Обѣдня надалась въ 4-мъ часу дня, по нашему счету въ 8-мъ часу утра. Послѣ обѣдни служили молебенъ о побѣдѣ на враги и зѣло благолѣпно и удивительно; запѣвы запѣвали протопопы и священники тихими гласы и умиленными, достойно слезамъ. Къ молебну государь сошелъ съ царскаго своего мѣста и сталъ у столпа среди церкви; справа оть него рядомъ стояли бояре-воеводы.

Послѣ молебна всѣ шли прикладываться къ иконамъ, при чемъ читались молитвы на рать идущимъ съ упоминаніемъ именъ бояръ и воеводъ и прочихъ начальниковъ. Затѣмъ государь поднесъ патріарху воеводскій наказъ, который патріархъ положилъ въ кіотъ иконы Владимірской Богоматери на пелену и потомъ вручилъ боярамъ, т.-е. кн. Трубецкому съ товарищи. При этомъ государь держалъ рѣчь ко всему воинству, чтобы служили честно, не уповали бы на многолюдство и своеуміе, и на сребролюбіе, и не боялись бы страху человѣческаго. Послѣ службы патріархъ благословилъ государя просвирою, которую царь принялъ съ честію и, поцѣловавъ въ руку пресвѣтлѣйшаго патріарха, по клонился ему по обычаю. Потомъ патріархъ ходилъ къ царицыну мѣсту и благословилъ царицу просвирою. Царица послѣ литургіи стояла на своемъ мѣстѣ за запоною, такъ какъ въ это время въ соборѣ происходило передвиженіе полчанъ, прикладывавшихся къ иконамъ и слушавшихъ рѣчь государя. Потомъ сдѣдовалъ обрядъ цѣлованія царской руки, какъ символъ прощанія съ государемъ. Всѣ, другъ за другомъ, подходя къ государю, поклонялись ему до земли, цѣловали руку съ радостными слезами и, отошедши, паки поклонялись передъ государемъ до земли. Затѣмъ всѣ ходили къ благословенію у патріарха. Для соблюденія порядка стояли три окольничихъ, одинъ противъ государя, другой противъ патріарха, третій у патріархова рундука-помоста, чтобы проходили чинно и по чинамъ.

На прощаньи съ патріархомъ государь опять подходилъ къ его благословенію и, цѣловавъ въ пречестную его руку, поклонялся ему по обычаю.

Выходя изъ собора южными дверьми, государь остановился и жаловалъ бояръ и воеводъ и всѣхъ полчанъ, звалъ ихъ къ себѣ хлѣбаѣсть. Столъ боярскій для воеводъ и лучшихъ людей происходилъ въ передней полатѣ Теремнаго дворца; остальные ѣли въ Столовой избѣ. Въ Передней обрядъ столованья совершился такимъ образомъ: когда гости собрались, государъ велѣлъ имъ сѣсть. Посидѣвъ немного, всталъ и говорилъ рѣчь: «Судъ бо Божій есть и честь царева судъ любитъ». Потомъ жаловалъ всѣмъ по чарушницѣ вина изъ своихъ рукъ. Снова говорилъ рѣчь, жаловалъ по второй чарушницѣ и затѣмъ велѣлъ садиться. Всѣ поклонялись и потомъ садились. Во время столованья были читаны прибранныя къ настоящему случаю поучительныя главы изъ посланій св. апостола Павла, напримѣръ, къ Римлянамъ, глава 14 и т. п.; а послѣ того читали житіе страстотерпца св. Георгія, ибо въ этотъ день прилучилась его память. Промежду этихъ чтеній пѣвчіе пѣли «мудрые и краснопопѣвистые стихи».

Къ концу столованья государь жаловалъ гостямъ по третьей чарушницѣ вина, а потомъ указалъ снимать скатерть, послѣ чего всталъ съ своего мѣста, а за нимъ и всѣ встали, такъ какъ въ ту пору соборный ключарь сталъ совершать такъ называемую Панагію, обрядъ молитвеннаго освященія и вкушенія Богородицына хлѣба и Богородицыной чаши въ честь Богородицы. По совершеніи установленныхъ молитвъ ключарь поднесъ государю панагію съ Богородицынымъ хлѣбомъ. Взявъ своею царскою рукою часть хлѣба, государь, стоя, съ опасеніемъ потребилъ.

Потомъ ключарь поднесъ ему Богородицыну чашу, изъ которой испивъ трижды, государь возвратилъ сосудъ ключарю, мало поклонившись ему. Боярамъ и воеводамъ Богородицыну чашу государь самъ подавалъ. Всѣ подходили къ нему единъ за единымъ по чину и, принявъ и выпивъ чашу, цѣловали царскую руку по чину же, какъ и въ прочихъ столахъ бываетъ. Отпустя Панагію, государь сѣлъ за столъ на прежнемъ мѣстѣ, всѣ гости стояли, и государь угощалъ ихъ романеею и краснымъ и бѣлымъ медами.

На прощаньи государь снова позвалъ бояръ и воеводъ къ рукѣ. Всѣ шли другъ за другомъ по чину. Первымъ подошелъ главный воевода князь Трубецкой. Государь принялъ своими царскими руками къ своимъ персемъ главу его «для его чести и старѣйшинства, зане многими сѣдинами украшенъ и зѣло мужъ благоговѣинъ и изященъ, и мудръ въ божественномъ писаніи, и предивенъ въ воинской одеждѣ, и въ воинствѣ счастливъ, и недругамъ страшенъ». Видя такую отеческую премногую и прещедрую милость къ себѣ, воевода со слезами до тридцати разъ поклонился государю до земли.

Таковы были сердечные проводы начальныхъ людей ратнаго ополченія.

Послѣ того на третій день, 26 апрѣля, государь проводилъ и всю собранную рать, которая проходила черезъ Кремль отъ Никольскихъ воротъ въ Спасскія подъ переходы, соединявшіе Цареборисовскій дворъ съ Чудовымъ монастыремъ. На этихъ переходахъ государь и патріархъ Никонъ смотрѣли войсковое шествіе, при чемъ патріархъ бояръ и воеводъ и ратныхъ людей кропилъ св. водою [97].

Въ 1659 г. князь Алексѣй Никитичъ велъ очень успѣшно военныя дѣла на югѣ, въ Черкасскихъ городахъ, противъ Крымскаго хана и измѣнника Запорожскаго Ив. Выговскаго.

Въ то время по Крымскимъ вѣстямъ и въ Москвѣ спѣшно дѣлали Земляной городъ и по городу острогъ, особаго рода деревянную ограду.

Однако войско Запорожское и Юрій Хмельницкій въ Переяславлѣ передъ А. Н. Трубецкимъ съ товарищами добили государю челомъ и приняли присягу на подданство.

7 декабря бояринъ со славою возвратился въ Москву со всею ратью. Самъ государь выходилъ за Калужскія ворота встрѣчать образъ Спаса, что былъ на службѣ съ бояриномъ, шедшимъ туть же за образомъ съ своими полками. Шествіе послѣ того направилось въ Успенскій соборъ, гдѣ послѣ торжественнаго молебна бояринъ и всѣ начальные люди полковъ были у государя у руки.

Спустя два мѣсяца, 23 февр. 1660 г., государь чествовалъ эту счастливую рать торжественнымъ столомъ въ Золотой полатѣ, послѣ котораго главнокомандующій А. Н. Трубецкой получилъ слѣдующую награду: вопервыхъ, шубу бархатъ золотой въ 360 р.; кубокъ въ 10 фунтовъ; придачу къ прежнему окладу жалованья 300 р., да прародительскую ихъ Трубецкихъ вотчину, городъ Трубчевскъ съ уѣздомъ. Другіе воеводы также получили щедрыя награды.

Послѣ ратныхъ дѣлъ въ Москвѣ бояринъ попрежнему первенствовалъ за царскими столами и во время выѣздовъ государя бывалъ оберегателемъ Москвы и царскаго двора. Кромѣ того, попрежнему неоднократно велъ переговоры въ иноземными послами, въ 1661 г. съ Цесарскими, въ 1662 г. съ шведскими послами, при которыхъ былъ съ Шведами заключенъ вѣчный миръ. При обрядѣ заключенія этого мира Алексѣй Никитичъ стоялъ возлѣ государя по правую руку, т.-е. на первомъ мѣстѣ.

Послѣдняя его служба передъ кончиною показывала также великое къ нему довѣріе государя. Въ извѣстный Коломенскій бунтъ въ іюлѣ 1662 г. государь поручилъ ему оберегать Москву и произвести розыскъ про бунтовщиковъ.

25 и 26 авг. того же года, во время выходовъ царя въ крестные ходы къ Донской Богородицѣ и ко Владимірской въ Срѣтенскій монастырь, бояринъ также оставался въ Кремлѣ для береженья. Послѣ этихъ чиселъ Разрядныя книги упоминаютъ о немъ 17 декабря съ записью, что въ тотъ день государь указалъ сидѣть въ Сибирскомъ Приказѣ на мѣсто боярина А. Н. Трубецкаго окольничему Родіону Матв. Стрѣшневу. По другому свидѣтельству это случилось 16 дек. 1663 г. (Вивл., XX, 396). Но такое показаніе относительно года неправильно и произошло, несомнѣнно, отъ неправильнаго перевода стараго лѣтосчисленія на новое. Но могло быть, что бояринъ скончался 16 дек., а распоряженіе государя послѣдовало 17 числа.

По кончинѣ Алексѣя Никитича его дворъ перешелъ къ его внучатому племяннику князю Юрью Петровичу, внуку его брата Юрья Никитича, который въ Смутное время, въ 1611 г., отъѣхалъ въ Польшу и увезъ съ собою и своихъ дѣтей, Петра и Але-ксандра. Тамъ онъ принялъ католическую вѣру, конечно, и съ дѣтьми. Сынъ его Александръ не оставилъ потомства, но другой сынъ, Петръ, усердно служилъ Польскому королю, былъ камерге-ромъ двора и маршаломъ Стародубскимъ.