Изменить стиль страницы

10) В. И. MEЖЛАУКУ [Между 9 и 15 декабря 1934, Москва]

После совещания с академиками[11] настоящим я имею подтвердить нижеследующее.

Я еще раз подтверждаю свою полную готовность неотлагательно приступить к моей научной и технической работе в СССР. Замечу кстати, что за 13 лет своего пребывания в Англии я никогда не делал ни одного шага для того, чтобы перейти в какое-либо другое подданство, и за это время уже 5 раз был в СССР. Во время моих приездов в СССР я, помимо чтения лекций, никогда не отказывался ни от каких консультаций.

Я хочу также отметить, что во всей моей рабочей жизни главный смысл ее и интерес были в чисто научной работе. Этими своими работами, которые всегда полностью опубликовывались, я и завоевал то положение ученого, которое теперь занимаю, и [я] чувствую, кто таким образом внес свою долю работы в развитие международной культуры и науки. По складу своего характера и по своим убеждениям я и впредь должен ставить свою научную работу как основное мое занятие, и мое пребывание в Союзе возможно только [в том случае], если я смогу продолжать эту научную работу. Но, продолжая эту работу как основное [свое дело], я считаю своим долгом, по мере сил и знаний, использовать накопившийся опыт для оказания всевозможной помощи и содействия в социалистическом развитии нашей страны, с которой я никогда не порывал связей как духовно, так и формально.

В итоге вышеупомянутого совещания я прихожу к таким выводам, что на ближайшее время возможна моя работа в СССР <...> по линии неотлагательного включения в организацию работ при Академии наук, причем мне кажется, что я мог бы быть на первое время полезен и в вопросах выработки плана реконструкции Академии наук в ее новых московских условиях[12]. Считая, что разворот научной работы в настоящее время должен идти в прямом контакте со всем индустриальным окружением, я, как в целях продолжения моей работы, так и в общих интересах промышленной культуры СССР, полагал бы необходимым принять посильное участие в действительном ознакомлении с положением тех фабрик и заводов, где, по своей специальности, я могу быть полезен, и которые, в свою очередь, будут полезны и необходимы для меня при дальнейшем продолжении моих специальных работ в СССР.

Что же касается до этих основных, чисто научных моих работ, которые я вел в Кембриджском университете, то их продолжение в Союзе всецело зависит от возможности сооружения здесь в быстрейший срок такой лабораторной обстановки, которая была у меня в течение моих 13-летних усилий создана в Англии.

Я отдаю себе отчет в том обстоятельстве, что, конечно, здесь многое зависит и от меня лично. Чтобы в этом отношении не было никаких недоразумений, я согласен немедленно предпринять решительные шаги для своего окончательного обоснования в Москве, с учетом моей связи с Академией наук и моей семейной обстановки. <...>

Переходим теперь к важнейшему — к постройке лаборатории, без которой моя научная работа невозможна. Чтобы ясно себе представить те трудности, которые связаны с созданием такой лаборатории в кратчайший срок и для дальнейшего ведения в ней научной работы, я должен охарактеризовать более подробно мою работу.

В прежних научных работах диапазон научных изысканий был ограничен теми обычными лабораторными средствами и приборами, которые так хорошо известны и изготовляются многими научными фирмами. В своей научной работе я существенно увеличил область научных изысканий в целом ряде вопросов физики, в особенности в вопросах магнетизма, использовав весь заводской и технический опыт для постройки оригинальных приборов и выработки новых методов. Мое первоначальное инженерное образование в значительной мере содействовало этому. С другой стороны, я имел помощь английской промышленности, которая, будучи заморожена капиталистическим кризисом, в значительной мере бездействует и охотно бралась за сравнительно незначительные по прибыльности работы для моей лаборатории.

Конечно, при колоссальной загруженности и напряженности наших заводов моя работа только тогда может успешно развиваться в СССР, если будут созданы особо благоприятные условия, при которых мои заказы будут реализовываться. Конечно, со своей стороны, я всегда наблюдал, что заводской персонал охотно помогает мне, так как, в свою очередь, я часто бывал полезен им. Я, конечно, не знаком в деталях с теми техническими возможностями, которыми я могу располагать в Союзе, поэтому, чтобы решить вопрос, насколько моя работа может разворачиваться здесь без помощи западноевропейской индустрии, я был бы благодарен, если бы мне дали возможность ознакомиться с этим вопросом. Что же касается постройки оборудования лаборатории своими средствами здесь, в Союзе, то можно почти с уверенностью сказать, что технический опыт есть более чем достаточный для главной части такой работы, но главная трудность заключается в том, что для этой цели прежде всего необходимо располагать громадным комплектом рабочих чертежей, технических данных, словом, всем тем ассортиментом, который в течение 13 лет в различные сроки, на различных заводах, у различных консультационных групп накапливался у меня в Англии и без которого я не представляю себе возможности самого приступа к работе. Эта работа в Англии производилась под моим идейным руководством, но такими исполнителями, без которых фактически соорудить лабораторию я не буду в состоянии. Чтобы перенести сюда весь технический опыт и восстановить мою лабораторию здесь, я считаю абсолютно необходимым наличие всех технических данных, которые хранятся в архивах лаборатории; во-вторых, приобретение и перевозку сюда всех тех приборов и аппаратов, которые делались по эскизам и точных данных о которых не имеется в архивах лаборатории. И наконец, приглашение в Союз двух моих главных сотрудников-иностранцев на начальный период работ в лаборатории, не превышающий 3—4 лет. Получить все это не будет легко и дешево, но при правильном, корректном обращении в Кембриджский университет через проф. Резерфорда, я думаю, что все же это не невозможно. Во всяком случае, я готов оказать всевозможное содействие в успехе этих переговоров. Конечно, если после ознакомления с техническими возможностями в Союзе окажется, что некоторых материалов и некоторых аппаратов нельзя здесь приобрести, то такие придется закупить за границей.

П. Капица

11) ИЗ ПИСЬМА К А. А. КАПИЦЕ 17 декабря 1934, Москва

...За эти дни произошло много интересного. Вчера я был у В. И. [Межлаука], мы беседовали с ним без малого три часа, и это одни из самых отрадно проведенных часов за все эти последние дни и недели. В. И. умный человек, понимает тебя с полуслова, хотя, конечно, другой раз говорит не то, что думает, но это вменяется в обязанность человеку, должно быть, ежели он занимает известное положение. <...> Во всяком случае, разговаривали мы сперва на общие темы о науке в Союзе. Тут, конечно, все время были затруднения. У нас вечно путают чистую науку с прикладной. Это естественно, конечно, и понятно, но в то же время [в этом] несомненный источник многих ошибок. Разница [между] прикладной научной работой и чисто научной — [в] методах оценки. В то время, как всякую прикладную работу можно непосредственно оценить по тем конкретным результатам, которые понятны даже неэксперту, чисто научная деятельность оценивается куда трудней и [эта оценка] доступна более узкому кругу людей, специально интересующихся этими вопросами. Эта оценка может производиться правильно только при .широком контакте с мировой наукой. Следовательно, для Союза необходимо наладить твердую и тесную связь с международной наукой. Надо, чтобы наши достижения и наши ученые котировались на мировом научном рынке. Кроме того, как раз это подымет уровень наших знаний и выбьет ту калиостровщину[13], которая у нас так развита. Последнее я не говорил В. П., но на первых встречах было достаточно полное взаимное понимание.

вернуться

11

Речь идет о совещании в президиуме Академии наук СССР в Москве, созванном 8 декабря 1934 г. непременным секретарем АН СССР академиком В. П. Волгиным. В совещании приняли участие академики Г. М. Кржижановский, А. Н. Бах, С. И. Вавилов, И. В. Гребенщиков и Н. Н. Семенов.

вернуться

12

В 1934 г. Академия наук была переведена из Ленинграда в Москву.

вернуться

13

От Дж. Б. Калиостро (1743—1795), одного из самых известных в истории шарлатанов и авантюристов.