3. Так, скажут, но ты покажи и те места, где Писание, упоминая о Сыне вместе с Отцом, называет Отца Господом. А я покажу не только это, но и то, что Писание и Отца называет Господом и Сына Господом, также называет Отца Богом и Сына Богом, поставляя вместе оба имени. Где же можно найти это? Христос, беседуя некогда с иудеями, говорит: "что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня" (Матф. 22:42-44)? Вот Господь и Господь. Хочешь ли знать, где Писание говоря об Отце вместе с Сыном, называет их Богом и Богом? Послушай пророка Давида и апостола Павла, которые показывают нам это. "Престол Твой, Боже, вовек; жезл правоты - жезл царства Твоего. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твои" (Псал. 44:7-8). И Павел также привел это свидетельство в словах: "об Ангелах сказано: Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь. А о Сыне: престол Твой, Боже, в век века" (Евр. 1:7-8). Но скажут, почему же, в упомянутом месте (1 Кор. 8:6) Павел назвал Отца Богом, а Сына Господом? Там он сделал это не напрасно и не без причины, а потому, что у него была речь к язычникам, страдавшим многобожием. Чтобы они не могли сказать ему: обвиняя нас за то, что мы признаем многих богов и многих господ, ты сам подлежишь тому же обвинению, когда говоришь о богах, а не о Боге; поэтому Павел, снисходя к их немощи, называет Сына другим именем, имеющим одинаковую силу. А что это истинно, для убеждения я прочитаю это место повыше, и вы ясно увидите, что сказанное не есть моя догадка. "О идоложертвенных [яствах] мы знаем, потому что мы все имеем знание: но знание надмевает, а любовь назидает: об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого" (1 Кор. 8:1, 4). Видишь ли, что он говорит это, обращаясь к тем, которые признавали многих богов? "Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле" (опять он восстает против них), "так как есть много богов и господ много", т. е. так называемые боги; "но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им" (1 Кор. 8:5-6). Для того он и присовокупил слово: "один", чтобы они не подумали, будто опять вводится многобожие; он назвал Отца "единым Богом", не исключая Сына из Божества, равно как и Сына назвал "единым Господом", не исключая Отца из Господства, но, исправляя недостаток слушателей и не желая подавать им какого-либо повода к заблуждению. Это было причиной и того, что пророки не ясно и открыто, но темно и редко возвещали иудеям о Сыне Божьем. Едва только избавившись от многобожного заблуждения, иудеи снова подверглись бы той же болезни, если бы опять услышали о Боге и Боге. Посему пророки везде непрестанно говорят, что Бог "Господь есть Бог, [и] нет еще кроме Его" (Втор. 4:35; Иса. 45:5, 21), говорят, не отвергая Сына, - да не будет, - но, желая исцелить немощь иудеев и отклонить их от мысли о многих и мнимых богах. Итак, когда ты услышишь слова: "один и нет еще кроме Его" и другое подобное, то не унижай славы Троицы, но из этих выражений заключай о расстоянии между Ей и тварью; ибо в другом месте сказано: "кто уразумел дух Господа" (Иса. 40:13. Римл. 11:34)? А что здесь также не отрицается разумение ни в Сыне, ни в Духе, это объяснено уже сказанным ранее, когда мы приводили в свидетельство слова: "ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия" (1 Кор. 2:11): Также и Христос говорит: "никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына" (Матф. 11:27). Так и в следующих словах: "не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца" (Иоан. 6:46). Сказав, что он знает Отца с точностью, Христос вместе с тем привел и причину, почему Он знает. Какая же эта причина? Бытие от Него; а доказательством бытия от Него служит опять то, что Он знает Отца с точностью; ибо потому Он знает Отца совершенно, что имеет бытие от Него; признаком же бытия от Него служит совершенное знание Его. Никакое существо не может хорошо знать высшего существа, хотя бы между ними было и малое расстояние. Послушай, что говорит пророк об ангелах и человеческом роде, как не велико различие между ними. Сказав: "что [есть] человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его", он присовокупил: "не много Ты умалил его пред Ангелами" (Псал. 8:5-6). И, однако, так как несомненно есть между ними некоторое расстояние, хотя и малое, мы не знаем с точностью существа ангелов и не можем узнать его, сколько бы ни размышляли о нем.

4. Но что я говорю об ангелах, когда мы не знаем хорошо, или вернее, нисколько не знаем даже сущности нашей души? А если те будут спорить, будто знают ее, то спроси, что такое душа по существу: воздух ли, или дыхание, или ветер, или огонь? Они скажут, что душа не есть ни одна из этих вещей, потому что все они телесны, а душа бестелесна. Итак, они не знают ни ангелов, ни собственных своих душ, а утверждают, будто знают с точностью Владыку и Создателя всего? Что может быть хуже такого безумия? Но для чего я говорю: что такое душа по существу? Даже и того нельзя сказать, как она находится в нашем теле. Что можно сказать об этом? То ли, что она распростирается по составу тела? Но это нелепо; потому что это свойственно телам; а к душе это не относится, как видно из того, что часто и по отсечении рук и ног она остается целой и нисколько не сокращается от искажения тела. Или она не находится во всем теле, а сосредоточена в какой-нибудь его части? В таком случае прочие части необходимо должны быть мертвыми; потому что бездушное совершенно мертво. Но и этого сказать нельзя. Таким образом, то, что душа существует в нашем теле, мы знаем, а как она существует, этого не знаем. Познание о ней Бог сокрыл от нас для того, чтобы сильнее заградить нам уста, удержать нас и заставить оставаться внизу, а не любопытствовать и не исследовать того, что выше нас. Впрочем, чтобы нам не доказывать этого соображениями разума, мы опять обратимся к Писанию. "не то, чтобы кто видел Отца", говорит (Господь), "кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца" (Иоан. 6:46). Что же из этого? - скажут, - этим изречением еще не приписывается Сыну совершенное знание. То, что тварь не знает Отца, Он выразил в словах: не "не то, чтобы кто видел Отца", и то, что Сын знает Его, Он также выразил в прибавлении: "кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца"; но что он знает Отца совершенно и так, как самого Себя, это еще не доказано. Можно думать, скажут, что вполне не знает Его ни тварь, ни Сын, и что Сын, хотя имеет понятие об Отце более ясное, нежели тварь, но также несовершенное. То, что Он видит Отца, каков Он есть, и знает Его, Он сказал; а что Он знает Его совершенно и так, как самого Себя, этого еще не объявил. Но хотите ли, я докажу и это Писаниями, и именно изречением самого Христа? Послушаем, что говорит Он к иудеям: "как Отец знает Меня, [так] и Я знаю Отца" (Иоан. 10:15). Какого еще хочешь ты знания совершеннее этого? Спроси возражающего: совершенно ли Отец знает Сына и точно ли имеет всякое знание о Нем, так что ничто не сокрыто от Него касательно Сына, но "Ему" принадлежит полное знание? Да, скажет он. Итак, когда ты услышишь, что и Сын знает Отца так, как Он - Сына, не ищи больше ничего, когда знание их совершенно одинаково. Тоже самое выражает Он и в другом месте, когда говорит: "никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" (Матф. 11:27). А открывает Он об Отце не столько, сколько Сам знает, но сколько мы вмещаем. Так поступает не только Христос, но даже Павел, который говорит своим ученикам: "и я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские (1 Кор. 3:1-2). Но, скажут, он говорил это только коринфянам. А что, если я докажу, что он знал и нечто другое, чего не знал никто из людей, и умер, зная это один из всех людей? Где же сказано об этом? В послании к Коринфянам, где он сам говорит: "и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать" (2 Кор. 12:4). И, однако, тот самый, который слышал тогда "и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать", имел знание частное и гораздо меньшее будущего. Сам он, сказав то, сказал и это: "мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем", и еще: "когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал", и еще: "теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу" (1 Кор. 13:9, 11, 12). Из этого открывается нам вся лживость еретиков; если самое существо неведомо не в том, что оно существует, а в том, каково оно, то было бы крайне безумно давать ему название. Даже если бы оно было известно и познано, и тогда нам было бы не безопасно самим от себя давать наименование существу Владыки. Если Павел не осмелился дать названия вышним силам, но, сказав, что Бог посадил Христа "превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем" (Ефес. 1:21), и научив нас, что есть такие названия сил, которые мы узнаем только в будущем, не дерзнул сам заменить их другими и даже исследовать их, то, какого прощения, или какого оправдания могут удостоиться те, которые дерзают поступать так в отношении к существу Владыки? Если самое существо (Божье) неведомо, то надобно удаляться от них, как от сумасшедших. То, что Бог не рожден, известно; а что это название есть название Его существа, этого не сказал никакой пророк, не открыл никакой апостол, никакой евангелист. И это вполне понятно, потому что не зная самого существа, как они могли бы назвать его по имени?