Всего, кажется, вероятнее, что на вопрос о том, признавать ли Иисуса Христа Богом по естеству и рождению, следует отвечать согласно с „фарраровской верой“ так: можно и признавать и не признавать: это зависит от внутреннего душевного состояния данного лица, потому что „в делах веры свои убеждения мы должны согласовать единственно с тем, что по внутреннему чувству нашей совести есть воля Божия“ (стр. 95 общед. изд.). То самое положение, которое высказал Фаррар о чудесах, пожалуй, применимо и в данном случае, так что не выходит ли по „фарраровской вере“, что человек может и не верить во Христа Спасителя, как Бога, не будучи атеистом или богохульником...
Нет нужды касаться здесь бесчисленного множества других извращений евангельской истины, какие встречены мною в книгах Фаррара, написанных вообще в духе западного неверия и отрицания.
Спрошу только моих хулителей, неужели они тоже вместе с Фарраром признают, что „религия Христа духовна, памятники и святые места в ней имеют лишь второстепенно значение“ и пр. (стр. 543 общед. изд.), или, как выразился защитник Фаррара в Михайловском манеже, что святые места для него — не более, как „простые географические названия“?
Хотел было коснуться вопроса и об „Адамовой голове под крестом“ (Русский труд № 50, стр. 8), но, думаю, не осмею́т ли ещё фарраровцы? О чём и с кем хочу вести речь... Не забывай, простонародный миссионер, что иные из современных учёных богословов настолько выросли духовно, что их головы уже не „под крестом“ находятся, а крест у них „под ногами“ приходится...
Надеюсь, что после всего сказанного оба редактора Русского Труда и Церковного Вестника должны сознаться, что не я, который обличаю Фаррара, а они, его чтители и неразумные защитники, они оказываются невеждами в богословии, если только одним невежеством можно объяснить их ревность в защите еретических фарраровских писаний.
Пока подождём, что они мне на это скажут?
Строитель Воскресенской миссионерской обители, синодальный миссионер,
Иеромонах Арсений.
Макарьевская пустынь, близ ст. Любани, Ник. жел. дор.