Вскорости вор туда же прибежал — люди его спугнули. Лег вор с тигром рядышком и заснул. А тигр лежит, от страха дрожит, думает: это кап-кап с ним рядом спит. Голову поднять боится. А вор тигра за корову принял и радуется: «Вот счастье привалило! Вот удача! Всю ночь зря пробегал — люди спугнули, и вдруг на тебе — корова. Уведу-ка ее с собой». А тигр себя не помнит от страха, трясется, думает: «Пусть из хижины выводит, пусть за собой уводит — все равно не подниму головы».
Между тем уже светать стало. Решил вор корову разглядеть получше — велика ли она? Глянул, чует — сейчас у него сердце и желчный пузырь лопнут. Бросился вор из хижины вон, на самую макушку дерева залез. Вдруг откуда ни возьмись обезьяна явилась. Увидела, что тигр впросак попал, и давай хохотать:
— Чего это ты так испугался, братец тигр?
— А тебе и невдомек, сестрица обезьяна? Нынче ночью я с кап-капом повстречался. До самой росы он меня на поводу вел. Беда, да и только!
— Что это еще за кап-кап?
— А ты сама погляди, а то я боюсь. Вон он, на дереве сидит.
— Померещилось тебе, что ли? Скажешь тоже: кап-кап! Ведь это человек на дереве сидит. Не веришь, вот я сейчас лозу вырву, одним концом привяжу ее к твоей лапе, а другим — к моей. Живо вниз его сброшу, полакомишься вволю. А коли кап-кап, я головой мотну. Ты тогда беги и меня за собой тащи подальше от беды. Ну как, согласен?
— Согласен, согласен! Лучше и не придумаешь!
Полезла обезьяна на дерево. Только добралась до середины, а вор со страху в штаны напустил. Закапало на обезьяну: кап-кап. Замотала, обезьяна головой, отряхиваться стала. Увидел тигр, пустился бежать со всех ног и обезьяну за собой поволок. Убилась бедняга насмерть.
Пробежал тигр одним духом ли тридцать с лишком, запыхался, увидел высокий холм, присел отдохнуть. Хорошо бы, думает, оленем пообедать. Слыхал он, что в горах олени водятся, да отродясь их не видел. Вдруг смотрит — зверь какой-то вдалеке показался. Прямо на него бежит. А это как раз и был олень. Увидал олень тигра, задрожал от страха, остановился ни жив ни мертв. А тигр улыбнулся и очень вежливо говорит оленю:
— Будь добр, дружок! Скажи мне свою драгоценную фамилию и славное имя!
Услыхал это олень, сразу смекнул, что глупый тигр, расхрабрился и отвечает:
— Нет у меня фамилии, есть только ничтожное прозвище. И прозываюсь я Почтенным тигром.
Подивился тигр такому прозвищу и говорит:
— Братец Почтенный тигр! Что попусту болтать! Скажи мне лучше, не встречал ли ты где оленя?
— Зачем он тебе?
— Проголодался я. Хочу полакомиться олениной.
— А я — тигриным мясом. Так что сперва скажи мне, не видал ли ты тигра.
— Не видал, не видал!
— А что у тебя под брюхом?
— Чайник для вина.
— Ты его с собой носишь?
— А как же! Вот закушу оленятиной, а потом вина выпью!
— А что это у тебя на голове?
— Бамбуковая телега.
— Ты ее с собой таскаешь?
— Ну да! Попадется тигр, его ведь сразу не съешь! Вот я и кладу остатки на телегу — удобно и красиво.
Оторопел тут тигр, чует — душа с телом сейчас расстанутся. И обмочился со страху. Увидел это олень да как закричит:
— Кап-кап пришел!
Тигр услыхал и пустился наутек, а олень только этого и ждал, повернулся и побежал прочь.
Давным-давно жила в деревне старая старуха. Одна-одинешенька в целом свете — не было у нее ни сына, ни дочки, только теленок-пестренок. И ходила старуха за теленком, словно за внучонком.
Встанет поутру, лепешек масленых напечет. Лепешки теленку на рожки повесит, к заду торбу ему привяжет. И пустит теленка в горы — пусть себе ест лепешки да хворост ломать не забывает. А к вечеру, не успеет солнышко сесть, теленок домой бежит, полную торбу хвороста несет.
Но как-то раз село солнышко за горы, а теленок-пестренок все не идет да не идет. Ждет не дождется его старая, не знает, что и думать. Вот уж небо черным стало, а теленка все нет да нет. Не дождаться, видно, старухе своего любимца. Взяла она клюку и пошла в горы искать. Вдруг заяц ей повстречался. Спрашивает его старуха:
— Скажи, добрый зайчик, не видал ли ты где моего теленка-пестренка?
— Твоего теленка-пестренка ведьма съела, а ночью придет тебя загрызет.
Испугалась тут старуха, закручинилась. Да делать нечего, заплакала, домой пошла. Села у ворот, слезы льет. Плачет старая, а тоска все сильней сердце гложет. Услыхали люди, как старуха убивается, того и гляди сами заплачут. Шел мимо братец шило и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет!
— Не бойся, бабушка! Я ночью прибегу, беду отведу!
Шла мимо сестрица колючка и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что закручинилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет!
— Не бойся, бабушка. Я ночью прибегу, беду отведу!
Катилась мимо тетушка куриное яичко, подкатилась и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что плачешь?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет.
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу!
Скакала мимо тетушка лягушка, прискакала, спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что так убиваешься?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу!
Шлепал мимо братец коровий навоз, спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу!
Катился мимо дядюшка каменный каток, подкатил и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты чего затужила?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет, меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу!
А время между тем к ночи близилось, и стали они между собой совет держать. Братец шило к старухе за пояс спрятался, сестрица колючка за лампой схоронилась, тетушка куриное яичко в печку закатилась, тетушка лягушка в чан с водой прыгнула, дядюшка каток над притолокой притаился, а меньшому братцу коровьему навозу деваться некуда, так он прямо на землю плюхнулся.
Пришла злая ведьма, в дом ввалилась, говорит:
— Старуха, а старуха, сейчас я тебя съем, да вот с чего начать, не знаю.
Отвечает ей старуха:
— А ты с живота начинай!
Хотела ведьма за живот ухватиться, да не тут-то было! Братец шило как пырнет ее в бок!
— Ой, у тебя на животе шипы растут!
— Тогда с головы начинай!
— На голове волосы растут.
— А ты их вырви! Только прежде лампу зажги!
Хотела ведьма лампу зажечь, а сестрица колючка как вопьется ей в руку! Побежала ведьма к печке огня добыть да посветить, а тетушка куриное яичко глаза ей залепила. Добралась до чана воды зачерпнуть, а тетушка лягушка хвать ее за нос. Испугалась ведьма, хотела убежать, да поскользнулась на коровьем навозе. Тут дядюшка каток подоспел да и придавил злую ведьму. Пусть знает, как чужих телят есть!
Задумал как-то один человек жениться. Но когда свадебный паланкин с невестой мимо горы несли, вдруг на дорогу тигр выскочил. Носильщики паланкина и вся невестина свита со страху разбежались кто куда. А тигр тем временем залез в паланкин, схватил невесту и унес к себе в пещеру. Берег он ее да ублажал, словно дочь родную, а она за его хозяйством присматривала. Каждое утро уходил тигр еду добывать. То петуха принесет, то барана или теленка. Девушка мясо варила и тигра кормила. А тигр, как стал есть вареное, так вскорости человечьему языку выучился.
Но вот однажды какой-то чиновник призвал к себе своих слуг и велел им петушиные яйца найти да воробьиные гребешки раздобыть, словом, то, чего и на свете не бывает. Делать нечего. Не стали слуги медлить, отправились в горы приказ чиновника выполнять. А тигр о ту пору как раз из дому ушел, девушку одну оставил. Услыхала она, что люди пришли, да как закричит: «Спасите!» Пошли люди на голос, подошли к пещере. Видят — девушка там сидит, и давай ее обо всем расспрашивать. А как узнали, что уже давно тигр ее в пещеру принес, уговаривать стали: