на мой вопрос! Вы только что и не один раз утверждали, что Тресс – именно он! – любовник вашей сестры. – Мысль об этом приводила Клайва в такое отчаяние, что он просто не мог от нее освободиться. – Если бы вам пришлось давать показания под присягой...

– Я не собираюсь давать никаких показаний!

– Вы и тогда посмели бы сказать это? Почему?

– Я говорю только то, что чувствую.

– Или, может быть, Пенелопа Бербидж узнала вашу сестру в стоявшей на лестнице женщине? Да? Позовем ее снова и спросим у нее?

Пальцы Селии лихорадочно сжали нож. Клайв шагнул вперед.

– Вы обвиняете...

– Я не обвиняю! У меня и в мыслях этого нет! Я хочу лишь обрести уверенность!

– Вы обвиняете Кейт и Тресса в том, что они, одевшись в одинаковые костюмы, появлялись в разное время с тем, чтобы обеспечить друг другу алиби на момент убийства вашего отца. Однако, чего ради Кейт могла бы хотеть убить мистера Деймона?

– Не знаю.

– Предположим, что Тресс стал бы просить не вашей руки, а руки Кейт. Стал бы ваш отец возражать против этого? Воспротивился бы этому браку?

Сейчас Клайв умышленно перегибал палку. Неподвижно глядя в пламя газового рожка, Селия резко проговорила:

– Вы отлично знаете, что воспротивился бы, мистер Стрикленд. Вы сами сказали нам в Хай – Чимниз – перед тем, как пойти в кабинет к отцу – что он зовет вас для того, чтобы что-то рассказать об одной из нас. О которой? О чем тогда шла речь, мистер Стрикленд?

Клайв не ответил.

– Вы вновь и вновь злоупотребляете моим терпением, – сердито продолжала Селия, – и еще обвиняете меня в том, что я не отвечаю на ваши вопросы. Скажите, вы во вторник или среду не видели случайно лорда Трессидера в Хай – Чимниз?

– Не видел.

– Сейчас вы солгали, правда? Я же вижу по вашему лицу.

– Мисс Деймон...

Теперь голос повысила Селия.

– Если вы не верите в то, что моя несчастная сестра сговорилась с тем человеком убить моего отца и уничтожить его завещание, чтобы унаследовать не принадлежащие ей по праву деньги, а потом навеки покинуть Хай – Чимниз, то как вы объясняете все происшедшее?

В маленькой прихожей под чьей-то ногой скрипнул пол. Там кто-то подслушивал их разговор.

Может быть, Кейт?

Нет, не Кейт. Судя по звуку, это мужчина и довольно тяжелый. Клайв украдкой взглянул на дверь. Селия ни на что не обращала внимания.

– Мне необходима уверенность! – воскликнула она. – Инспектор Уичер...

До Клайва вновь донесся звук шагов.

– Что вы хотите сказать об Уичере?

– Я дважды встречалась с ним, – борясь со слезами и еще крепче сжимая в руках нож, ответила Селия. – Второй раз сегодня утром, в Хай – Чимниз. Первый раз это было в августе, когда весь дом, исключая уехавшую Кавви, собрался отпраздновать мой двадцатый день рождения. Мистер Стрикленд, Кейт никогда не рассказывала вам о своих детских мечтах?

– Нет. Да у нас и не было для этого случая. До того, как мы снова встретились вечером во вторник, мы в жизни не обменялись и двумя десятками слов...

– А в среду она уже бежала с вами. Несчастный!

– Что вы хотите сказать?

– Кейт хотела стать танцовщицей, как Лола Монтес. Кавви однажды, услышав об этом, основательно всыпала ей. После этого подобных разговоров уже не было. Однако, когда мы, дети, строили планы на будущее, Кейт всегда хотела стать танцовщицей, Виктор – офицером, а я – просто хорошей женой и матерью. С тех пор моя мечта не изменилась. И почему бы ей не осуществиться, почему?

– В самом деле, не вижу, почему бы ей не осуществиться, мисс Деймон. Но о чем вы начали говорить? Что-то об инспекторе Уичере?

В прихожей пол снова громко скрипнул. Дверь, однако, отворилась бесшумно.

В просвете появился доктор Ролло Бленд; похоже, что, несмотря на свой солидный вес, двигался он бесшумно, как кошка. Чуть наклонив голову набок, он пристально смотрел своими блестящими, голубыми глазами на Селию, которая не замечала его. Клайв хорошо помнил, что точно так же доктор Бленд смотрел на Мэтью Деймона, когда незадолго до убийства вошел в кабинет. Кстати, по словам Уичера, тогда Деймон был не в себе и не вполне отдавал отчет в том, что говорил. У Клайва мороз пробежал по спине. Бленд стоял неподвижно, Селия тоже.

– Об инспекторе Уичере? О, да! – Селия взяла себя в руки. – О нем доложили, как раз когда начали подавать праздничный обед.

– Что же случилось за этим обедом? – спросил Клайв.

– Джорджетта, как всегда, только о том и говорила, что пора выдавать нас замуж. Отец внезапно вспылил и заявил, что ни одна из нас не может выйти замуж, пока "не раскроется правда". Не знаю, что он этим хотел сказать, но... но сказал он именно так.

В это мгновенье, словно по заказу, в столовую вошел Бербидж и доложил о приходе мистера Уичера. Отец велел Бербиджу проводить его в столовую, очень удивив этим всех нас.

Рука Селии вновь сжала нож, она сглотнула слюну.

– Инспектор Уичер вошел и сказал: "Сэр, я принес вам письмо, написанное девятнадцать лет тому назад давно умершей женщиной. Думаю, что оно содержит добрые для вас вести". Я подумала было, что он потеряет сознание, но он сказал только: "Пойдемте ко мне в кабинет!". Испортить мне праздничный обед! Тогда мне нелегко было это простить!