Так и не закрытое уголовное дело легло, как с иронией говорили следователи, «в тот самый ящик».

Единственный человек в уголовном розыске, не забывший наемного убийцу — друг погибшего от его руки отставного капитана милиции Михаила Тимова старший лейтенант Славка Дымов. Он упрямо продолжает его поиски.

Аналитики обычно серьезны и немногословны. Эти качества вырабатываются многочасовыми размышлениями над сведениями, добытыми другими сыщиками, поисками наиболее выгодных ходов, выстраиванием многочисленных версий.

Дымов — весельчак, болтун, анекдотист. Никто из окружающих не догадывется, что бесшабашность старшего лейтенанта — нечто вроде умело наложенного грима.

Начальство знает о поисках исчезнувшего российского терминатора и не особенно возражает. В конце концов, действует сыщик в нерабочее время, на свой страх и риск. Удастся повязать преступника — слава и почет не только старшему лейтенанту — всему уголовному розыску, не удастся — никто об это не будет знать, следовательно, никто не упрекнет милицию в очередном провале.

Мало того, начальник отдела негласно подключил к Дымову капитана Столкова. Без официального распоряжения. Просто попросил более опытного сыщика помочь товарищу.

Капитан для вида поколебался. На самом деле, тоже подумал о возможной славе, ожидающей его при успехе. Согласился и пересел в комнату, где работал Дымов.

Дымовым движет месть за убийство друга, Столковым — карьера. Славка анализирует, собирает крохи информации. Василий не признает «бумагомарательства», предпочитает активное расследование. По принципу: один раз не получится, второй раз потянет пустышку, но в конце концов все же вцепится в кончик веревочки, ведущей к преступнику.

Нельзя сказать, что их отношения сложились — капитана и старшего лейтенанта об"единило общее дело.

Расследование любого преступления — кропотливое занятие, требующее немалого времени и усилий. Вылущенные из множества оберточной шелухи фактики, на первый взгляд, мало что дающие, опытные сыщики укладывают в заранее определенное место пирамиды следствия, скрепляют логически оправданными мастиками версий.

Но любая ниточка имеет скверную привычку рваться. Кажется, она вот-вот приведет к разыскиваемому преступнику, и… упираешься в глухую стенку. В ничто, в пропасть.

Новая цепочка и опять — оборванная.

Так и карабкались Славка и Василий по сколоченным ступенькам, то приближаясь к верхушке пирамиды следствия, то, наоборот, отодвигаясь от нее. Скорей всего, киллер укрылся в Германии или во Франции? Или его пристрелили те же пиковые, которым он изрядно насолил?

Два убийства начисто перечеркнули сомнения.

— Погляди, чертов диллетант, — азартно дышал Дымов в затылок напарнику, изучающему милицейские протоколы. — Оба мужика — и в Сокольническом парке и в Гольяново застрелены необычным приемом — в горло. Это ни о чем тебе не говорит?

— Говорит, — неожиданно согласился Столков. — Только спешить с выводами опасно — вполне можно заработать болезненную плюху. Сам подумай, разве мало в Москве киллеров, у каждого из которых — свои привычки? Вдруг кто-то из них захотел перенять манеру известного терминатора?

Дымов непонимающе поглядел на невозмутимого капитана, пробурчал что-то, напоминающее злющий мат, но втягиваться в полемику не решился. Защелкал клавишами компьютера. Так просто, без особой необходимости.

Оторвал его от этого занятия глуховатый голос Василия.

— Подойди, болтун. Взгляни.

На мониторе столковского компьютера высвечиваются короткие предложения.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — пробормотал Славка, машинально доставая записную книжку. — Вот это — отбивные вместе с гуляшом…

Оказывается, убитый в парке парень проходит по картотеке неким Дылдой, шестеркой Виктора Ганошвили. Именно этого предпринимателя и застрелил киллер на балконе квартиры любовницы.

Интересный фактик, очень интересный!

— Погоди, Васька, не гони волну — захлебнешься… Если Ганса и его шестерку пришил бывший спецназовец, следующей жертвой может быть Бестан. Помнишь я рассказывал о фотографии, привезенной Мишкой из Владимира? Напряги извилины, склеротик, фотографию Тимов отклеил из семейного альбома первой жены терминатора… Вспомнил? — Столков кивнул — да, вспомнил. — Так вот, на той фотокарточке изображены… Перечислю по памяти: русаки на службе пиковых — Глобус, Рэмбо, Бобон, Голый… Все мертвы… Пиковые — Князь, Бешмет, Ганс, Бестан… В живых один Бестан… Порыбачим на свежую наживку, а?

— Не порыбачим. Бестан помер в ереванском изоляторе.

Несколько минут Славка, не отрываясь, рассматривал невозмутимого капитана. Обижаться глупо, никто не наступил на самолюбие. Остается пошутить,

— И откуда тебе все известно, милицейский оракул? Боженька подсказал?

— Не гадаю на кофейной гуще — читаю документацию. Не в пример тебе. Обслюнявываешь свои многочисленные версии, обложенные давнишними событиями. Настоящая баба-гадалка. А еще — аналитик!

— Понятно, — в очередной раз растерялся старший лейтенант. — Учту. Основное нам известно: терминатор, похоже, снова в Москве, — Капитан не возражал. Дымов походил по комнате, постоял у окна, незряче оглядывая улицу. Вернулся к спокойно читающему Столкову и вдруг грохнул кулаком по столу. С такой силой, что растрескалось оргстекло. — Сволочной киллер, дерьмо вонючее, свинячий огрызок! Сколько сил положено в прошлый раз — высчитали, вынюхали, а он между пальцами просочился, паршивец! Из-за него погиб Мишка Тимов… Нет, больше не упустим! Никаких браслетов, никаких ордеров на арест — замочу негодяя! Пусть судят, сажают — все равно замочу!

— Замочишь? — осторожно снял Василий со стола славкино кулачище. — Один?

— Почему один? Ты отказываешься?

— Отказываюсь, — равнодушно ответил Столков. — Чту законы и не намерен их нарушать… И тебе не советую.

— Значит, пусть убийца разгуливает по Москве, проливает кровь? А мы будем потирать руки, каждый час мыть их с мылом. Вот, дескать, какие чистюли… Ну, повяжем его по закону, ну, отправим в изолятор — что из того? Из лагеря он уже бежал, из следственной тюряги — тоже. Не без помощи доброхотов-покровителей. Уверен, и на этот раз ему помогут… Нет, замочу, обязательно замочу!

Старший лейтенант раздраженно бегал по комнате, бросал в напарника гневные обличения, упрекал. Не потому, что надеялся перевоспитать бюрократа с холодной кровью — не хотелось оставаться одному. При всех недостатках Столков — опытный сыщик, без его помощи нелегко будет отыскать убийцу…

Глава 10

Ликвидация Ганса и его шестерки неожиданно выдвинули на первый план очередные проблемы. Правда, они не были такие уж неожиданные — киллер давно ощущал их тяжесть. Ахмет и Босяк — вот где таится опасность. Правда, они не знают, что под личиной сибирского предпринимателя скрывается страшный наемный убийца. Но в конце концов могут докопаться. Хотя бы с помощью своих французских коллег.

Вывод один: ликвидировать обоих. Чем быстрей, тем лучше. Все остальное отложить на потом.

Собков начал охоту с процесса выслеживания. На свет Божий появился заветный чемоданчик с набором париков, усов, бород и гримировальных принадлежностей. Преображаться в старичка-пенсионера или в беззаботного студента-двоечника приходилось в машине, поставленной в безлюдное место.

А что делать? Засечет Любка любимого муженька перед зеркалом полузагримированным — скандал! До истинной причины, конечно, не докопается, мозгов не хватит, но такое нафантазирует — Стругацкие позавидуют. Немедленно придумает мифическую любовницу, в постель к которой пробирается «изменник» в обличьи немощного старца.

Действия опытного киллера многократно опробованы. Многочасовое сидение в машине рядом с входом в гансовский офис не утомляет и не расслабляет. Обычная работа. Сидящий за рулем Валера равнодушно покуривает, оглядывает прохожих, изредка вопрошающе смотрил на босса. Дескать, какие будет распоряжения, не пора ли пообедать-поужинать?