Страсти, начавшиеся с подачи гостеприимного хозяина, к утру не улеглись, а разгорелись еще больше. Вчера вечером Грегуар Бурмайер потребовал от своего вассала извиниться перед епископом, чем немало всех удивил. Бастард Бранденбургский обозвал Бурмайера трусом, на что тот ответил, что 'епископ, мать его, Ферронский это образец рыцарской, черт ее подери, добропердетели и светильник высокой нравственности в католической церкви'. На что Бе-Бе, не задумываясь, ответил, что 'епископ, мать его, Ферронский' - позорище и для рыцарства, и для церкви, и для самой Ферроны, и даже три позорища по цене одного.

Речи и первого и второго в многочисленных пересказах молниеносно разнеслись по лагерю, после чего против 'куртуазных' выступили венецианцы и ломбардцы. А также Альфиери, который вызвал Бе-Бе на поединок в шестой день, если тот будет способен держать копье после поединка с Бурмайером, запланированного на пятый.

Некий ломбардец, у которого был назначен конный поединок с де Вьенном, увидел своего недруга беседующим с рыцарем чести и чрезвычайно обеспокоился, не идет ли речь о подкупе. На требование пояснить, о чем шла беседа, де Вьенн ответил отказом, после чего уже целая делегация ломбардцев отправилась к Габриэлю с тем же вопросом и тоже получила предсказуемый отказ. Не говорить же каждому встречному-поперечному на венецианской территории, что речь шла о контрабанде?

Непосредственно перед началом турнира наиболее значимые представители ломбардцев отправились на трибуну дам с просьбой об отводе рыцаря чести, но встретили там графиню де Круа и Виолетту Сфорца, которые дружно объяснили, что здесь у каждого рыцаря есть враги, и если никто на этом основании не будет разговаривать с рыцарем чести, то ему будет грустно и одиноко, а дамы никак не могут пожелать такой участи достойному человеку. Довод оценили дамы, не считавшие себя связанными узами брака и впечатленные рассказом Шарлотты о мужской доблести Габриэля, в том числе представительницы славной Ломбардии.

Вопрос был решен миром, но осадок остался. Французы, увидев массовое выступление ломбардцев против рыцаря чести, заподозрили с их сторону какую-нибудь особенную подлость и поступили по принципу 'враг моего врага — мой друг' - заключили тактический союз с 'куртуазными'.

Епископ и ди Кассано открывали турнир в числе первых. Макс к своему удивлению тоже оказался в первой восьмерке. Габриэль решил, что чем более рыцарь на виду, тем сложнее устроить ему какой-нибудь неприятный сюрприз. Противники всем достались достойные. Епископ завершил три сшибки вничью, три раза взаимно сломав копья. Доменико победил, преломив копье три раза против двух. Макс проиграл со счетом один-три, еще и разбитый щит пришлось менять.

В первом туре особых эксцессов не было. Несколько рыцарей были выбиты из седел, двое из них ушиблись слишком сильно, чтобы продолжать участие. Какому-то шумному тосканцу покалечили коня. Какой-то штириец жаловался, что враги надрезали ему подпруги, из-за чего он к всеобщему веселью слетел с коня вместе с седлом. Кто-то ругал выданное герольдами кривое копье вместо того, чтобы ругать свои кривые руки. Остальные, едва сняв шлемы, отдавали дань вину и дамам. Оруженосцы принимали коней и проверяли снаряжение. Помощники герольдов составляли пары на следующий тур.

Во втором туре Макс неожиданно для себя в первой же сшибке выбил из седла кого-то из бургундцев. Получилось так, что оба удара были нанесены одновременно, оба коня прянули на задние ноги, но более тяжелый Макс удержался в седле, а более легкий бургундец был суммарной силой ударов сдвинут на край седла, попытался вернутся на место, но не сбалансировал и упал на землю. Конечно, красивее, когда удар выбрасывает рыцаря из седла на полном скаку, щит летит в одну сторону, копье в другую… Именно так епископ выбил молодого рыцаря, бросившего ему вызов в соборе.

Фредерик помог Максу спешиться и осмотрел снаряжение. Щит, как и следовало ожидать, треснул пополам.

— Франц! Где щиты?

Первые три щита Франц положил рядом со снаряжением для конного турнира, а четвертый собрался было установить перед палаткой швейцарцев, но кто-то его отвлек, и щит остался в той же стопке, что и другие три. Фредерик вытащил верхний щит и показал, что все в порядке, запас щитов есть. Так как по регламенту рыцарям полагалось поворачиваться и начинать вторую сшибку с другого конца барьера, оруженосцы должны были дежурить с обеих сторон, чтобы проверять снаряжение и заменять копья. Соответственно, и запасные щиты должны быть на обеих сторонах. Поскольку ни Франц, ни Фредерик не знали, на какую сторону пригласят Макса, они поделили пополам стопку из четырех щитов.

Вот и третий тур. Со стороны претендентов выехал тот самый рыцарь от 'куртуазных', который заранее бросил вызов графу де Круа. Герольд взмахнул жезлом. Макс поднял копье и пришпорил коня. Ближе к середине барьера копье легло на опорный крюк и нацелилось в середину щита претендента.

Мастерство здесь в том, чтобы копье нанесло удар как можно ближе к перпендикуляру плоскости щита. Если угол будет прямой, деревянное копье хорошо перенесет нагрузку на сжатие вдоль волокон и энергия удара будет передана щиту и рыцарю, скрывающемуся за ним. Если отклонение будет небольшим, копье получит нагрузку не только на сжатие, но и на слом, поперек волокон, и, скорее всего, сломается. Рыцарь может выдержать удар, если он хорошо держится в седле, в этом случае копье все-таки сломается, а может не выдержать и вылететь из седла. Для того, чтобы участники турниров не ломали себе спины, турнирные седла делались без высоких задних лук. Задача усидеть в турнирном седле без опоры за спиной была значительно сложнее, чем задача усидеть в боевом или даже походном седле.

Равным образом энергия удара будет передана и в другую сторону. Копейщику нужны еще и крепкие руки, способные не только точно направить копье в щит, но и удержать его в момент столкновения. Доля статической нагрузки в копейной сшибке относительно невысока, поскольку рыцарь со старта держит копье как ему удобнее, и только перед ударом нацеливает его в щит.

Первая сшибка прошла вничью, оба копья сломались, но рыцари удержались в седлах. У Макса разлетелся щит. В щепки. Макс в конце барьера остановил коня, развернулся и подъехал к барьеру с другой стороны. Франц шустро запрыгнул на барьер, отцепил от кирасы остатки щита и повесил новый.

Вторая сшибка привела к тому же результату, оба копья были сломаны. Щит Макса снова разлетелся в куски, а Макс отломил край щита противника. Макс снова развернулся и подъехал к барьеру. Фредерик с трудом влез на барьер и подтянул за ремень запасной щит. Едва Фредерик закрепил щит на кирасе, Макс тронул коня. Ни оруженосец, ни, тем более, рыцарь, не заметили, что на лазоревом фоне вместо серебряного щитка была нарисована та самая улитка. Так уж получилось, что Патер раскрашивал четвертый щит в основном теми же красками, что он положил на палитру для первых трех.

На соседней дорожке мерялся силами с каким-то немцем епископ Ферронский. Не желая второй раз ждать, пока какому-то неловкому новичку заменят щит, епископ махнул герольду, намекая, что пора давать отмашку на третью сшибку. Герольд замешкался, но взмахнул жезлом раньше, чем Макс был готов. Все рыцари кроме графа де Круа пришпорили коней, через пару секунд, отстав от епископа на три корпуса, пришпорил коня замешкавшийся Максимилиан, как только он стронулся с месте, пришпорил коня и его противник.

С чувством глубокого искреннего изумления соперник епископа узрел на мелькнувшем в узкой смотровой щели шлема гербе рыцаря справа чудовищную улитищу в клепаной сегментной раковине, в прорезных ландскнехтских штанах и тупорылых туфлях, и даже с огромной алебардой в лапах. Взгляд его, скользнув по рыцарю справа, тут же вернулся к надвигавшемуся епископу, но мозг, обработав нетипичную информацию, приказал взгляду вернуться и обозреть шокирующий объект еще раз. Рука дрогнула и копье совсем чуть-чуть опустилось, попав под шейный доспех епископского коня.