— А что, если сейчас в вашей квартире находятся наши люди? — усмехнулся человек в очках.

— Такое же письмо я оставил на работе, а туда вы не попадете, — оборвал его доктор. — До полуночи я должен быть дома, иначе…

— Не беспокойтесь. Единственное, чего мы от вас требуем, — это передать западногерманской разведке материалы не раньше чем через месяц. Посмотрите-ка лучше на то, что я вам привез.

Бульвас открыл портфель. В нем была довольно толстая папка.

Фотограф работал быстро.

Однако Бульвасу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем фотограф сообщил, что он готов.

— Ну ладно. Можешь идти! — приказал человек в очках.

Маленький человечек складывал инструменты. Взяв в руки чемодан, он подошел к своему сообщнику и передал ему серебристую коробочку с шифровкой. После этого он молча удалился.

— Вы довольны, доктор?

— Да, вполне.

— Можете меня называть Томом. Поверьте, это мое настоящее имя, — предложил человек в роговых очках. Он допил рюмку и вертел в руках серебристую коробочку..

Бульвас протянул руку. Решительно и спокойно:

— Что бы вы сделали, если бы я сейчас бросил эту коробочку в огонь. Мы свое получили. А что бы вы дали им? — спросил вдруг американец.

Бульвас закурил.

— Мы заключили сделку. Я выполнил свои обещания, а сейчас давайте обо всем забудем, хорошо? — предложил он.

— Как хотите. Но быть может…

— Быть может, что?

— Послушайте… Мы знаем, что вы связаны с западногерманской разведкой. Детали нас не интересуют. Но нам хотелось бы знать, какую информацию они хотят от вас получать. Сейчас и в будущем. И конечно, ваши ответы. Из чистой любознательности. Чтобы проверить, насколько они откровенны.

— Не слишком ли многого вы от меня хотите?

— Я вас не заставляю, но вы сами убедились — в скупости нас трудно упрекнуть. Мы с вами говорим с глазу на глаз, доктор. Ведь шифровка пока у меня!

Они в упор смотрели друг на друга.

— А связь?

— Как в прошлый раз.

Бульвас протянул руку. Ему на ладонь упала серебристая коробочка. Он тут же сунул ее в левый карман пальто.

— Спасибо. Я рад, что мы поняли друг друга. — Том встал и пожал Бульвасу руку. — Только не забудьте, тридцать дней. И ни на день раньше!

— Можете не беспокоиться, они получат шифр не раньше чем через месяц, — пообещал Бульвас.

— Ваш портфель, — напомнил он гостю.

— Оставьте его на память. Спокойной ночи, доктор!

Врач смотрел, как за гостем медленно закрылась дверь.

С минуту смотрел в огонь. Потом встал, взял ведро и затушил камин.

Сунув портфель под мышку, Бульвас вышел из дома и запер дверь. Он торопливо шел по узкой тропинке, спотыкаясь о корни деревьев. Подошел к машине, зажег сигарету и не двигался, пока не докурил. Окурок он выбросил в окошко.

XXI

— Ну и нервы у этого парня! Я бы на его месте не выдержал, — тихо пробормотал младший лейтенант Фанел. Он встал на колено и стряхнул пыль с левого плеча. На чердаке дачи было довольно тесно.

— Уехал? — спросил Седлачек. Фанел выглянул в полуоткрытую дверцу.

— Нет еще. Сидит в машине и, если мне не изменяет зрение, курит!

— А американцы точно уехали?

— Да, убрались. А этот действительно сидит в машине и спокойно покуривает, — подтвердил Фанел. Он опустил бинокль. — Здорово работают эти приборы ночного видения.

— Я «Клен», я «Клен», вызываю «Лес»! — повторил Седлачек несколько раз в микрофон.

— Неплохо бы выпить рюмочку виски, которую они распивали внизу. А? — мечтательно произнес Фанел.

— Помолчи лучше! Выпить мы еще успеем, когда покончим с этим делом.

— Бульвас уезжает! — крикнул Фанел.

Седлачек приник к наушникам.

— Я «Клен», задание понял, приступаю к выполнению, конец!

— Что произошло? — не выдержал Фаиел.

— Позови ребят. Пошли вниз! — приказал Седлачек.

Фанел высунулся с чердака и свистнул. Из темноты вынырнули два человека и быстро приставили к стенке лестницу. Седлачек и Фанел спустились вниз.

— Двое из вас останутся здесь, — сказал Седлачек. — Младший лейтенант Билый и подпрапорщик Грабал, вот вам рация. А нам с Фанелом надо в Прагу. Рацию включите на прием, курить запрещаю. Капитан Скала пришлет машину за вами после окончания операции. Пошли, Ярда.

Через несколько минут, совершенно запыхавшись, они оба ввалились в черную «Волгу».

Машина тронулась.

— Вы включили рацию? — спросил Седлачек.

— Да, товарищ старший лейтенант, — ответил шофер.

— «Осина», «Осина», я «Лес»… Передаю: Бульвас только что проехал через Ондржейов. Ничего нового. Конец, — захрипел репродуктор.

— Поднажми, — попросил Седлачек шофера.

Капитан Скала рассматривал карту. Из репродуктора радиостанции то и дело раздавались позывные: «Ель», «Сосна», «Рябина», «Клен». Посты сообщали о передвижении первой машины и «шкоды» доктора Бульваса. Скала отмечал на карте местоположение постов и поочередно отзывал их.

— Вас к телефону, товарищ капитан, — доложил радист.

— Я слушаю!.. Да, товарищ подполковник, они возвращаются. Туда они ехали по шоссе на Черный Костелец, а обратно возвращаются через Поржичи на Сазаве по Бенешовскому шоссе… Нет, Бульвас едет по Чернокостелецкому… По другой трассе… Да, я отзываю посты… Конечно, на пражских улицах за ними будут следовать машины…

Положение было ясным. Ничто не могло ускользнуть от внимания тех, кто руководил операцией. Даже тот факт, что у тридцатого километра по Бенешовскому шоссе из преследуемой машины вышел мужчина, пересевший затем в автомобиль с опознавательными знаками дипломатического корпуса. На двадцатом километре машину с пражским номером поджидал мужчина невысокого роста. Минут двадцать он сидел на придорожном столбике и курил не переставая, пока не проехала машина.

— Ну, первый круг за нами, Станда, — сказал капитан Седлачеку. — Мне не хочется тебя огорчать, но ты, видимо, не скоро попадешь домой. Твое дежурство кончится только тогда, когда наш друг в роговых очках переедет границу. С ним ничего не должно произойти. Ему никто ее должен помешать. Ты понял?

— То есть быть ангелом-хранителем, как при Мюллере. Сопровождать до самой границы. Сделать так, чтобы не придрались таможенники. Если ты разрешишь, я возьму с собой в помощники младшего лейтенанта Фанела…

— Нет. Для Фанела у меня есть другое дело. Ему придется следить за Бульвасом. Он у нас лучший стрелок…

— Уж такая забота об этом докторе, — скептически усмехнулся Седлачек.

— Станда, я прикреплял к нему самых опытных людей. Тебя, в частности. Если с Бульвасом что-нибудь произойдет, я лучше себе пулю в лоб пущу, чем появиться на глаза подполковнику…

— Будет выполнено, Эмиль, как всегда, можешь положиться…

— Послушай, объясни все это ребятам — надо выдержать. Мне не хочется просить подкрепления. Думаю, что мы с этим делом сами справимся. Правда? Осталось всего несколько дней…

— Да ты, пожалуй, прав, — согласился Седлачек.

После десяти часов пришла телефонограмма из пограничного пункта Розвадов:

Капитан отложил телефонограмму. Рация молчала, телефоны безмолвствовали. Казалось, ничего не происходило. Интересно, перевез копию пленки агент американской разведки?

К трем часам начали поступать сообщения.

— Доктор Бульвас вышел из института, идет домой.

Однако Скалу больше всего интересовало сообщение из отеля «Интернациональ», где проживал американский подданный Дэн Бреннек, по кличке Том.

Телефонный звонок раздался в 18.55.

— Говорит Шеда. Самолет вылетел. Наш подопечный здоров и в хорошем настроении. Товарищ Седлачек передает, что подробности сообщит лично. Выезжаем к вам.

— Поторопитесь. Спасибо!

Седлачек явился через двадцать пять минут:

— Ну, как дела, Станда?

— Билет у него до Парижа через Франкфурт. Но я готов поклясться, что во Франкфурте он сойдет. Что касается нашего «сервиса», то, я думаю, ты должен быть доволен. Он заказал такси, в котором его довез до аэродрома Шеда. А я позволил себе на прощанье козырнуть ему в форме пограничника. Пограничники были так любезны, что сделали из меня капитана. Остальные мундиры были мне маловаты, так что на десять минут меня повысили в чине.