Закрадывается знакомое подозрение – а не нужны ли мы милиции для получения служебных льгот, привилегий, зарплаты, поощрений? Для получения положенных на каждую единицу (вашего брата, друга, жениха…) – сухого пайка, продуктов и т.д. и т.п.? Не нужны ли мы им для своего "самообеспечения"? И не пора ли принимать разумные меры, чтобы быть готовыми к такой "самообороне"? Например, сушить сухари, покупать теплые вещи… А то вдруг не хватит "единиц".

Одни вопросы. Ответы, которые порождают другие вопросы связанные с тем – кого позволено им трогать, а кого нет? Огромное количество преступлений – кража мобильников. И вот, вместо того, чтобы возместить украденное, штраф и издержки и надавать по заднице незадачливому "пацану" – на него тратят миллионы: милицию, дежурки, ИВС, СИЗО, судьи, прокуроры, адвокаты, и – наконец, зоны. Все это напрягается, получает "зарплату", чтобы произвести на свет недоученное, недовоспитанное, пошедшее по "кривой" молодое существо. Украл "мобильник" – ты преступник, украл миллиарды – политик.

Так получается. Весь наш правоохранительный бюджет" тратят на ничего не производящее положение таких "единиц". И все.

Это сфера действий наших пинкертонов и холмсов. Но слышали ли вы, чтобы они посягнули на то, что в тысячи раз превышает все утраченные в стране мобильники?

Может, вы слышали какие-то громкие дела о разрушенных предприятиях? Может какого разбойника посадили за разорение деревни? За пропавшие у всей страны сбережения?

Если так – поделитесь, вместе подивимся. Я вижу в своем городе десятки исчезнувших предприятий, крупных, в целом градообразующих – Сыктывкарский механический завод, две мебельные фабрики "Север", опытный судо-механический завод, фабрики "Комсомолка", "Олень", предприятия транспорта, народно – художественных промыслов, и так далее: помельче пилорамы, лесопункты, цеха…

Попрано не просто что-то ненужное, экономически невыгодное, напротив, экономика всегда стоит на произведенном продукте. Никто не может меня убедить, что выгодней отвезти лес в Испанию, там сделать кухонную плиту, привезти ее обратно и тут по месту вырезать. Никто не сможет объяснить вразумительно почему еще недавно в деревне стоял маслозавод, потом он неожиданно закрылся (нам сказали – разорился), и на прилавках вдруг появилось масло из Новой Зеландии (около 20 000 км от нас) с русским названием "Доярушка"…

Наше производство разрушено нынешними властителями в угоду их хозяевам, которые пекутся о своих, иноземных производителях. При этом, под громкие декларации о независимой единой демократической России, попрано и основное право человека – право на труд, а с ним и право на жизнь. Без возможности работы и достойного вознаграждения, право на жизнь – фикция.

Казалось бы – попрано "основное" достижение нынешних демократических верхов – Конституция… И должны включиться все силовые структуры, ведь это основной закон, а не какой-то подпункт какой-то части статьи УК или КоАП, Конституция – не шутки!, основа всех законов и кодексов. Все должно встать на ее защиту! Следователи должны землю носом рыть – что может быть еще важней?

Оказывается. Есть, дорогой читатель, дела поважней у "важняков". Я не имею в виду обычную для них игру на рабочем месте. Не трогаю любимую "людьми в погонах" "контру" и выставление цветных шариков в ряд…

Я о другом.

Я о том, что как только мы стали говорить о назревших проблемах своего народа на своей земле – опа! – все эти учреждения как по команде, вдруг навострили ушки и стали в стойку – мы на фоксе, начеку! И бросились грудью защищать тех, кого они на самом деле защищают, тех кто дал им теплые кабинеты и возможность кое-что втихаря "крышевать", от нелегальной торговли валютой до автобусных маршрутов. Все, как один, пинкертоны с холмсами кинулись рьяно защищать тех, кто уничтожал и распиливал наши предприятия, кто спокойно бросил умирать деревни и лесные поселки, тех, кто их использует живым "красным" щитом между собой и ограбленным и возмущенным народом…

22 июня 2006 года. Сыктывкар, рынок, гул нелегалов… Дата символическая. Мне позвонили, и с возмущением, с горечью, и со всей возможной сдержанностью рассказали простую историю: дочь православного священника с двумя подружками пошла на рынок (одной из подружек нужны были кроссовки). Пока подруги ее отвлеклись, незнакомый азербайджанец завлек ее силой в подсобку кинул на коробки, стал приставать… Девочка 15 лет (которую я знаю с садика, воспитанную в строгости) – чудом вырвалась, и побежала к отцу…

Идем с друзьями на рынок – поговорить, выяснить; кто, что? Все-таки нападение на дочь православного священника посреди бела дня – случай исключительный. Если бы где то в мусульманском городе такое произошло с отпрысками какого-то муфтия – уверен, разнесли бы все… А мы слишком терпимые, приветливые – хотим сначала поговорить, выяснить что да как… Может в этом наша беда?

На ступеньках рынка – зам. начальника города УВД. Стоит, наблюдает погоду. Делает вид, что не замечает меня, хотя уже несколько раз мы общались на митингах – и задерживал, и отпускал меня, и получал при мне нагоняй от своего начальника – всякое было. Нет, смотрит по сторонам, курит…

По пути – подтягиваются переодетые сотрудники РУБОП. Тоже встречались не раз – то одного парня задержат, то другого доставят в прокуратуру… Лица несвежие – видать подняли по тревоге. Пробираются к самому центру встречи. Торговцы с железными палками для одежды, колгоча по своему, и по-своему трактуя гостеприимство, тоже подтягиваются со всех сторон – по некоторым подсчетам – несколько сот, все возбуждены, некоторые угрожающе держат руки с чем-то в карманах ("на дерьме"?).

Что их бояться? Мы на своей земле. Затронуто святое. Сколько уже наших девчонок, не жалуясь никому, пострадало от нелегалов, нахлынувших с гор, голодных похотливых самцов? Спроси в нашем городе – каждая вторая. И все боятся сказать даже своим, не то что уж бегать к "красным", писать завления – все равно бесполезно, откупятся…

Разговариваем. Рядом со мной два священника. Толпа торговцев виновника "встречи" всячески выгораживает, хотя отцу девочки обещают, что найдут, приведут. Получается – прячут, и наглеют – хотят все перевести в крик, в истерику. Испуганные лица молчащих РУБОПовцев, которые уже сами теряют терпение, и вдруг сами начинают требовать доставить сюда насильника. Тон повышается. Когда торговцы узнают – чья дочь пострадала – и, видимо, сообразив, что дело серьезно – вместо того, чтоб принести должные извинения, за то, что натворили в гостях, впали в истерику – заорали матом, подняли свой гвалт. Видно сработал стадный инстинкт.

Вдруг цепкие руки сзади. Хватают, валят на землю, по пути сносят палатку… Как любой нормальный человек – встаю. Не привык лежать. Снова наваливаются какие-то люди в сферах, в наколенниках, экипировка по полной. Впятером. Опять роняют. Вновь встаю. Наконец, понимаю – ОМОН. Полковник, который якобы ковырялся в носу и глядел на погоду – дал команду. Остервенелые маски безумных исполнителей ждали простого крика: фас!.. Ну, началось, думаю, в колхозе утро…

Вяжут руки, а я выглядываю своих – достаю из кармана сотовый, отдаю. Опять роняют, опять встаю – отдаю очки, другой телефон, ценные вещи. Не обращая особого внимания на их старание снести мной весь рыночный ряд. Валят, встаю! – с какой статьи я буду посреди родного города валяться в рыночной пыли! Тем более я не сделал ничего и ничего не услышал, потому что ничего и не было: пройдемте, представьтесь. Просто накинулись и решили изолировать.

С шестой или седьмой попытки – чувствую, как кто-то прыгает мне на голову, душит коленями, пока четверо сидят на руках и ногах, и еще один лихорадочно накидывает наручники…

В итоге в дежурной части оказывается восемь человек. Все русские. На сутки, отсиживать административный срок, ведут семерых. На нарах, кроме меня – священник, строитель, афганец, мастер – холодильщик и трое молодых парней.

Мне дали десять суток, но после восьми освобождают: суд оправдал. Остальные, в том числе иеромонах (сейчас – архиерей, владыка) Афанасий – просидели от суток до пяти.