И вот такой эксклюзивный грамотей припорхал в 1988 году в тот же Таджикистан, где принялся угаживать Советскую власть, «русский …низм» и воспевать грядущие блага дерьмосвободы. Раздемократизированные им местные националисты, разделившись на кланы, устроили междоусобную резню, а русских убивали уже совместными усилиями.

И очень даже права Л. Нарусова, его вторая жена, уверяя на страницах того же журнала, что он был честный патриот своей страны и благодаря этому качеству «встает в ряд людей, которых будут помнить». Правда, «своя страна» у него была наособицу: там, где считалось, что патриоты активно участвуют в раздрае между народами, сеют хаос в умах и быту, что есть, однако, по определению собчаковского «детсадовца» Д.А. Медведева, необходимейшая «радикальность, бескомпромиссность, честность в определении приоритетов», что «в конечном счёте сыграли на развитие государства».

Простите, президент, мое лёгкое недоумение. Но, обучаясь у столь «высокого профессионала», которого заслушаешься, как же вы умудряетесь то и дело косноязычничать? Вот тебе и на! «…в конечном счёте сыграли на развитие государства». Может, эта невнятица – перевод с другого языка? Например, с польского? Режиссер-модернист из Львова Виктюк ведь недаром вспоминал, до чего Собчак любил польскую речь, хотя, говорят, и на идише шпрехал неплохо. Даже просил Рому: «Ну поговори ещё по-польски!»

Лилия БЕЛЯЕВА

  (Окончание следует)

Ещё в 1860 г. в России выпускалось много аптечных книг, в частности выходила «Фармакопея для бедных». Откроем комедию «Ревизор» Гоголя и прочитаем «откровения» одного из героев книги, попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет».

Но в России тогда выходила и «Придворная фармакопея». Сходная картинка наблюдается сегодня: есть медицина для бедных и для богатых. Но чтобы лекарства дошли до больного – бедного или богатого их надо сначала приготовить.

Выпуску нового препарата предшествуют испытания. Долгое время они шли на животных, но выяснилось, если, допустим, препарат против гипертонии испытывать на кролике - конкретных результатов не будет. Человеческое и кроличье сердца бьются по-разному. Испытывать некоторые препараты можно только на людях. Или на детях. Испытания на детях разрешены в США и странах Европы. Россия только-только собирается официально начать испытывать новые лекарственные препараты на своих маленьких гражданах. Проект Федерального закона «О биомедицинских испытаниях» уже побывал в Госдуме. Красной строкой записано: испытания на детях нужны. Но, похоже, кое-кто нас уже опередил, и пока наши депутаты раскачиваются, заграничные фармацевтические великаны ставят у нас свои опыты. Россия - настоящий Клондайк для экспериментов: в стране проживают много людей разных национальностей с различными генотипами. У нас к тому же более 4,5 тыс. детских домов, интернатов и приютов. И сотни психиатрических больниц и психоневрологических диспансеров, где обитают бессловесные «подопытные кролики». И хотя Закон «О лекарственных средствах» (ФЗ №86 от 22.06.98) запрещает проводить испытания на детдомовцах и психически нездоровых людях, есть немало прямо противоположенных фактов.

Ежегодные расходы на разработку новых лекарств в мире превышают 50 млрд. долларов. На исследование одного препарата уходит от 5 до 15 лет. Если побочные действия не будут выявлены вовремя, компания понесёт сумасшедшие убытки. Только 10% лекарств, проходящих клинические испытания на больных, признаются успешными и запускаются в производство.

По данным Европейского медицинского агенства, за последние 4-5 лет четверть всех пациентов, на которых открыто проводили опыты фармацевтические компании стран Евросоюза, были гражданами бедных государств, к числу которых сегодня отнесена и Россия.

Недавно мировые СМИ обошла дикая информация о том, как фармацевтический британский гигант «Астра Зенека» испытывал новый препарат против шизофрении - сероквель – в 26 больничных заведениях России, Украины, Болгарии и Польши. 327 «подопытных кроликов» были разбиты на две группы. Одной давали сероквель, а другой - плацебо, то бишь подсахаренные пилюли без лекарственного наполнителя. Для «чистоты эксперимента» прием больными прежних лекарств был отменен. Это решение и стало роковым. Состояние 36 человек резко ухудшилось. Один покончил жизнь самоубийством.

Опыты на «шизофрениках» получили огласку благодаря расследованию, проведенному журналистами общественного радио Швеции.

Свою публикацию на эту тему сделала газета Svenska Dagbladet: «Опыты на востоке, в том числе в России, уже давно в арсенале западных фармацевтических фирм. Их привлекают дешевизна и низкий уровень контроля над использованием людей в экспериментах». Экономический кризис, как утверждает Svenska Dagbladet, приведет к еще более масштабному использованию «бедных» стран западными компаниями в качестве полигонов для апробации новых лекарств.

К чему же нам нужно готовиться? В ближайшее время преподнесут новое аптечное меню? И «подопытных кроликов» станет еще больше?

У нас в России, как заметил выше академик Баранов, нет «детской» статистики, отслеживающей побочные действия лекарств. Остается лишь гадать: где именно и на ком испытывались эти антидепрессанты, прежде чем они попали на аптечные прилавки…

И еще одно замечание: новостные ленты российских информационных агентств за последнее время пестрят сообщениями о массовых лекарственных отравлениях в детских домах, интернатах и сиротских приютах. Это «массовая» случайность или некая закономерность?

На просторах России зарубежные фармацевты работают не год и не два. В 1998 г. в Перми появились представители бельгийской фирмы «СмитКлайнБичем». Они привезли вакцину хавриск 720 (против гепатита А). Испытания вакцины прошли в четырех детских домах Перми. Для экспериментов сформировали две группы «подопытных кроликов»: от трех до десяти лет. Численность опытной группы составила 67 человек, контрольной группы - 63 человека. Опытная группа получала вакцину, контрольная - плацебо. Вакцину и плацебо вводили однократно в дельтовидную мышцу плеча.

Какие последствия были после проведения испытаний? Об этом мы не узнаем никогда. Это было давно. А чиновники от медицины на эти скользкие темы говорить не хотят.

А что может рассказывать трёх или пятилетний малыш из казённого дома?

По сведениям The Observer, «большим» детям вводили четырехкратную дозу препаратов или назначали 7 препаратов одновременно. Шестимесячные получали двукратную дозу вакцины против кори, чтобы оценить побочные эффекты этой прививки. От лекарств детей тошнило, суставы распухли так, что дети теряли способность ходить и могли лишь перекатываться по полу. Если дети отказывались принимать лекарства, их вводили силой через трубку.

Во время и после экспериментов умерли 105 детей.

В Свердловской области (март 2008 г.) зафиксировано сразу три случая отравления воспитанников детских домов и интернатов лекарствами. В больницу, отравившись таблетками, попали трое детей из интерната в Краснотурьинске. С признаками отравления лекарствами были госпитализированы пять воспитанников Тавдинского детского дома. 12 воспитанников Верхне-Синячихинского детского дома тоже оказались на больничных койках из-за отравления лекарствами.

Многие ученые до сих пор спорят: а можно ли экспериментировать с человеческой жизнью? К началу XX в. приходит осознание того, что без экспериментов на человеке медицина развиваться не может. Французский социолог Авраам Моль в своей работе «Врачебная этика» (1903 г.) писал о том, что поскольку дача согласия предполагает определенный уровень интеллектуального развития, то предпочтительнее проводить опыты на людях интеллигентных, а еще лучше - на медиках. Вот оно, правильное решение!