Теперь посмотрим, как совершается их посвящение. Епископ один возлагает руку на посвящаемого в диаконы (Четвёртый Карфагенский собор (398) (Statuta ecclesiastica antiqua, c. 4; Collectio pseudoisidoriana. - MPL, LXXXIV, 200); Decretum Gratiani, I, dist. 23, c. 11). Он надевает ему на левое плечо епитрахиль, дабы тот понял, что принял нетяжёлое бремя Божье, чтобы подчинить страху Божьему всё принадлежащее к левой стороне. Диакону вручается текст Евангелия, чтобы он осознал себя глашатаем Благой вести.
Какое отношение имеют к диаконскому служению все эти вещи? Поступая таким образом, паписты уподобляются человеку, который поручил бы посвящаемым в апостолы воскурять ладан, протирать образа, зажигать свечи, подметать храмы, ставить мышеловки и прогонять собак. Допустимо ли было бы именовать таких людей апостолами и уподоблять их апостолам Христа? Так что пусть не выдают за диаконов тех, кого они рукополагают для своих фарсов. Их также называют левитами, возводя их служение к сыновьям Левия (Пётр Ломбардский. Там же; Decretum Gratiani, I, dist. 21, c. 1; dist. 25, c. 1, 3). С этим я готов согласиться, если они признают (как это и есть в действительности), что отрекаются от Иисуса Христа и обращаются к левитическим обрядам, к теням Моисеева Закона.
33. Что необходимо сказать, обращаясь к вопросу об иподиаконах? Некогда иподиаконы заботились о бедных, паписты же указали им пустяковые обязанности: приносить к жертвеннику священные сосуды и покрывало, поливать на руки священникам, ставить на жертвенник чашу и блюдо и прочие подобные вещи (Четвёртый Карфагенский собор (Statuta ecclesiastica antiqua, c. 5; Collectio pseudoisidoriana. - MPL, LXXXIV, 200)). Говоря о получении даров, они имеют в виду дары, поглощаемые чревом. И принятый у них ритуал посвящения иподиаконов вполне соответствует этому: епископ вручает посвящаемому чашу и блюдце, архидиакон - сосуд с водой и прочий хлам. Они хотят заставить нас поверить, будто во всей этой ерунде заключён Св. Дух: но кого они сумеют убедить?
Нет нужды ещё раз повторять изложенное выше (/4/5.15). Сказанного достаточно, чтобы удовлетворить разумных и благочестивых людей, которым адресована эта книга. Наш вывод таков: таинство имеет место лишь там, где священнодействие сопряжено с обетованием, - точнее, лишь там, где в священнодействии сияет обетование. Здесь же нет ни единого слова обетования. Поэтому тщетно было бы искать здесь священнодействие, способное подтвердить обетование. Кроме того, здесь нет и богоустановленного ритуала; значит, не может быть и таинства.
О браке
34. Последним таинством наши противники называют брак. Всякий человек признаёт богоустановленность брака [Быт 2:2 1-24; Мф 19:4 сл.]. Но, с другой стороны, вплоть до эпохи папы Григория (папа в 1073-1085) никто не считал его таинством. Да и какой благоразумный человек посчитал бы его таковым? Несомненно, брак есть благое и святое Божье установление. Точно так же благи занятия земледельцев, каменщиков, сапожников, однако они не являются таинствами. Ибо таинство должно быть не только делом Божьим. В нём обязательно должен присутствовать также внешний богоустановленный обряд, подтверждающий то или иное обетование. Но даже дети способны рассудить, что ничего подобного в браке нет.
Однако наши противники утверждают, что брак есть символ высшей реальности, а именно духовного соединения Христа с Церковью. Если под символом они понимают знак или указание, данное нам Богом в подкрепление нашей веры, то их довод весьма далек от цели. Если же они имеют в виду просто подобие, то их аргумент является софизмом, и я докажу это. Св. Павел говорит: «Звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мёртвых» (1 Кор 15:41-42). Вот первое таинство. Христос сказал: «Царство Небесное подобно зерну горчичному» (Мф 13:31). Вот второе таинство. Далее: «Царство Небесное подобно закваске» (Мф 13:33). Вот третье. Исайя говорит: «Как пастырь Он [Господь] будет пасти стадо Своё». Вот четвёртое. И в другом месте: «Господь выйдет, как исполин». Вот пятое. И так до бесконечности? Ведь если рассуждать подобным образом, нет ничего, что не было бы таинством. Сколько есть в Писании сравнений и притч, столько окажется и таинств. Тогда и воровство станет таинством, ибо сказано: «День Господень так придёт, как тать ночью» (1 Фес 5:2), Кто стерпит эти безумные софизмы? Я согласен, что всякий раз, когда мы видим виноградную лозу, полезно вспомнить слова Господа: «Я есмь Лоза, а вы ветви» и «Отец Мой - Виноградарь» (Ин 15:1,5). И при виде пастуха похвально вспомнить сказанное Христом: «Я есмь пастырь добрый ... Овцы слушаются голоса Моего» (Ин 10:11,27). Но того, кто усмотрел бы в подобных сравнениях таинства, следовало бы отправить к лекарю.
35. Тем не менее наши противники ссылаются на слова св. Павла, в которых, по их утверждению, брак назван таинством. Вот эти слова: «Любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Эф 5:28-32).
Но трактовать Писание таким образом значит смешивать Небо и землю. Св. Павел приводит мужьям в пример Христа, желая показать, с какой особенной любовью они должны относиться к жёнам. Ибо как Христос простёр все сокровища любви на Церковь, с которой соединён, так и каждый муж должен столь же сильно любить свою жену. Отсюда следует вывод: любящий свою жену любит сам себя ..., как и Господь Церковь. А чтобы показать, как Христос возлюбил Церковь, словно Самого Себя - или, вернее, как Он сделался одно со своей супругой Церковью, - Павел относит к Нему слова, произнесённые (по свидетельству Моисея) Адамом. Когда Господь привёл к Адаму Еву, которая, как он знал, была создана из его собственного ребра, тот сказал: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт 2:23). Св. Павел свидетельствует об исполнении всего этого во Христе и в нас, когда называет нас членами Его тела, от костей Его, или, вернее, одной плотью с Ним. И в заключение апостол восклицает: «Тайна сия велика». А чтобы никто не обманулся возможной двусмысленностью, добавляет, что имеет в виду не плотское соединение мужчины и женщины, а духовный брак Христа с Церковью. Поистине это великая тайна. Христос дал изъять у Себя ребро, из которого были сотворены мы. Иными словами, Он, будучи силён, пожелал стать слабым, чтобы мы укрепились от Его силы и уже не мы жили, но жил в нас Христос [Гал 2:20].
36. Наши противники были введены в заблуждение словом «тайна», употреблённым в обычном смысле. Но можно ли это считать основанием для того, чтобы вся Церковь несла наказание за их невежество? Св. Павел употребил слово «mysterion», что по-гречески значит «тайна», «секрет». И хотя переводчик мог передать греческое слово как «тайна» или даже оставить его без перевода, поскольку оно было привычно у латинян, он предпочёл перевести его как «таинство» (sacramentum) - однако в том смысле, в каком св. Павел написал по-гречески «mysterion». Пуст наши противники теперь громко вопят против изучения языков, из-за незнания которых заблуждаются в столь простых и очевидных вещах! И почему они в данном случае так держатся за слово «sacramentum», а в других, когда им заблагорассудится, проходят мимо него без внимания? Ведь переводчик употребил его также в Первом послании к Тимофею и несколько раз в Послании к ефесянам - и везде в значении «тайна» (1 Тим 3:9; Еф 1:9). Даже если простить им эту ошибку, тем не менее в своей лжи им следовало бы иметь хорошую память, дабы не противоречить самим себе.