Значение экономической разведки было столь велико, что в 1917 году остро был поставлен вопрос об организации межведомственного особого центрального органа для сбора всех получаемых различными ведомствами сведений об экономической жизни противников — Центрального бюро экономической разведки, или Бюро экономической войны.
Всегда следует помнить слова Наполеона о том, тот народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую.
Но Бюро так и не было создано — Временное правительство не было заинтересовано в укреплении экономической безопасности России. А наоборот, делало все для ослабления страны. Происходит массовый отток капитала из страны, развал армии и, как следствие, крах государства.
До кризисного состояния был доведен железнодорожный транспорт. Лидер московских предпринимателей Рябушинский заявил на II Всероссийском торгово-промышленном съезде 3 августа 1917 года: «Это катастрофа, этот финансово-экономический провал будет для России неизбежен».
Для того чтобы ничего этой катастрофе не помешало, Временное правительство в первые недели своего правления фактически ликвидировало разведку и контрразведку, сохранив их де-юре и сделав страну совершенно беспомощной против подрывной работы иностранных спецслужб, чем и воспользовался немецкий Генеральный штаб.
Таким образом, в результате целенаправленной политики Временного правительства система экономической безопасности России, создаваемая веками, рухнула. К сожалению, нашей стране через 74 года снова пришлось столкнуться с аналогичной политикой.
Глава 16. Военная разведка России во второй половине XIX века
Дело Барклая де Толли по посылке специальных агентов в зарубежные страны получила второе рождение в 30-е годы XIX века с приходом в Военное министерство в 1828 году Чернышева.
К разведывательной работе теперь привлекались кадровые военнослужащие, сотрудники МИДа. Иногда даже последним удавалось добиться больших успехов, чем первым, поскольку разведкой, внешней и военной, во всех странах, как правило, занимались офицеры, и прибытие в страну любого военного, даже официально находившегося в отставке, уже вызывало определенные подозрения.
Одной из приоритетных задач, стоявшей перед внешней разведкой в указанный период, являлся — выражаясь современным языком — промышленный шпионаж. С началом мирового развития прогресса в промышленности на рубеже XVIII–XIX веков Россия стала сильно отставать в экономике от Европы.
Поэтому всем русским посольствам при европейских дворах давались указания в обязательном порядке обращать особенное внимание на появлявшиеся изобретения, открытия и усовершенствования «как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности и немедленно доставлять об оных подробные сведения».
К 30-м годам XIX века относится много свидетельств, как русские разведчики добывали важную военно-техническую информацию для России.
В 1832 году посол в Париже за 600 франков купил описание с рисунками новых лафетов для французской полевой артиллерии; в 1835 году консул в Гамбурге добыл в Бельгии донесения бельгийскому королю о военных дорогах, модели ружей и телеграфе новейших образцов.
Однако Крымская война 1853–1856 годов устроила суровый экзамен промышленному шпионажу России и доказала, что, несмотря на самоотверженность разведчиков, результат — внедрение новых технологий в производство России — так и не был достигнут.
Из-за нехватки военных агентов к добыванию разведывательных данных сугубо военного характера привлекались посланники России. Именно об этом в письме, направленном в МИД от 8 мая 1852 года, Чернышев пишет следующее:
«Государь император, желая, чтобы Военное министерство имело всегда сколь возможно полные и верные сведения о военных силах иностранных государств, своевременное получение коих необходимо для соображений министерства, высочайше повелеть соизволил: возобновить с Министерством иностранных дел сношение о поручении посольствам нашим в тех государствах, где нет особых военных корреспондентов, доставлять повременные, в определенные сроки, сведения о состоянии военных сил сих государств по краткой и удобоисполнимой программе».
Особым государственным органом была учрежденная канцелярия его императорского величества, предназначение которой было связывать императора и все другие органы государственной власти.
Канцелярия подразделялась на департаменты, Первый из которых отвечал за контроль за министерствами и внутренней политикой, Второе отвечало за разработку законодательства, Третье Охранное отделение отвечало за государственную безопасность, так как к моменту его создания летом 1826 года масонские организации стали предпринимать попытки изменения государственного устройства страны не только легальным способом, но и путем военного переворота.
Третье отделение Его Императорского Величества Тайной канцелярии занималось сбором данных о сектах, о поднадзорных освободившихся из тюрем русских, о фальшивомонетчиках, финансовых мошенниках, об иностранцах, пребывающих в России, наконец, обо всех без исключения происшествиях в стране. А также о средствах массовой информации и о содержании частной переписки известных общественных деятелей того времени.
Внутри страны до 1830 года отделение сумело наладить свою работу. Оно имело огромную сеть агентов по всей стране, все почтовые отделения пересылали в отделение копии писем, которые могли бы разведчиков заинтересовать.
Агенты канцелярии осели во всех министерствах и ведомствах, как государственных, так и местного масштаба. В 1832 году Отделение завело иностранную агентуру, занимавшуюся, в основном, пропагандой.
На деньги отделения во Франции, Пруссии, Австрии и Германии выходили русские газеты. Эти газеты выходили якобы для иммигрантов, но на самом деле они довольно тонко пропагандировали царскую внешнюю политику.
Работа с общественным мнением, как за границей, так и в России, была наибольшей удачей отделения. Дело в том, что первые десятилетия 19 века — время, когда это самое общественное мнение в России только-только появилось.
Дворянство, которое император и его правительство могли контролировать, было лишь малой частью общества, а по стране Николай I ездил с большой неохотой. В то же время в 20-е годы в стране наблюдалось повальное увлечение чтением газет.
Народ активно обучался грамоте. А поскольку цензура в стране была довольно жесткая, в те годы и появился самиздат. А также слухи.
Отделение должно было навести мосты с официальными и полуофициальными СМИ и с литераторами того времени. И добиться от них хоть какой-нибудь лояльности. Начальник 3-го Отделения Александр Бенкендорф был умнейшим человеком, и его структура проводила столь тонкую политику, иногда даже жертвуя своими интересами, что на самом деле с отделением оказались так, или иначе связаны все прогрессивные литераторы того времени.
И хотя в Российских школах принято характеризовать эту спецслужбу, как репрессивную, а писателей и журналистов того времени, как жертв отделения, но это не совсем так.
Многие писатели и журналисты просто состояли на службе отделения и могли влиять на своих прогрессивных друзей. Сотрудник отделения Андрей Ивановский дружил с Пушкиным, другой агент — Леонтий Дубельт — вращался в кругах декабристов.
Но и сами прогрессивные деятели предпочитали быть лояльными в отношении Бенкендорфа. За это им помогали финансово. Например, солнце русской поэзии, главный идеолог прогрессивных интеллигентов Александр Пушкин лично с Бенкендорфом договорился об издании собственной газеты.
Причем, с двух попыток. В первый раз газета осталась лишь в его планах, так как ни журналистского, ни организаторского опыта у Александра Сергеевича не было.
В недрах 3-го отделения тесно перемешались политика и литература, царская охранка и реформаторы. То, что некое шаткое перемирие между противоборствующими силами в обществе сохранялось — заслуга профессионалов 3-го отделения.