Добравшись до этого пункта размышления, Лобов успокоенно вздохнул, потянулся и крепко заснул.

8

С восходом голубого солнца Лобов и Кронин вылетели на поиск, а Ждан остался на станции, чтобы продолжить изучение научных материалов.

Лобов, улучив минутку перед вылетом, поговорил с Климом наедине.

— Постарайся как можно реже выходить из помещения, — попросил он.

Клим улыбнулся.

— Боишься, что меня утащат колибриды?

— Если бы я знал, чего бояться, — сказал Лобов. — Но если почувствуешь себя плохо, немедленно перебирайся на корабль и сделай себе инъекцию. И без промедления доложи мне!

Ждан недоуменно присматривался к командиру.

— Что-нибудь случилось, Иван? Ты не уверен в добротности зимми?

— Да нет, фрукты здесь ни при чем, — с досадой ответил Лобов и вдруг усмехнулся. — Просто я видел дурной сон, Клим, и у меня разыгралось воображение.

— Что-то на тебя не похоже, — качнул головой Клим.

— И еще одно, — серьезно сказал Лобов, — перерой все отчеты Лены Зим за последние дни. Постарайся отыскать в них необычное, из ряда вон выходящее. Там должно быть нечто в этом роде.

— Что?

— Не знаю. Но должно быть.

— Чудишь ты, Иван. Ищи то, не знаю что. Да и перерыл я уже эти отчеты. Кроме роений колибридов, ничего необычного в них не отмечено.

— Посмотри еще раз. Может быть, отчет не закончен и лежит не в архиве, а где-то на рабочем месте.

— Хорошо, Иван, я постараюсь, — пообещал Клим. И он постарался. Униход был еще в пути на шестой пост, когда на экране появилось довольное и горделивое лицо Клима.

— Ты оказался пророком, Иван, — сообщил он. — Я нашел этот отчет. Он был в лаборатории. В нем идет речь о болезни.

— О какой болезни? — насторожился Кронин.

— Не беспокойся, мой впечатлительный друг, не о нашей. За последние дни Виктор и Лена обнаружили несколько больных орнитеррских животных. Животные разные, но больны они были одной и той же болезнью. Больные животные никогда не лежат на открытом месте, а прячутся в расселинах, пещерах, на худой конец зарываются в землю, песок или листья где-нибудь в самой глухой и непроходимой чаще леса. Поэтому-то их и не находили раньше. Молодцы все-таки эти стажеры, честное слово!

— Не отвлекайся, — попросил Лобов.

— Больше не буду. На первый взгляд животные кажутся умершими. Они не реагируют на самые сильные раздражители, тело скорченное, окоченевшее. Однако сохраняется поверхностное дыхание, и сердце бьется в сильно замедленном темпе. Предварительные анализы показали, что это какое-то неизвестное заболевание жуткой сложности. Последние дни стажеры только им и занимались. Болезнь такая путаная, что сам черт ногу сломает. Однако одно обстоятельство им удалось установить с абсолютной точностью — вирус, вызывающий заболевание, для человека совершенно безвреден, так что можете не беспокоиться.

— И все-таки, — недовольно пробормотал Кронин, — они должны были сразу же сообщить на базу.

— Опытный планетолог, конечно, сделал бы это, — согласился Лобов.

— Я же говорю — дети!

— Да что вы к ним придираетесь! — возмутился Клим. — Ребята просто-напросто ждали очередного сеанса связи. Тем более он был близок. Но на связь они не вышли.

— И все-таки это легкомыслие!

— Все мы бываем слегка легкомысленны в молодости, — сказал Клим. — Ну, желаю удачи. А я вооружаюсь «Вирус-энциклопедией» и начинаю разбираться в этой болезни подробнее, Не болезнь, а чудо! База будет визжать и плакать от восторга.

9

Лобов и Кронин нашли стажеров на исходе третьего часа поисков всего в полукилометре от поста. Биолокатор сработал, когда униход пролетал над верхушкой громадного раскидистого дерева с сочно-голубой листвой. Но он сработал так неуверенно, что Лобов не понял — был контакт или это лишь случайная помеха. Он обернулся за помощью к инженеру, но и тот пожал плечами:

— Сам ничего не пойму, Иван. Надо вернуться.

Лобов положил уникод в крутой вираж и снова повел его к приметному дереву теперь уже на минимальной скорости. И снова биолокатор сработал так же слабо и нечетко.

Завесив униход над деревом, Лобов сказал Кронину:

— Проверь-ка аппаратуру, Алексей.

Кронин молча кивнул и занялся биолокатором. Через несколько минут, убедившись, что все в порядке, он уже хотел сообщить об этом Лобову, но прежде просто так, для очистки совести, прогнал частоту настройки сначала вниз, а потом вверх в диапазоне крайних значений частоты «гомо сапиенс». И вот тут-то, на самой границе высоких частот, локатор буквально взвыл, отмечая необычайно высокую интенсивность биопроцессов. Пораженный инженер обернулся к Лобову:

— Ничего не понимаю!

— Потом разберемся, — ответил Лобов и повел униход на посадку. — Ты запеленговал точку контакта?

— Разумеется.

Подмяв под себя кустарник и тонкое деревцо, униход приземлился метрах в пятнадцати от дерева. Кронин взялся было за дверцу, но Лобов остановил его:

— Проверь оружие. Будешь меня страховать.

Инженер кивнул, вынул лучевой пистолет, проверил его зарядку и снял с предохранителя. В свою очередь проверив пистолет, Лобов взял манипулятор, предназначенный для выполнения различных механических работ.

— Я готов, — сказал Кронин.

— Пошли.

Первым вышел инженер, осмотрелся и жестом показал, что ничего опасного нет. Лобов, успевший заметить точку контакта биолокатора, уверенно направился к самому основанию огромного дерева. Под ногами мягко пружинил толстый ковер пожухлой, позеленевшей листвы. Кронин остался возле унихода, держа пистолет наготове. Под деревом Лобов внимательно осмотрелся. На первый взгляд, кроме листьев и сучьев, здесь ничего не было. Лобов даже подумал — уж не ошибочно ли сработал биолокатор? Но, всмотревшись внимательнее, он заметил плоский холм листьев. Секунду он смотрел на него, хмуря брови, а потом подошел и принялся прямо руками разбрасывать листву и мелкие сучья.

Скоро он увидел то, что и предполагал и боялся увидеть, — судорожно сжатую в кулак кисть человеческой руки. Еще несколько осторожных движений — и Лобов увидел Лену Зим и Виктора Антонова. Свернувшись в плотные комочки, они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Лица их были мраморно бледны, глаза закрыты. Ножом манипулятора Лобов осторожно разрезал одежду Виктора и, с трудом подсунув свою ладонь под прижатые руки стажера, положил ее на грудь Антонова. Затаив дыхание, он прислушался. Медленно, бесконечно тянулись мгновения. И вдруг — «тук!» — ударило сердце; пауза две-три секунды, и снова знакомое «тук!».

Лобов выпрямился.

— Живы! Алексей! Срочно сделай себе инъекцию вакцины. Свяжись с Климом, прикажи ему сделать то же самое.

Кронин на мгновение замялся.

— Ничего, я посмотрю, — сказал Лобов.

— Хорошо, — сказал инженер и, оглядевшись вокруг, полез в дверь унихода.

Заметив, что взгляд Кронина задержался где-то наверху, Лобов посмотрел туда же.

— Прямо над униходом трепетал сотнями крыльев сверкающий столб колибридов. Не спуская взгляда с этого столба, Лобов достал из кармана инъектор и ввел себе вакцину. Рой колибридов то взмывал вверх, то опускался вниз, но его нижний край неуклонно терял высоту. Некоторое время Лобов смотрел на этот шуршащий рой, покусывая губу, а потом поднял пистолет и, сжав зубы, нажал спусковой крючок. Беззвучно, невидимо ударил тепловой луч. Нижняя часть роя просто испарилась, из середины его посыпались опаленные, сожженные крылатые крошки, а самая верхушка роя рассеялась и опала на лес.

— Вот так, — хмуро сказал Лобов, ставя пистолет на предохранитель.

Из уникода выглянул Кронин.

— Правильно, — сказал он, показывая на сожженных птиц. — Я сам хотел пугнуть их. Инъекцию сделал. Клим на вызовы не отвечает.

У Лобова упало сердце.

— Как не отвечает?

— Молчит, и все. Наверное, увлекся поисками в лаборатории.

— Пошли аварийный вызов.