5. Итак, осуждай не священство, а священника, худо пользующегося хорошим предметом. Потому, когда кто-нибудь, беседуя с тобою, скажет: видел ли ты такого-то (священника) христианином? – отвечай: я говорю с тобою не о лицах, а о предметах. Сколь многие врачи делались палачами и давали яд вместо лекарства? Но я осуждаю не искусство, а того, кто худо пользуется искусством. Сколь многие кормчие затопили корабли? Но худо не искусство мореплавания, а их душевное настроение. Если он и был дурным христианином, то осуждай не учение и священство, а того, кто худо пользуется хорошим предметом. Царю вверены тела, а священнику – души; царь прощает недоимки денежные, а священник – недоимки греховные; тот заставляет, этот убеждает; тот действует повелением, этот – советом; тот имеет оружие чувственное, этот – оружие духовное; тот ведет войну с варварами, а я веду войну с бесами. Последняя власть больше; потому царь и преклоняет голову под руки священника, и всегда в ветхом завете священники помазывали царей. Но царь Озия, вышедши из своих пределов и преступив меру царской власти, решился присвоить себе лишнее и с дерзостью вошел во святилище, желая кадить фимиамом. Что же священник? Непозволительно тебе, Озия, сказал он, кадить фимиамом. Посмотри на дерзновение, на нераболепный образ мыслей, на язык, касающийся неба, на свободу, ничем нестесняющуюся, на тело человека и ум ангела, на ходящего по земле и обитающего на небе. Он видел царя, и не смотрел на порфиру; видел царя, и не смотрел на диадему. Не говори мне о царской власти там, где беззаконие. Не тебе, царь, Озия, кадить Господу, во святом святых; ты преступаешь пределы, присвояешь не данное тебе; потому ты потеряешь и то, что получил. Не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников; это не твое, а мое. Похитил ли я твою порфиру? Не похищай же ты моего священства. Не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых (2Пар.26:18). Это происходило спустя много времени после смерти Аарона. Почему же он не сказал только: священникам, но упомянул и о праотце? В то время случилось нечто подобное. Дафан, Авирон и Корей восстали против Аарона; но разверзлась земля и поглотила их; сошел огонь с неба и попалил их (Числ. гл. 26, ст. 9, 10). Потому священник, желая напомнить царю из тогдашней истории, что и прежде нападали на священство, но оно не было унижено, и восставало множество людей, но Бог отмстил за него, сказал: не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых. Не сказал: вспомни, что потерпели тогда сделавшие это; не сказал: подумай, что восставшие были сожжены; но назвал Аарона, за которого было отмщено, и привел царю на память это со-бытие, как бы так сказав: не дерзай на дела Дафана, чтобы тебе не потерпеть того же, что было при Аароне. Но царь Озия не послушался, а надмеваясь гордостью, вошел во святилище открыл святое святых и хотел кадить фимиамом. Что же Бог? Когда таким образом священник был презрен и достоинство священства попрано, и уже священник не мог сделать ничего, – ведь дело священника только обличать и показывать дерзновение, а не употреблять оружие, не браться за щиты, не потрясать копьем, не натягивать лук, не бросать стрелы, но только обличать и показывать дерзновение, – когда священник обличал, а царь не слушался, но взялся за оружие, щиты и копья, и воспользовался своею властью, тогда священник сказал к Богу: я сделал свое дело, больше не могу сделать ничего; помоги попираемому священству; законы нарушаются, правила ниспровергаются. Что же Человеколюбец? Он наказал дерзкого. Проказа явилась на челе его (2Пар.26:19). Где бесстыдство, там и наказание.

Но видишь ли человеколюбие в самом наказании Божием? Он не послал молнии, не потряс земли, не подвиг неба, но проказа явилась, не на другом каком-нибудь месте, а на челе, чтобы лицо носило следы наказания, как письмена, начертанные на столбе; это сделано было не только для него, но и для тех, которые будут после него. Имея силу послать другое достойное наказание, Он не послал, но как бы начертал на каком-нибудь высоком месте закон, который говорил: не делайте этого, чтобы не потерпеть того же. Вышел одушевленный закон, и чело издавало голос громче трубы. Письмена были начертаны на челе, письмена, которые не могли быть из- глажены, потому что они были написаны не чернилами, чтобы можно было изгладить их, но были естественною проказою, которая сделала царя нечистым, чтобы других сделать чистыми. И как осужденных на казнь, когда дадут им веревку, выводят с веревкою в устах, так и этот ходил, имея вместо веревки проказу на челе, за то, что поругался над священством. Говорю это, осуждая не царей, но безумствующих от гордости и гнева, чтобы вы знали, что священство больше царской власти.

6. Так всегда, когда согрешит душа, Бог наказывает тело. Так Он поступил и с Каином. Согрешила душа его, совершившая убийство, а тело его подверглось расслаблению; и весьма справедливо. Почему? Стеня и трясыйся (в русском переводе: когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя), сказал Бог, будеши на земли (Быт.4:12). И ходил Каин, возвещая об этом всем, рассказывая молча, научая без слов. Язык молчал, а члены взывали и говорили всем, почему он стенает, почему трясется: я убил брата, я совершил убийство. Моисей после говорил письменно, а этот ходил и самым делом говорил всем: не убий. Видишь ли уста, которые молчали, и дело, которое взывало? Видишь ли одушевленный закон, носимый везде? Видишь ли столб, переходивший с одного места на другое? Видишь ли мщение за мщение? Видишь ли наказание, послужившее основанием назидания? Видишь ли душу согрешившую и плоть наказываемую? И весьма справедливо. Так было и с Захариею: душа его согрешила, а язык был связан. Захария, родивший глас (вопиющего в пустыне), действительно был наказан, когда у него орудие слова сделалось неспособным к употреблению. И Озия, когда согрешил, был поражен проказою на челе, чтобы он вразумился. Таким образом царь вышел, сделавшись примером для всех, и храм очистился; он был изгнан, хотя никто не изгонял его, и, желая присвоить себе священство, потерял и то, что имел. И вышел он из храма. В древности был закон – всякого прокаженного изгонять из города; а ныне уже нет. Почему? Потому, что тогда Бог обращался с людьми, как с детьми; тогда была проказа телесная, а теперь наблюдается проказа душевная. Итак вышел царь в проказе, а они не изгнали его из города, боясь его порфиры и царской власти, и опять он занял свое место вопреки закону? Что же Бог? Прогневавшись на иудеев, Он прекратил пророчество. Все это я сказал по поводу изречения пророка, чтобы уплатить долг. Но возвратимся к предмету. Царь вышел из храма прокаженным. По обычаю должно было бы изгнать его и из города, как нечистого; но народ дозволил ему оставаться внутри города, и не осмелился сделать ничего должного, ни малого, ни великого. И потому, так как они оставили царя в городе, Бог отвратился от них и прекратил благодать пророчества; и весьма справедливо. За то, что они нарушили закон Его и боялись изгнать нечистого, Он прекратил дар пророчества. Слово Господне было редко в те дни, видения были не часты (1Цар.3:1), т.е. Бог не говорил с ними чрез пророков; не было им вдохновения от Духа, которым они говорили, потому что между ними был нечистый, а благодать Духа не действовала между нечистыми. Потому она и не была присуща, не являлась пророкам, но молчала и скрывалась. Чтобы сказанное было для вас понятным, объясню примером. Как человек, питающий к кому-нибудь любовь, жестоко обиженный им в чем-нибудь, говорит ему: я больше не покажусь тебе, не стану говорить с тобою, – так поступил тогда и Бог. Когда не изгнавшие Озии прогнивали Его, то Он сказал: Я больше не стану говорить пророкам вашим, не буду ниспосылать благодати Духа. Посмотри на наказание, исполненное милосердия. Он не послал молнии и не потряс города в самом основании; но что? Вы, говорит, не хотите отмстить за Меня? И Я не буду беседовать с вами. Не мог ли Я изгнать его? Но Я хотел предоставить остальное вам. Вы не хотите? И Я не буду беседовать с вами и не стану вдохновлять пророков. И благодать Духа не действовала, было молчание, вражда между Богом и людьми. Когда же потом царь умер, то уничтожилась и причина нечистоты. Таким образом пророк долго не пророчествовал, но, между тем как он не пророчествовал, гнев Божий прекратился, и пророчество возвратилось. По этой необходимости пророк означает время и говорит: в год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном. Когда он умер, тогда я увидел Господа; прежде я не видел Бога, гневавшегося на нас. Пришла смерть нечистого и прекратила этот гнев. Потому он, везде упоминая о жизни царей, здесь сказал о смерти Озии. В год смерти, говорит, царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном. Но здесь опять можно видеть человеколюбие Божие. Умер нечистый, и примирился Бог с людьми. Почему это произошло, тогда как с их стороны не было никаких добрых дел, но только умер царь? Потому, что Бог человеколюбив и не бывает строг к таким людям. Человеколюбивый и благий Бог требовал только одного, чтобы удалился нечистый. Итак, зная это, отгоним гордость, возлюбим смиренномудрие и будем воздавать обычную славу Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.