— Ты же по-прежнему хочешь меня, Диабло, я вижу по твоим глазам, что хочешь, — пробормотала Скарлетт, и голос стал страстным и прерывистым от охватившего ее желания. — И я хочу тебя. Прикоснись ко мне! Пожалуйста, прикоснись ко мне, любимый.

В столь мучительном состоянии тела и души Кит чувствовал себя сильно уязвимым, как правильно уловила Скарлетт. Он мог без труда поддаться искушению и обрести мгновенное забвение, только прикоснувшись к прелестям великолепного тела, перед которым не смог бы устоять ни один мужчина.

Взяв ладонь его руки, Скарлетт нарочно приложила ее к своей груди и удерживала там, пока пыталась справиться с охватившим ее тело вожделенным желанием.

— Чувствуешь мое сердце, Диабло? Оно трепещет, словно крылышки колибри. Все — для тебя, только для тебя. — Ее дыхание стало хриплым и прерывистым, когда кончик языка показался в коротком зажигательном танце, увлажнившем ее пересохшие губы. Они раскрылись в страстном предвкушении его поцелуя.

Ее алые сочные губы, призывно приоткрытые, согревавшие сладким дыханием, манили к себе, точно спасительный огонек маяка, найденный затерявшимся в буре кораблем. Если бы Кит не выбрал в жены на всю жизнь такую женщину, как Девон, то он, наверняка, принял бы щедрое предложение Скарлетт мгновенно и ответил бы на него со всем пылом молодого задора, на которое способно его полное сил тело. Однако сейчас об этом не могло быть и речи. То, что они испытали вместе с Девон, намного превосходит простое удовлетворение похотливого желания, что сейчас предлагала Скарлетт. Никогда он не осквернит священную любовь, которую они обрели вместе с Девон, и не попадет в шелковистую паутину Скарлетт. Перестал существовать тот повеса Диабло, которому все было нипочем, когда он любил и дрался со всеми напропалую, без разбора. Теперь это Кристофер Лин-ли, герцог Гренвиль, а Девон, где бы она сейчас ни находилась, — его возлюбленная герцогиня.

— Если ты пытаешься соблазнить меня, Скарлетт, то напрасно теряешь время, — с холодным презрением произнес Кит. Рука безвольно упала с мягкого бугорка груди Скарлетт. — Мне не нужна больше никакая женщина, кроме Девон. С первого момента, как мы встретились, я понял, что она будет именно той женщиной, которую я смогу полюбить на всю жизнь.

— Любовь! Надо же! — с издевкой воскликнула Скарлетт. — Таким людям, как мы, не стоит осложнять свою жизнь любовью. Мужчинами управляет то, что находится у них между ног. Подумай хоть раз в жизни своей головой. Если бы Девон любила тебя, то разве стала бы она прохлаждаться где-нибудь вместе с Винстоном? Они же все еще помолвлены, верно? — лукаво намекнула она.

Глаза Кита опасно прищурились.

— Кто тебе сказал, что Девон находится с Винстоном? — Внешне Кит сохранял полное спокойствие, но внутри все кипело и клокотало, словно ведьмовский котелок. Знала ли Скарлетт нечто такое, о чем неизвестно ему?

Скарлетт по-прежнему было невдомек, какие страсти бурлили под внешне спокойной оболочкой холодных слов Кита, и она жизнерадостно продолжала:

— Как же, Фредди Смит рассказал мне, что он будто бы слышал, что Винстон и Девон тайком сбежали и намерены провести медовый месяц.

— Какую околесицу ты несешь! — рассвирепел Кит. — Девон не могла этого сделать. Она никогда не выйдет замуж за Винстона, если… — Он вдруг осекся, не закончив фразу, понимая, что не стоит говорить того, что не касается Скарлетт.

Скарлетт наблюдала за лицом Кита с явным восторгом. В ее планы входило упомянуть как бы невзначай в разговоре с несколькими друзьями Винстона о его, якобы, побеге вместе с Девон. Разумеется, первым об этом услышал Фредди. Молодой человек сердито переживал потерю своего любовника и быстро распространил новость по всему Лондону. Кит тоже краешком уха слышал эту сплетню, однако, он знал больше, чтобы просто верить подобной чепухе. Кайл и Акбар, помогавшие ему в бесплодных расспросах, тоже несколько раз докладывали ему об этом, однако, в свете того, что успел сказать лорд Харви перед случившимся с ним сердечным приступом, Кит четко знал, что Девон оказалась невольной участницей так называемого побега влюбленных.

— Если Девон не с Винстоном, тогда где она? — сладким голоском пропела Скарлетт. — Ты спрятал ее где-нибудь?

— Убирайся к черту отсюда, Скарлетт! Я по горло сыт твоими приставаниями, — процедил Кит сквозь плотно сжатые зубы. — В тебе нет ничего, чего бы я хотел от женщины. Если твое сердце настроилось только на то, чтобы стать герцогиней, тебе придется поискать кого-нибудь еще. Пожалуйста, извини. У меня назначена встреча. Надеюсь, выход ты найдешь.

Повернувшись спиной, он решительно направился из комнаты, оставив Скарлетт трястись от бессильной ярости.

— Мерзавец!

— Графу лучше, доктор? — спросил Кит, выходя на цыпочках из комнаты, где находился больной лорд Харви. За прошедшие три недели он каждый день дежурил у двери, надеясь на улучшение в состоянии отца Девон. Короткие визиты в комнату старика только еще больше расстраивали его, поскольку тот пока не мог произнести ни одного ясного слова.

— Я весьма надеюсь, что возможно полное выздоровление, — успокоил Кита доктор, — Лорд Харви — сильный человек, и, кажется, сам настроен на выздоровление. Хотелось бы уповать на мое лекарство, хотя, по правде сказать, граф остался жив только благодаря несгибаемой силе воли.

— Через какое время с ним можно будет общаться?

— У меня есть все основания оставаться оптимистом, но, к сожалению, точного времени я установить не могу. Все в руках Господа.

— Могу я попытаться поговорить с тестем? — попросил Кит.

— Разумеется, только смотрите, не переусердствуйте, — посоветовал доктор. — Я зайду завтра.

Кит вошел в спальню и кивнул экономке, которая тихонько вышла из комнаты по его сигналу.

— Лорд Харви, — настойчиво проговорил Кит, оставаясь внешне спокойным. — Вы меня слышите?

Сначала граф оставался абсолютно неподвижным, затем медленно, очень медленно веки его задрожали и приподнялись. Раскрылся сначала один глаз, затем — другой.

— Вы слышите меня, Ваша Светлость? — повторил Кит, ощутив такую радость, которой не испытывал ни разу за минувшие недели.

Кит воспрял духом, когда в водянистых мутных глубинах стариковских глаз проскользнули огоньки сознания, которое отсутствовало с тех самых пор, как граф впал в беспамятство. Бледные губы раскрылись, он силился произнести что-то. Однако язык не повиновался, наружу вырывалось лишь бессвязное бормотание, в котором нельзя было разобрать ни единого четкого слова. Затем свет угас, глаза снова стали пустыми и бессмысленными. Кит почувствовал, как сердце сжала знакомая боль. Господи, пожалуйста, — жарко молился он, сжалься, позволь мне найти свою любовь, пока Винстон не совершил над ней нечто неподвластное ее воле.

— Отдыхайте, Ваша Светлость, — мягко произнес он. — Я вернусь завтра. Возможно, к тому времени у Вас появится больше сил для разговора.

— К Вам посетитель, миледи, — невозмутимо объявил дворецкий, как только разозленная Скарлетт переступила порог своего роскошного дома, купленного ею на награбленные за время пиратства деньги. — Весьма неприличного вида тип, который твердит, что у него срочное сообщение, требующее незамедлительного ответа. Он ждет в гостиной, которую экономке, наверняка, придется окуривать благовониями после подобных посетителей.

— Благодарю, Дживер, — сказала Скарлетт, натянуто улыбаясь. За время ее бурной и полной приключений пиратской жизни ей не раз доводилось иметь дело с людьми и похлеще этого, подумаешь, еще один пожаловал. Она могла себе представить, как чистюля-дворецкий вытянул свой длинный нос, если бы узнал, что его наняла на работу бывшая капитанша пиратов. — Я учту это.

Дживер ответил с явным неодобрением:

— Как угодно, миледи. Я к вашим услугам, как только понадоблюсь.

Кивком головы отпустив его, Скарлетт вошла в гостиную и увидела там высокого плотного человека, внимательно разглядывавшего бесценную скульптуру, которая была частью ее пиратского достояния. Грязные, оборванные лохмотья висели на нем, как на огородном чучеле. Его раболепная улыбка открывала ряд редких желтоватых зубов. От него смердило хуже, чем от козла, что свидетельствовало о том, что этот человек не знал, что в жизни существует ванна.