Капсула 15. ХАЛЯВНАЯ ПАСТА

Семену Пигалеву, механику фабрики бульонных кубиков, ее всучили в подземном переходе, на выходе метро “Баррикадная”. Зубная паста “Свежесть истины”. И назовут же! Рекламщики, мать их! По глобальным понятиям решили протанцеваться.

Однако, из-за сэкономленной двадцатки, было приятно. Зарплату бульонщики получали мизерную. Да и ту с опозданием. Ну, не хотят россияне жрать эту куриную труху. Не желают!

Дома вытащил пасту из коробки и обомлел. Тюбик озорно переливался всеми цветами радуги. Объемная голограмма качества дразнила глаз.

Сеня, хохмы ради, прочитал все надписи.

Кариес, так. Кровоточивость десен, ясно. Освежающий запах, само собой. А это что такое?

Начертанный игривой вязью лозунг гласил: “Утром почистил пастой зубы — день говоришь правду”.

— Кретины! — выругался Семен. — Издеваются над потребителем.

Долго не мог заснуть.

Ворочалась, а потом по-богатырски захрапела, жена, Клавка. В два часа ночи зачем-то искала свою вставную челюсть теща, Вера Васильевна. Вскрикивал от воинственных снов сын, Максимка.

Сеня задумался о жизни.

Удивительно, за свои тридцать пять лет он почти никому не говорил правды. Уворачивался, уходил угрем. И чего добился? Дрянная работенка, дура-жена, теща со вставной челюстью.

Хотя бы один денек лепить всем правду-матку в глаза! Расправить плечи! Вздохнуть полной грудью!

В блаженных мыслях уснул.

А утром выдавил на щетку белоснежную пасту.

О, как дерет десны! Какая ядреная свежесть!

Нет, вчера ему определенно повезло.

Отщелкивая пальцами какой-то разудалый ритм, вышел из ванны.

Пузом наткнулся на жену, Клавдию.

— Дома жрать нечего, а он пальцами щелкает, — с перекошенным от злости ртом сказала супруга. — Требуй, дурень, зарплату!

— Клава, дай ему в зубы! — вырулила из-за угла теща.

— Мама, не базарьте! — лучезарно взглянул на неродную родственницу Сеня. — Неровен час, челюсть потеряете. Она денег стоит.

— Папа, дай на мороженое, — подтягивая сопли, попросил сынок, Максим.

Семен всегда врал сыну, мол, гол, как сокол, а тут вывернул карманы, все отдал до копейки.

— Много! — изумился Макс.

— Угостишь приятеля, — посоветовал Пигалев. — Ну, покедова.

Покинул пенаты под гробовое молчание домочадцев.

На работу шел с радостью. Душа легка, свободна!

Жизнь, она штука, господа-товарищи, славная!

Бетонные казематы фабрики встретили его куриной вонью.

Ноздри привычно зачесались от въедливой, прогорклой пыли.

Десять лет он здесь ишачит, десять лет…

Пигалев решил сразу идти к директору.

С размаху, ударом ноги, открыл дубовую дверь.

— Что же ты, собака, людей голодом моришь? — Семен заиграл желваками.

Огромный, с глазами навыкате, лысый мужчина залился свекольным колером:

— Вон из кабинета!

— Я тебе покажу вон! На фабрике не продохнуть. В столовой тараканы и крысы. Сукин сын ты, а не директор!

— Фамилия? — босс трясущейся рукой налил стакан газировки.

— Пигалев.

— Должность?

— Механик.

— Ты уволен, механик Пигалев.

— Так, да?

Семен лбом боднул шефа в подбородок. Тот с грохотом, закинув ноги, завалился навзничь.

С гордо поднятой головой Сеня покинул место сраженья.

Чувствовал себя окрыленным.

…В тот день переделал много дел.

Вдрызг разругался с супругой. На улице подрался с татуированным хулиганом. Перевел через улицу подслеповатую старушку. На Останкинском пруде покормил уточек-гоголей и лебедей-шипунов.

Где ночевать? Домой идти категорически не хотелось. Решил покемарить на вокзале.

На выходе метро “Комсомольская” ему опять всучили халявную пасту. С названием “Торжество иллюзии”. И лозунгом — “Хочешь воплотить иллюзию — почисть зубы”.

Вот так креативщики, выдумщики щелкоперы!

На вокзальной лавке было жестко, но Пигалев заснул сном младенца.

Утром Семен зашел в уборную, пополоскал новой пастой зубы, и обомлел. Что он наделал?! До чего дошел?!

Бомжует на вокзале. Без единой копейки. С лиловым фингалом под глазом, следом уличной битвы с татуированной гадиной.

На фабрику! Срочно!

Семен прибежал на недавно постылое производство, кинулся в ноги директору:

— Пожалей, отец!

Патрон посмотрел на него с испугом, а потом промолвил:

— А ведь вчера ты говорил толковые вещи. Я приказал во всех цехах поставить могучую вытяжку. Все задолжности по зарплате будут выплачены в ближайшие дни.

— Возьмите назад… Хоть дворником!

— Зачем дворником? Я назначаю тебя уполномоченным по безопасности труда. Будешь моей правой рукой. Ходи по цехам, общайся с народом.

Дома Сеня зацеловал жену Клавдию, пообещал новый зубной протез теще. Вере Васильевне, а сыну китайский велосипед.

Супруге преподнес торт “Прага”, сыну флотский бинокль, а теще розы.

Жена назвала его “голубем”, теща погладила его по щеке, сынишка сказал, что гордится отцом.

Жизнь налаживается!

Вечером выкинул пасту “Свежесть истины” в поганое ведро. “Торжество иллюзии” поставил на самое видное место.

Как-то на выходе из метро “Китай-город” Семену опять сунули халявную пасту.

Название простенькое — “Нирвана”.

Девиз — “Почистил зубы, стал выше реальности”.

Несколько дней паста бесхозно валялась в ванной, а потом Пигалев, ради любопытства, да и прежняя паста закончилась, почистил ей зубы.

И белокрылые ангелы нежно взяли Сеню под мышки и воспарили под облака, в лазурную пропасть неба.

— Куда вы меня несете, милые? — спросил Сеня.

— Узнаешь.

— Я умер?

— Ни-ни.

— А где же жена, теща, сыночек?

— За них не волнуйся.

— Без них скучно, небось.

— Ничего, привыкнешь.

— А работа? Я свою работу люблю!

— Ну и прощай, противный!

Ангелы выпустили парящего Сеню из своих сквозящих рук.

Очнулся он в домашней постели.

Вскочил, метнулся в ванную, сгреб халявную пасту, полную и пустую, швырнул ее в унитаз.

С наслаждением смыл.

Больше никакой халявы!

Радостно побрился, почистил зубы.

Лишь потом, мельком взглянул на незнакомый тюбик. Надпись гласила “Кровавый козел”. И девиз — “Замочи всех козлов!”

— Клавка, — ринулся на кухню, — откуда это?

— Вчера мне в подземном переходе сунули.

Семен ткнул два пальца себе в отверстие горла. Вырвать не получилось.

— Рвотное есть? — проревел Сеня.

— Только слабительное “Тайфун”, - обомлела жена.

Пигалев выкатился на улицу и прямиком в аптеку.

Рвотное! Целую пачку! Две! Целую фуру!

Вдруг его словно током ударило. Он разогнул спину и приподнял подбородок. Плечи налились медвежьей силой. И чего он так волнуется, а?

Сеня ощутил сатанинский кураж, пригляделся к прохожим.

Козлы! Сплошные козлы!

Сеня выдернул из газона дрын поддерживающий тонюсенькое деревцо, расправил плечи, хищно усмехнулся.

Сегодня он замочит много козлов.