Итак, рассказы.

"Иван Кублаханов" Виктора Пелевина — странно, что такие вещи не только включают в номинации, но и печатают до сих пор в журналах типа "Меги". Это — своеобразный поток сознания кого-то или чего-то, то ли еще не рожденного, то ли рожденного, но так и не начавшего себя осознавать в полной мере. Естественно, не фантастика, но по-своему — весьма и весьма…

"Женщина с диванчиком" Марианны Алферовой. В очередной раз описывается апофеоз того, что еще так недавно именовали "мещанским мировоззрением", на сей раз выраженного в том, что роженицы предпочитают вместо банального младенца произвести на свет диванчик или там телевизор.

"Плодовик" Владимира Вольфа — достаточно банальная по сюжету, но остроумно и смешно написанная история на вечную тему "любопытному в дверях оторвали нос на днях". Интереснее всего выглядит описываемое походя общество, представляющее собой нечто среднее между раннеамериканским фронтиром и свободной конфедерацией.

Основное достоинство же "Чужих обычаев" Сергея Другаля заключается в легком, приподнятом стиле, характерном доя большинства произведений этого автора. Читать рассказ весело и приятно, перечитывать же хочется не очень. Но поскольку совсем немногие умеют сегодня писать так легко и весело, как Другаль, он, несмотря на всю наивность своих сюжетов, практически не имеет конкурентов как автор классической оптимистической НФ.

"Человек человеку Лазарь" Александра Етоева — удивительно для него демократичный по форме психологический боевик с ожидаемо-неожиданной развязкой.

"Ковчег на Второй Линии" Николая Романецкого — философская притча, описывающая очередной вариант конца света, после которого спасутся — при помощи ангелов-пришельцев — только лишь невинные младенцы, не тронутые печатью разложения. Сильно попахивает "Днем Триффидов", но сочетание библейской и научно-фантастической символики создает причудливую атмосферу тихого локального апокалипсиса на одной отдельно взятой планете, атмосферу романа-катастрофы, ужатого до размеров рассказа. Что, впрочем, его отнюдь не портит.

"Как вы мне все надоели" Далии Трускиновской — забавная, чрезвычайно милая и типично женская фэнтези, блестяще удающаяся автору. Простенько, но со вкусом. Рекомендуется всем нелюбителям дамской прозы, хотя это едва ли их переубедит.

"Кощей Бессмертный — поэт бесов" Бориса Штерна — рассказ со своей странной и загадочной историей. Очень пессимистичный — по сравнению с другими творениями Штерна. История о талантах, которые порой оказываются совершенно иного рода, чем предполагалось, и одновременно сказочка о "лишнем" человеке — это отнюдь не так весело, как может показаться, а даже напротив, весьма серьезно.

"Псы и убийцы" Г.Панченко — рассказ, весьма сильный для дебютанта. Самый главный судья для каждого из нас — собственная совесть, и если даже самому бесчеловечному режиму удается воспитать людей так, что она у них не молчит, то значит хотя бы в какой-то малой степени жертвы оказались ненапрасными.

И, наконец, два рассказа, которые, как мне кажется, являются наиболее вероятными кандидатами на премию в этом году: "Фугу в мундире" Сергея Лукьяненко и "Суббота надежд" Евгения Маевского. Напечатаны они были, между прочим, в одном и том же номере алмаатинского журнала "Миры". Короткая, но чрезвычайно емкая по содержанию "альтернативка" Лукьяненко и фрагмент объемистого философско-футуристического полотна Маевского чрезвычайно похожи, на мой взгляд в одном: и там и там внимание прежде всего обращаешь на удивительно удачное сочетание формы, в которой все это написано, и содержания, которое в это вложено. В самом деле: стилизация под японскую классическую новеллу у Лукьяненко — и переход России под юрисдикцию Японии; повесть в новеллах у умницы Маевского (вспомните, хотя бы "Возвращение") — и новейший, с учетом всех коллизий последнего времени вариант утопии. Кто же из авторов в конце-концов получит премию судить не берусь. Мне лично больше нравится Лукьяненко, но читать Маевского было приятнее…

Одним словом, будем посмотреть.

Алексей Захаров

Номинации: Кое-что по поводу

В этой категории обнаруживается наибольшее количество удачных произведений. Возможно, это связано с тем, что в условиях рынка более рентабельно издавать романы, а далее, по теории вероятности, если чего-либо много, то и хорошего там больше.

"Клинки максаров" Ю.Брайдера и Н.Чадовича — вторая часть их многороманного проекта "Дорога". Первый роман — "Евангелие от Тимофея" — был напечатан в 1993 году в журнале "Фантакрим-МЕГА" и годом позже в нижегородском издательстве "Флокс". Главный герой попадает, пройдя по "дороге" (переходу между параллельными мирами) в мир господ-максаров. Мир, где избранным дозволено все, где все живое подвергается жутким трансформациям во имя прихотей своих хозяев, где любой умертвляется лишь за мысль о причинении вреда своим господам. Очевидно, что если в "Евангелии…" мы наблюдали гротескно искаженную картину монархии, то в "Клинках…" перед нами олигархия. Описания этих форм государственного устройства намеренно искажены ради большего эффекта. К сожалению, наряду с развитием идей первого романа, развитие получили и его недостатки. Некоторая торжественность стиля переходит в высокопарную тягомотину, склонность к подробностям… В общем, читать сложно. Дорога уходит вдаль, куда еще она нас приведет?

"Заповедник для академиков" Кира Булычева входит в цикл "Река Хронос". Хронологически, по мысли автора, он должен идти под третьим номером (первый роман — "Река Хронос", второй еще не написан). Роман состоит из двух частей: "Как это было" и "Как это могло быть". Действие первой происходит в пансионате под Москвой в 1939 году, где, на фоне дождливых осенних декораций, разыгрывается вечная драма Моцарта и Сальери — Матвея Шавло и профессора Александрийского. Шавло близок к созданию атомной бомбы, он собирается этим купить себе процветание при сталинском режиме. Профессор близок к закату своей карьеры и успехи Шавло порождают у него зависть. К тому же, у него есть повод для самооправданий: угроза создания бомбы — несомненная опасность для всего человечества. Александрийский, будучи проповедником принципа "не убий", совершает-таки убийство. Вторая часть: Шавло остается жив — создает атомную бомбу, что влечет за собой цепь событий в чем-то напоминающих фарс. Объяснений происходящему может быть несколько: во-первых, логично предположить, что на ответвлениях реки Хронос нарушаются привычные нам причинно-следственные связи — например, Гитлер погибает вместе со своей русской любовницей (добавлю, бежавшей из ГУЛАГа) во время бомбардировки Варшавы; во-вторых, и мне кажется это более верным, для лучшего коммерческого успеха произведения. Но, к сожалению, то, что хорошо для коммерции, не слишком хорошо для литературы. Первая часть в отдельности (кстати, она даже и выходила перед выпуском полного текста как самостоятельное произведение) гораздо приятнее.

"Отступник" Н.Дашкова — героическая фэнтези. Мир, созданный Дашковым, очень близок к миру Майкла Муркока, чьи произведения о похождениях Вечного Героя так широко распространены по просторам СНГ. Читается все это с удовольствием, но, к сожалению, не дальше, чем до десятой страницы. Уж лучше Муркока читать, чем его эпигонов.

"Повелитель марионеток" С.Казменко. Основной темой для творчества Казменко является вопрос о влиянии информации на поведение групп и сообществ людей. Роман описывает межзвездную империю, которая, манипулируя информацией, охраняет свои устои. Разумеется, в таком государстве самые важные люди — Офицеры Связи. От лица одного из них и ведется повествование. В детстве он столкнулся с жестокостью государственной машины, а когда вырос, решил ее уничтожить ее же собственным оружием. Для эксперимента им была избрана маленькая планета с населением всего в несколько тысяч человек. Но как же тяжело осознавать, что за красивыми и точными расчетами следует гибель людей, не неких неодушевленных единиц, а тех, с кем ты встречался каждый вечер… Но бороться со злом можно только используя зло.