– Хорошо, допустим, что вас зовут Ангел, – допытывался депутат, – дальше что? Что вы хотите?

– Может, можно мне сесть у вас?

– Садитесь.

Ангел заметил, что депутат слепой, темные очки на нем как-то мешали сразу это определить, но более пристальный взгляд сразу бы отметил это.

– Я собственно не местный, знакомлюсь с вашим городом, – начал издалека Ангел. – Был на интересных встречах в киноконцертном зале Новоурюпинска. Теперь я у вас …

– Но вы, кажется, спутали городской парламент с киноконцертным залом, товарищ? Насколько я знаю, здесь нет никаких представлений, нет разных там вокальных групп?

– Да, – подтвердил Ангел, – но общение с таким депутатом, как вы, все-таки интереснее.

– Чем же мы заслужили такую высокую вашу оценку? Вы ведь нас никогда не видели, так? – удивился депутат, постоянно смотря в одну точку. – Я сейчас все же вызову полицию!

– Нет, не надо, не нужно полицейских, – сказал Ангел. – Мне интересна ваша депутатская деятельность, ведь интересно, как можно работать и что-то предлагать, имея в виду новые разные законы и решения, когда эти решения и законы вам спускаются с верху директором компьютерного центра?

– Кажется, вы издеваетесь, – заметил депутат холодно, начав постукивать одним пальцем по столу. – Почему я должен вам что-то докладывать? Кто вы такой, чтобы я что-то рассказывал?

– Я – тот, который ранее видел многие города и страны, который привержен демократическим ценностям и свободам и который не приемлет авторитарной системы правления сверху, – ответил спокойно Ангел. – И я не понимаю: как можно работать в парламенте слепым депутатам?

– Вам не с кем вступить в полемику? – усмехнулся депутат. – Не с кем вести политические дебаты, поэтому вы отнимаете время у меня? Сейчас у нас будет собрание в парламенте, я не успею подготовиться к нему. Вам ясно, что нужно уйти и не мешать?!

– Извините, если я вас задерживаю, сказал, вставая, Ангел, боясь, что депутат его перебьет, так как тот тоже встал, – но объясните, как же можно работать в парламенте слепым?

– А слепые разве не люди? – холодно спросил депутат. – Вы что, из этих, что ли, которые против всех иных наций, иных мнений, иных языков, которые всех лиц с небольшими недостатками подвергают дискриминации?!

– Наоборот, таких националистов я осуждаю! – горячо ответил Ангел. – Вы не так меня опять поняли, я осуждаю все националистические фобии, презираю нацистов и националистов, разных шовинистов! Очутившись в вашем Новоурюпинске, я случайно почувствовал неприязнь к себе, неприязнь многих горожан. …Удивлялись моим черным волосам, к примеру …

– Да?

– Именно так, – продолжал Ангел, – многие негодовали по поводу цвета моих волос, того, что я нездешний…Именно я как раз против всякого национализма и национал –фашизма, национал-патриотизма, против национальной исключительности! Вопрос я задал вам потому, что непонятно : каким образом в парламенте могут работать слепые депутаты, причем, интересным является тот факт, что не один и не два, а все депутаты оказываются слепыми в парламенте? Кажется, жители города не слепые с виду, но так, если посмотреть и подумать над их ответами, их поведением и рабскими мыслями, то они тоже с л е п ы е по жизни! Они не могут понять, зачем они тут живут, механически совершая то, что совершают каждый день …День сменяется ночью, ночь – днем, всё у них одно и то же, постыло и одинаково без всяких проблесков улучшения, без какой-то надежды на будущую светлую жизнь!

– Вы называете всех нас, живущих в Новоурюпинске, слепыми, – холодно заметил депутат, – на том основании, что мы слушаем городское радио?

– Радио слушают многие, как и многие читают газеты, которых у вас нет почему-то, слушают и смотрят телевизор, которого тоже у вас нет…Но в других городах так не доводят информацию до слушателей, как у вас… У вас, как я понял, город слепых, с л е п о й город, жители которого находятся под сильным зомбированием местного радио и компьютерного центра, директора которого никто никогда почему-то не видел…

– Ну и что из того, что никто не видел?

– Какая же здесь демократия, если всё закрыто, нельзя узнать, где же находится этот компьютерный центр и увидеть этого директора, который вещает постоянно по радио?! Я считаю, что у вас одна видимость демократии, одна игра в нее! Эти похожие одна на одну партии, которые считают себя демократическими, имеющие весьма странные названия!

– То есть всё у нас плохо, у нас вам совсем не интересно? – усмехнулся депутат, продолжая стоять, – тогда идите отсюда, уходите из этого кабинета, уезжайте из нашего города, что вы пристали ко мне, допрашивая меня сейчас?!

Депутат махнул рукой, показывая на дверь. Дверь неожиданно открылась, в образовавшуюся щель всунулась чья-то голова:

– Здравствуйте, на собрание не забыли идти?

– Нет, не забыл, – идя к двери, ответил депутат, – сейчас я приду. Я должен запереть кабинет, понятно? Вы должны выйти, незнакомец!

Ангел вышел из кабинета. В коридоре он увидел спешащих депутатов, одетых в похожие темно-синие костюмы. На лацкане депутатских темно-синих пиджаков виднелся депутатский значок. Все депутаты были в черных очках, держа в руках папки с документами.

– «Гм, зачем им какие-то папки с документами, если они не видят, поэтому и читать не смогут тогда? Одна видимость деятельности, слепой парламент, слепые люди, слепой город!» – подумал Ангел.

Как-то незаметно он сумел проскочить в зал, где проходили собрания депутатов. Зал был просторный, сделан в виде амфитеатра. В центре зала стоял широкий деревянный стол, покрытый красной скатертью, за которым сидел один депутат с темно-синем костюме. У него были, как и у остальных депутатов, черные очки. Ангел быстро поднялся на самый верх амфитеатра, стараясь как можно больше запомнить и понять суть происходящего.

После того, как все депутаты собрались, двери зала закрылись. Депутат в центре зала, очевидно, глава местного парламента, сказал, что заседание долго нельзя было провести из-за отсутствия многих депутатов, бывших в отпуске. Потом он стал спрашивать их:

– Зачитывали вам, депутаты, новые положения законов?

Послышались отклики с мест:

– Ознакомлены мы!

– Да, читали нам новые положения законов!

– Давайте побыстрее, а то опять будем сидеть два часа!

Глава парламента одобрительно кивнул головой, перебирая для вида бумаги на столе.

– Тогда, если ознакомлены с новыми версиями законов, как будете голосовать за закон о свободе на получение информации?

– Положительно! – крикнул с места один депутат.

– Да, все голосуют положительно, чего тянуть нам с этим, радио мы любим, оно излагает нам всё, как на бумаге, нам всё понятно!

– То есть, если кто-то, как гласит новое положение закона, – продолжал глава парламента, – будет утверждать, что ему недостаточно одного радио, это означает, что оный не понимает истинных демократических ценностей нашего города и он стремится дестабилизировать нашу устоявшуюся жизнь города с его обычаями и особенностями?

– Конечно! – выкрикнул один депутат.

– Да, согласны с этим! – послышалось слева и справа, сверху и снизу, – согласны с этим! Согласны мы, дальше продолжайте …

– Тогда оный гражданин, – продолжал глава парламента, – по новому положению нашего принимаемого закона своими вопросами будет дестабилизировать мирную обстановку в городе, так? Он будет считаться ни кем иным, как своего рода врагом и террористом или же экстремистом.

– Да как угодно его называйте, – крикнул один депутат, – если он нам враг!

– Если он посягает на наше радио, говоря, что оно якобы недостаточно для нас, нужно что-то другое еще, то он является врагом не только нашего уважаемого и почитаемого директора компьютерного центра, а врагом нашим общим! – выкрикнул один депутат с места. – Его нужно обезвредить, изолировать от общества.

– Да, согласны с этим! – послышались возгласы депутатов сверху и снизу, слева и справа.