- Почему бы тебе не подвезти Джеки до дому, - обратилась ко мне Лула. – А потом мы можем прошвырнуться вокруг и осмотреться, вдруг что увидим.

Ее тон меня удивил. Ласковый и серьезный. Это была совсем не та Лула, которая играла в охотника за головами в торговом пассаже.

- Можем так и сделать, - согласилась я. – Возможно, найдем что-нибудь.

Мы все посмотрели на Джеки. Но Джеки ничего, кроме ярости из-за потерянной машины, не выказывала. Ну, такова уж была Джеки.

Лула надела свою шляпу и застегнула пыльник.

– Я вернусь позже и разберусь с бумагами, - пообещала она Конни.

- Только не вляпайтесь во что-нибудь во время этой вылазки, - дала наставление Конни.

****

Джеки снимала двухкомнатную квартиру за три квартала от дома Дядюшки Мо. Раз уж мы очутились по соседству, то сделали небольшой крюк на Феррис Стрит и посмотрели, как там обстоят дела.

- Ничего новенького, - заключила Лула, позволяя праздно прокатиться своему «фейерберду» посреди улицы. – Света нет, вообще ничего.

Мы проехались по Кинг и завернули в переулок за магазинчиком Мо. Я выпрыгнула из машины и заглянула в гараж. Машины по-прежнему не было. И света на лестнице в квартиру тоже не наблюдалось.

- Что-то здесь все-таки происходит, - высказалась я. – Это просто лишено смысла.

Лула медленно ехала к дому Джеки, охватив четыре квартала и потом, дважды проехав по каждой улице, мы втроем высматривали машину Джекки. К тому времени, как подъехали к квартире Джекки, мы обшарили немалые окрестности, но ничего не вышло

- Ты не беспокойся, - уверяла Лула Джеки. – Мы найдем твою машину. Иди домой и посмотри телевизор. В такой денек самое лучшее - это посмотреть телевизор. Иди, выплесни неприятности, поворчи на эти их дневные шоу.

Джеки исчезла за пеленой дождя в двухэтажном, крытом коричневой дранкой доме. Улица была уставлена машинами. И ни одна из них не была машиной Джеки.

- Чем он любит заниматься? – спросила я Лулу.

- Старик Джеки? Да ничем особенным. Приходит и уходит. Торгует помаленьку.

- Как его зовут?

- Камерон Браун. Уличная кличка Опарыш. Думаю, тебе это о чем-нибудь говорит.

- А он слинял бы с машиной Джеки?

- В одну секунду. - Лула отъехала от бордюра. – Ты же у нас сыщик-эксперт. Что дальше будем делать?

- Давай проделаем то же самое еще раз, - предложила я. – Давай проедемся. Проверим места, где обычно зависает старина Браун.

Спустя два часа Лула из-за дождя пропустила поворот, и не успели мы исправить эту ошибку, как очутились у реки, прокладывая путь через комплекс многоэтажек.

- Совсем старухой стала, - пожаловалась Лула. – И так ничего не вижу, напрягая тут зенки из-за этой долбанной машины, а сейчас вообще потерялась.

- Мы не потерялись, - успокоила я ее. - Мы же в Трентоне.

- Ага, но я никогда не бывала в этой части Трентона. Мне не по себе, когда кружу вокруг зданий, на которых не распылили бандитские лозунги. Посмотри на это место. Ни одного заколоченного досками окна. Мусор в канавах не валяется. Никаких тебе братков, толкающих товар на улице. Даже не представляю, как люди могут так жить. – Она бросила взгляд сквозь серую пелену дождя и свернула на стоянку.

– Меняем курс, - сказала она. – Возвращаемся обратно в контору, я собираюсь сожрать те недоеденные сосиски, а потом займусь своими документами.

Меня это тоже устраивало, поскольку слоняться под проливным дождем по трущобам отнюдь не являлось моим любимым занятием.

Лула проехала мимо ряда машин, и там перед нами возник «крайслер».

Мы обе онемели, не в силах поверить своим глазам. Мы старательно объездили каждую возможную улицу и переулок, а машина оказалась здесь, в самом невероятном месте.

- Ах, он сукин сын, - выругалась Лула.

Я изучала здание, прилегающее к стоянке. Восьмиэтажка. Большая коробка из весьма прозаичного кирпича, окна из энергосберегающего стекла.

– Похоже, здесь квартиры сдаются.

Лула кивнула, и мы снова обратили внимание на «крайслер». Особенного желания исследовать его не было.

- Полагаю, нам стоит взглянуть, - наконец, произнесла Лула.

Мы одновременно глубоко вздохнули и вышли из «фейерберда». Дождь перешел в морось, и температура упала. Холод проникал под кожу, пробирал до костей, и перспектива обнаружить труп Камерона Брауна в багажнике машины Джекки нисколько не грела меня изнутри.

Мы предусмотрительно заглянули в окна и подергали двери. Дверцы машины были закрыты. Внутри пусто. Никакого Камерона Брауна. Никаких явных улик… вроде записок, описывающих в деталях недавний жизненный путь Брауна или карт с яркой оранжевой пометкой в виде креста, обозначающей какое-нибудь место. Мы стояли бок о бок, глядя на багажник.

- Не видно, чтобы капала кровь, - произнесла Лула. – Хороший знак.

Она подошла к собственному багажнику и вернулась с ломиком. Потом подцепила крышку у багажника «крайслера», и крышка с треском отскочила.

Запасная шина, грязное желтое одеяло, пара испачканных полотенец. Никакого Камерона Брауна.

Мы с Лулой одновременно со свистом выдохнули.

- Сколько Джеки встречалась с этим парнем? – спросила я.

- Около шести месяцев. Джеки не везет с мужиками. Не хочет смотреть правде в глаза.

Лула бросила ломик на заднее сиденье, и мы вернулись в «фейерберд».

- Так что на самом деле на этот раз? – спросила я.

- Этот Опарыш - мастер заставить на него пахать. Был у Джеки сутенером, а еще пользовался ее машиной, чтобы заключать сделки. Мог бы брать и свою машину, так нет, он использовал машину Джеки, потому что все знали, что она «про», а если копы остановят его, а в багажнике окажется товар, он тут же скажет, что не знает, как это там очутилось. Он скажет, что только позаимствовал машину у своей подружки «про». А все в курсе, что Джекки балуется с наркотиками. Единственная причина для некоторых быть «про», «потому что они имеют дело с наркотой».

- Думаешь, Браун продавал здесь наркотики?

Лула потрясла головой, говоря «нет».

– Он не продает наркотики семейкам такого рода. Толкает воришкам.

- Тогда, может, у него здесь наверху живет подружка.

Лула завела мотор и выехала со стоянки.

– Может и так, только для Камерона Брауна это выглядит слишком уж шикарно.

****

К тому времени, когда я притащилась домой, а было это в пять часов, я уже совершенно впала в депрессию. Я вернулась опять к «бьюику». Мой пикапчик был в сервисном центре фирмы «Ниссан», ожидая ремонта после того, как в «Голубой Ленте» отказались нести за него ответственность, ссылаясь на пункт в моем договоре, который гласил, что я купила машину «как есть». Без возврата. Без гарантий.

В ботинках хлюпало, из носа бежало, а я не могла перестать думать о Джеки. Найти ее машину казалось совсем недостаточным. Мне хотелось улучшить ее жизнь. Хотелось вытащить ее из наркотиков, изменить род занятий. Проклятье, она ведь не была такой уж тупой. Она, наверно, могла бы быть нейрохирургом, если бы только прилично подстриглась.

Я оставила башмаки в прихожей и скинула остальную одежду на пол в ванной. Потом стояла под душем до тех пор, пока не оттаяла. Высушив полотенцем волосы, я продрала их пальцами, моделируя прическу. Затем надела толстые белые носки, теплые спортивные брюки и свитер.

Я достала из холодильника газировку, прихватила с кухонной стойки блокнот и ручку и уселась за обеденный стол. Мне хотелось еще раз просмотреть свои соображения насчет Мозеса Бидмайера и понять, что я упускаю.

Проснулась я в девять часов со спиралькой от блокнота, впившейся в мою левую щеку, и со страницами столь же пустыми, как и моя голова. Я откинула с глаз волосы, нажала четверку на быстром наборе и заказала пиццу – с кучей сыра, черными маслинами, перцем и луком.

Потом взяла ручку и провела черту на чистой странице. Нарисовала счастливую рожицу. Нарисовала сердитую рожицу. Потом изобразила сердечко со своими инициалами внутри, но поскольку у меня не было никаких других инициалов, чтобы написать рядом со своими, то я вернулась опять к мыслям о Мо.