У этого спора, длящегося и по сей день, нет рационального решения. Дилемма поставлена неверно, предметы взяты для сравнения разнопорядковые, как огурец и молоток, например. Никто и никогда не докажет, что огурец лучше (или хуже) молотка, равно как и наоборот. Потому что огурец, хоть и вкуснее молотка, но забивать гвозди им менее удобно…
Противоречие между СИЛОЙ, как одним ведущим фактором эффективности экономики, и ТОЧНОСТЬЮ, как вторым не менее важным фактором, создала в сумбурных головах экономистов (очень много думающих о деньгах и очень мало – о технопарке оборудования) вервольфа (оборотня) планового/рыночного превосходства.
Вервольф на то и вервольф, что неустойчив в облике: то так оборотится, то противоположно. Отталкиваясь от эффективности силовых машин технопарка, мы обязательно рассчитаем преимущество плановой, огосударствленной экономики, тогда как отталкиваясь от точностных машин технопарка – столь же неизбежно высчитаем преимущества эффективности частного сектора среди производителей.
Теоретически для массового читателя это сложно понять, поэтому попробую дать несколько практических примеров силового (энергетического) и манипулятивного (точностного) подходов к прогрессу машин и механизмов.
Эффективность теплиц зависит от объема их площадей, бесперебойности отопления в них и тщательности ухода за каждым отдельно взятым культурным растением. Что касается объема площадей и мощности накачивающих тепло агрегатов – понятно, что государству в этом деле нет равных. Сравните государственный совхоз «Алексеевский» под Уфой с его теплицами-цехами и частные, фермерские парники в индивидуальных хозяйствах! Это просто несопоставимо! Чем больше тепличное помещение, тем экономнее силовые (энерго) затраты на отопление каждого квадратного метра теплицы. Почему? Да по тому же самому, почему один автобусный двигатель ест меньше горючего, чем десять легковых малолитражных движков! Отопить десять маленьких теплиц дороже (и существенно дороже!), чем одну равную им по площади большую. Десять маленьких тракторов для десяти маленьких полей будут и дороже, и затратнее, чем один большой трактор для равного этим десяти лоскутам по площади поля.
Однако если подойти с критериями ТОЧНОСТНЫМИ, то, конечно же, на личном участке уход за каждым отдельно взятым растением не в пример лучше, чем на колхозном поле. Возьмите, наконец, авангард научно-технического прогресса (НТП) – оружие. У оружия, работающего по большим площадям (массового поражения) велика мощность, но мала точность. У оружия точечного поражения – велика точность, мощность не в пример меньше ОМП. Очевидно?!
Силовая тенденция современной индустрии отчетливо тяготеет к гигантомании, при чем не только в СССР: от рассеянной мануфактуры к концентрированной, от мануфактуры – к фабрике, от фабрики – к комбинату, к производственному объединению, тресту, монополии, отраслевому министерству, транснациональной корпорации, которой тесно производить продукт даже в пределах одного, отдельно взятого ГОСУДАРСТВА, а не то что в пределах села или города!
В то же время творческий процесс инноваций как был в каменном веке, так и сегодня остался процессом личностным, индивидуальным. Сто дураков не заменят в нем одного умницы. Здесь коллективный разум работает на понижение, а не на повышение ставок.
У сверхсильного гиганта на могучем торсе очень часто оказывается закреплена микроскопическая головка слабоумного (пример – Горбачев М.С.). Напротив, производственно-энергетический торс великих инноваторов – таких, как Н. Тесла или Д. Менделеев, – часто оказывается очень хилым, и возникает ситуация «ум сделать есть, сил сделать нет».
Видимо, нужно признать, что есть такая сторона НТП, как МАКРОГЕННОСТЬ, связанная с расширением (в идеале – до бесконечности) в пространстве, и есть такая сторона НТП, как МИКРОГЕННОСТЬ, связанная с углублением внутрь пространства. Обратите внимание, общего вектора у НТП нет! В нем большие вещи (если взять опыт ХХ века) стали ещё больше, а маленькие – ещё меньше. При том это две стороны одного процесса, а вовсе не разные процессы. Иначе говоря, в ХХ веке маленькие устройства сумели стать ещё меньше, потому что большие сумели увеличиться, и наоборот.
После ликвидации СССР и торжества частнособственнической апологетики стала особенно очевидна её историческая ограниченность и обреченность. Хорош или плох был СССР, но он, что называется, вставлял в одно место фитиль этому беспробудному застойному болоту под названием «рыночная экономика». Без фитиля «империи зла» наступила тишь да гладь, и отнюдь не божья благодать полной самоуспокоенности и провозглашенного Фукуямой «конца истории».
Мне приходилось по долгу службы беседовать со многими капитанами современной РФ – людьми не слишком высокопоставленными, но в то же время и не последними. Я часто задавал им вопрос, достаточно невинный – когда же и как представляемое ими государство собирается наводить порядок? На что слышал самодовольный ответ оргазмирующих от собственного бытового благополучия гедонистов:
- Что? Нет, нет, всё всегда так и будет! Так и должно быть, никак иначе! Все хорошо, все путем, все как нужно…
Примите эту горькую истину, как пилюлю: чтобы там ни говорил Медведев про инновации, для этой «элиты» ВСЕ ВСЕГДА ТАК И БУДЕТ. Она другого не ищет и другого боится. МИКРО в их среде окончательно победило МАКРО, стереофонические унитазы вырвали с корнем проекты межпланетных космических кораблей.
Для меня же очевидно, что люди, которые попытаются запрудить реку истории плотиной, погибнут под развалинами этой плотины. И опыт послесталинской КПСС у всех перед глазами…
Вазген Авагян
...ЧТО Б НАМ БЫЛО С 92 БУТЫЛОК
Одна из примет нашего времени – появление в общественном сознании множества устойчивых мифических цифр. Эти цифры горячо обсуждаются, на их основе делаются выводы, но мало кто задумывается, насколько эти цифры соответствуют действительности.
Одним из примеров мифических цифр является душевое потребление алкоголя в РФ. Президент РФ Д. Медведев оценил это потребление 18 литрами чистого алкоголя в год. А И.Н. Павлов в статье «Не договаривают…» («КБ», №4, 2010), цифру 18,4 л чистого алкоголя на душу населения перевел в 92 поллитровки водки. Перевел и ужаснулся. Но насколько реальны эти 92 бутылки?
Очевидно, что не все граждане РФ потребляют алкогольные напитки одинаково. Кто-то пьет мало, есть и такие, кто вообще не пьет. А это значит, что для сохранения среднего уровня потребления алкоголя часть населения должна выпивать больше 92 бутылок водки в год. Попробуем определить, какова численность этой части населения и каков ее уровень потребления алкоголя?
Для упрощения выкладок все расчеты будем проводить на 1000 человек населения. И этой тысяче человек предстоит выпить за год 92000 поллитровых бутылок водки.
В каждой тысяче человек населения РФ 146 – дети до 14 лет. Допустим, что по возрасту дети распределяются равномерно: 76 человек – до 7 лет, от 7 до 8, от 8 до 9 и т.д. – по 10 человек. Вряд ли мы сильно ошибемся, если предположим, что дети до 7 лет пьют спиртные напитки так мало, что это практически не сказывается на среднем потреблении алкоголя в стране. Поэтому будем считать дошкольное потребление алкоголя нулевым. Допустим, что школьники начинают пить с первого класса: первоклассники выпивают одну бутылку водки в год, второклассники – две, а семиклассники – уже семь. Тогда школьники до 14 лет смогут выпить в сумме за год 280 бутылок водки.
На 1000 человек в РФ приходится 97 бабушек и 44 дедушки старше 65 лет. Предположим, что средний дедушка выпивает каждую неделю по бутылке водки, а в год – 52 бутылки. Учитывая возрастное ухудшение здоровья, большего от дедушек требовать нельзя. Ведь если какой-то дедушка по состоянию здоровья вообще не пьет, то другим дедушкам приходится выпивать больше средней нормы. Допустим, что средняя бабушка выпивает в два раза меньше дедушки, т.е. 26 бутылок водки в год. Если бы бабушки выпивали больше, то вряд ли смогли бы дожить до своего возраста (средняя продолжительность жизни женщин в РФ составляет 73 года). С учетом принятых допущений суммарное потребление алкоголя дедушками составит 2288 бутылок водки в год, бабушками – 2522 бутылки.