В будуаре, когда я допрашивал леди Корк в присутствии мисс Ренфру и мистера Хенли, правда едва не выплыла наружу. Видели бы вы, как вела себя мисс Ренфру! Как часто она украдкой взглядывала на Хенли, который не замечал ее взглядов, потому что был поглощен тем, что стенографировал вопросы и ответы. Но повторюсь, видели бы вы, как она держалась, выходя из будуара!

Он понял, что должен убить ее, причем не медля. И ему представился удобный случай.

Думаю, полковник Роуэн, вы бы угадали, что на самом деле произошло тогда в галерее, если бы мистер Мейн не так упорно подозревал леди Дрейтон и меня. Подумайте сами! Мы с Хенли вышли из будуара, закрыли за собой двойные двери и обернулись. Леди Дрейтон находилась футах в двенадцати впереди. Она стояла значительно правее, спиной к нам. Мисс Ренфру открыла дверь будуара и вышла в галерею.

Что случилось дальше? Через две секунды Хенли поднял трость, как будто желая что-то показать. Я не видел, как он отвинтил металлический колпачок. Возможно, Хенли не хотел никому вредить, пока не увидел мисс Ренфру. Естественно, в тот момент я ничего не понял. Да и откуда мне было догадаться?

Мисс Ренфру двигалась по диагонали, как будто направляясь в бальную залу. Оказавшись посередине галереи, она вдруг развернулась и зашагала к лестнице; теперь к нам была обращена ее спина. Если бы вы внимательно перечли признание леди Дрейтон, которое я включил в свой рапорт, вы, возможно, и угадали бы правду. Что же содержалось в том признании?

Сама Флора настолько смешалась, что ничего не могла вспомнить. Чевиот, положив пистолетик на стол, заговорил громче:

— Флора Дрейтон заявила следующее. « Она, — имея в виду мисс Ренфру, — была значительно впереди и левее меня. Я почувствовала, как у моего плеча что-то тихо просвистело — словно легкий порыв ветра. Она прошла еще немного и упала лицом вниз».

Наконец, Флора все вспомнила, так, словно действо происходило сейчас у нее на глазах! Ужас той ночи вернулся.

— Иными словами, — продолжал Чевиот, — леди Дрейтон почувствовала, как мимо нее слева пролетела пуля. Хенли, который стоял на одной линии с жертвой, нажал на кнопку. Все шумы заглушались громкой игрой оркестра. Маленькая пулька, выпущенная с далекого расстояния, не причинила бы серьезного вреда, но пулька попала мисс Ренфру в сердце. Она прошла еще два шага и упала замертво… Такова была развязка, — сказал Чевиот. — Однако не она стала последним звеном.

— Не последним звеном, вы сказали? — неожиданно звонко переспросил мистер Мейн.

— Да, — кивнул Чевиот. — Вы полагаете, Алан Хенли служил вам верой и правдой?

— Да! — в один голос вскричали мистер Мейн и полковник Роуэн.

— Нет, — возразил Чевиот. — Хотя я не подчеркнул этого в своем втором рапорте, многое стало ясно после моего визита к Вулкану. Кто-то предупредил Вулкана о моем приходе, иначе он не собрал бы в игорном зале половину преступного мира Лондона. Кто предупредил его?

— Кто же?

— Мне… показалось странным, — продолжал Чевиот, — возможно, простым совпадением, что у Вулкана и Алана Хенли много общего. Оба всего добились сами. Вулкан, если не считать его любви к аляповатым перстням, выглядит как истинный джентльмен. У обоих имеется физическое увечье, приобретенное вследствие несчастного случая: мистер Хенли хромает, у Вулкана один глаз искусственный. Оба необыкновенно тщеславны, особенно в том, что касается их власти над женщинами.

Вулкан, оказавшись в своем кабинете, не мог удержаться от бахвальства. Он заметил: бывает, что мужчины, обладающие некоторым уродством, обладают в то же самое время огромной силой. Он заявил, имея в виду себя, что ему известен такой человек. А я, глядя на две трости, стоящие в противоположном углу комнаты, рядом с его столом для игры в рулетку, ответил, что тоже знаю такого человека.

Вулкан — малый сообразительный. Он понял, что я имею в виду мистера Хенли. Моя стрела угодила в яблочко!

На самом деле Вулкан испытывал меня, снова упомянув об этом. Сказал: мол, если полиция надумает нагрянуть в его игорный дом, его предупредят заранее. А я, не удивившись, ответил, что так и думал. Именно тогда Вулкан понял все окончательно. Он угадал, что я намекнул на старшего клерка комиссариата полиции. Снова стрела попала в яблочко.

Служил верой и правдой? Нет, ни в коем случае! Мистер Хенли помогал Вулкану не только тем, что закладывал у него драгоценности. Насколько тесно связан он с владельцами других игорных заведений? Думаю, ваш долг это выяснить. Не служил он верой и правдой! Никогда!

Из горла Алана Хенли снова вырвался сдавленный крик. Он ничего не отрицал, ничего не говорил. Левая его рука нерешительно протянулась вперед, как будто он собирался схватить пистолет, с серебряной рукояткой и направить его на себя. Однако ему не хватило духу покончить с собой. Глаза его подернулись пеленой; перед ними, казалось, замаячила тень виселицы. Он закрыл лицо руками. Трость черного дерева со стуком упала на пол. Старший клерк беззвучно повалился лицом на стол, в бумаги.

К горлу Флоры подступил ком — она вдруг увидела, как со своего места поднимается зловещая фигура капитана Хогбена. Капитан с плащом, наброшенным на руку, пятился к конторке мистера Хенли. Его отчасти скрывала зеленая лампа. Правая его рука поползла вбок…

— Разве не смешно?… — начал было мистер Мейн, но Чевиот оборвал его.

— Смешно?! — вскричал он. — Неужели вы не углядели тут злой иронии?

Всем, кто его слушал, показалось, что суперинтендент не в себе.

— Я, служащий отделения «С-1» уголовного розыска! Я, который всегда гордился своими познаниями в области научной криминалистики! И меня целых два дня водило за нос обыкновенное духовое ружье, поскольку я даже не вспомнил о том, что такое оружие уже изобретено. А ведь любой оружейник, живущий в 1829 году, мог бы меня просветить!

Все в изумлении молча смотрели на него. За спиной сержанта Балмера, который, как скала, непоколебимо высился в дверном проеме, столпились полицейские. Сержант с бляхой номер 9 на вороте пытался протолкнуться вперед. Когда ему это удалось, он, тяжело вздохнув, шагнул в кабинет и отдал честь.

— Сэр! — обратился он к полковнику Роуэну. — Мятеж начался. Тот портной, напившись пьяным, поджег собственный дом. Черт его знает, зачем он это сделал, но все просто обезумели. Сейчас шестьсот человек дерутся на Парламент-стрит. Нашим пришлось достать дубинки. Смутьяны напали на наших людей и выбежали на Кинг-стрит…

— Мы займемся ими, — сухо отвечал полковник Роуэн. — А пока… мистер Чевиот, что с вами происходит? О каком таком отделении «С-1» вы говорили? И что такое уголовный розыск?

Чевиот рассмеялся.

— Прошу прощения, — сказал он. — Я даже не мог вспомнить составленную мистером Фулфордом биографию короля Георга Четвертого и тот факт, что в стекле его кареты обнаружили отверстие от пули из духового ружья! Событие датируется 1820 годом. Должно быть, духовые ружья получили широкое распространение задолго до того времени. Однако Джо Мантону-младшему пришлось напомнить мне данный факт.

— Биографию короля?! — переспросил пораженный Мейн. — Но ведь король еще жив! И никакой биографии его величества пока не существует в природе!

— Да, сэр, — согласился Чевиот. — Я также позабыл, что биография мистера Роджера Фулфорда будет опубликована лишь через сто лет!

— Боже правый! — тихо произнес полковник Роуэн. — Мистер Чевиот! Возьмите себя в руки, иначе мы решим, что вы не в своем уме.

— Может быть, и так, — согласился Чевиот. — Однако остается еще один нерешенный вопрос. И он совершенно не связан с мистером Хенли.

Он указал на Хогбена, который продолжал шарить рукой по конторке.

— Я имею в виду вон того человека, — отрывисто произнес Чевиот. — Капитан Хогбен лгал под присягой. Он лжесвидетельствовал в присутствии должностных лиц. Он заплатит за свою ложь! А наказание за лжесвидетельство в данном веке…

И тут Хогбен вступил в игру. Присутствующим показалось, что все произошло в один миг. Правая рука Хогбена дотянулась до пистолета с серебряной рукояткой. Левой же рукой капитан швырнул плащ, который тут же накрыл лицо и голову Чевиота.