Костя вздохнул с облегчением. Он уже успел превратиться обратно в мальчика, а потому данный вздох обошелся без разрушительных последствий.

— Теперь все убрать, — бросил Филин и ехидно поглядел на Костю, исцарапанного и перемазанного пылью.

— О ноу! — простонал Костя голосом героя любимого боевика. Резьба на стенах была безжалостно закопчена, на полу красовались глубокие царапины от драконьих когтей и давешняя оплавленная воронка, каменные сиденья были опрокинуты, а одно из них раскололось, добавив в натюрморт изрядное количество мраморной крошки.

— Ладно, живи, — усмехнулся Филин и дважды хлопнул в ладоши. В мгновение ока все стало как было и даже немного лучше — так, как будто дюжина старательных гномов пару недель полировала зал к большому гномскому празднику, к Ночи Платиновой Луны, небесной покровительницы гномов. — А что, думаешь, после дворцовых фейерверков мало мусора остается? Эх, Царапкин… Прости — Конрад. Ну, почти Конрад.

— Постойте, — Костя чуть не подпрыгнул, — а дома я что — тоже смогу превращаться?!

— Нет, конечно, — мотнул головой Филин, — прости, но я на себя такую ответственность взвалить не могу и, главное, совсем не хочу. В Питере, знаешь ли, колдуется вообще не так лихо, как здесь, там превращаться с непривычки потруднее будет и кое-какие хитрости для этого нужны, и пусть-ка их тебе папа показывает, а не я.

Костя тяжко вздохнул, но возражать не осмелился.

Они вернулись в кузню. Гномы по-прежне- му работали вовсю: вразнобой стучали молотки, что-то брякало, звякало, шипел остуяса- емый в воде металл… Словом, вокруг стоял такой шум, что Филину, присевшему на краешек бассейна, пришлось дважды попросить у подоспевшей Дис еще чашечку гномского кофе и горячего молока с медом для Кости.

— Колы со льдом! — попробовал возразить Костя.

— Шиш с маслом, — отрезал Филин. — Горло береги.

Костя сник и повиновался, уныло сунув нос в кружку.

— Вот еще что, — приглушенно сказал Филин, задумчиво глядя в бассейн. — Не надо придавать слишком много значения нашим с тобой упражнениям.

— Чего? — переспросил Костя, малость оглушенный гномской активностью.

— Летать и полыхать ты бы и без меня научился, — негромко, но очень отчетливо продолжал Филин. — Просто мне нужно, чтобы сегодня вечером ты был на высоте — в прямом и переносном смысле. Так что услуга за услугу, юный Конрад: я рассказал тебе, как летают драконы, а ты за это через три часа по моей команде — или по моему знаку, как получится, — превратишься в дракона со всей возможной скоростью и спалишь к зеленой бабушке ларец, прежде чем оттуда достанут Корону с Карбункулом.

— Ага! — обрадовался Костя, — Так вот зачем вы меня учили камешки плавить!

— Уху. Спасибо огромное, Дис, вы нам просто как мама… — Филин отхлебнул кофе и поморщился. — Итак, вернемся к нашим баранам. То есть драконам. Карбункул сгорит, ларец расплавится, Корона, скорее всего, уцелеет. Постарайся при этом никого не задеть. Ясно? Очень постарайся. Потом будет еще много интересного. Вот. И, пожалуйста, не представляй дело так, что я тебя купил, как Мутабор с Гранфаллоном, да я все попросту перекупил у них за ту же мелкую монету — за пламя и полеты, за то, что все будут бояться тебя и поклоняться тебе, за силу бури и власть над земными тварями…

— Откуда вы знаете?! — Костя вскочил, расплескав молоко. Несколько гномов обернулись было и тут же вернулись к своим делам. — Вы что, слышали, как со мной этот Гранфаллон разговаривал?

— Я там в кустах сидел и все видел!!! — Филин грозно нахмурил брови и — подмигнул.

— В каких таких кустах?!

— Нет, конечно, нигде я не сидел, — рассмеялся Филин, — шучу я, просто это очень легко себе представить и все эти фразочки просчитать. Там еще наверняка было что-то про славу, успех и богатство и еще про презрение к слабым, что, на мой неискушенный вкус, просто неумно и неосмотрительно.

Костя медленно опустился на место.

— Так что услуга за услугу, — продолжал Филин, — я тебя учил превращаться, ты для меня сожжешь Карбункул.

— Он большой? — деловито спросил Костя. — Карат в нем сколько?

— Понятия не имею, я же его не видел, — ответил Филин. — Но в драконьем пламени он должен отлично гореть. И запомни — у нас чисто деловые отношения. Идет?

— Ладно, — пожал плечами Костя, не чувствуя особой разницы. — Есть хочется, — добавил он с непривычной застенчивостью.

— Немудрено, — улыбнулся Филин. — Накувыркался.

Рядом снова возникла Дис с подносом. Гномские дамы любопытством ничуть не уступают человеческим, а вот удовлетворять таковое им удается не слишком часто. А сновать туда-сюда с подносом — лучший способ что-нибудь да подслушать на вполне законном основании, а заодно и прихвастнуть фирменными пирожками с изюмом. Филин, правда, от еды отказался:

— Иначе я засну и буду потерян для общества, а это было бы некстати, — объяснил он.

Но Дис не успела огорчиться: юный Конрад оказался вполне способен в одиночку совладать с блюдом пирожков и кувшином молока.

— Посиди тут, — велел Филин. — Пора соратников будить.

И маг удалился. Костя допил молоко (вопреки его опасениям, было вкусно), подъел последний пирожок, слизнул с ладони крошки и стал крутить головой, пытаясь понять, где кухня и где Дис, потому что вообще-то хотелось добавки. Никто не обращал на него ни малейшего внимания, гномы были заняты своими делами. Через несколько минут без Филина Костя осмелел и позвал в полный голос:

— Дис! Ди-и-ис!!! Вы где?

Дис тут же возникла словно из ниоткуда.

— А нельзя еще пирожков голодному дракону? — перекрикивая шум, поинтересовался Костя.

— Как — дракону?! — громко воскликнула Дис. И вот этого-то делать не стоило.

— Ты что, дракон? — ближайший гном вскочил, даже не заметив опрокинутой наковальни.

— Ну да, — ответил Костя: отступать-то некуда. — А что?

— Гномы! — закричал кузнец густым, оглушительным басом. — Подземный народ! Этот маг привел к нам дракона!!!

Мгновение спустя Костя оказался зажатым в кольцо крепко недовольных гномов. Ужас заключался в том, что ему было совершенно непонятно, что стряслось. Дис пыталась что-то говорить о том, что Филин знал, что делает, но ее не слушали. Мурремурр мявкнул, распушился и вспрыгнул Косте на плечо — защищать, — а Шин-Шин, испуганно пискнув, куда-то полетела — наверное, искать Филина.

— А я сразу почуял неладное, ты, гаденыш! — зарычал кто-то из уже знакомых Косте гномов.

— Испокон веку драконы разоряли наши сокровищницы, — недобро прищурившись, сказал другой, молодой и чернобородый, — и после всего этого ты осмелился сюда прийти?

— Вот что, — храбро сказал Костя. — Это не ко мне. Мой папа вас не грабил. Сто пудов!

— Сто пудов чего? — поинтересовались из толпы.

— И ведь попросишь дракона по-хорошему клок шкуры на перчатки — не даст! — добавил еще кто-то.

— Какой такой клок шкуры?! — Костя набычился. — Вы что, с драконов живьем шкуру сдираете?!

— Вот! А они на нас вечно напраслину возводят! — вперед протолкался еще один гном, уже совсем седой. — Вот! Мы шкуры-то только сброшенные берем! И только с драконьего дозволения!

Из двери в глубине кузницы показался Филин, схватился за голову, увидев происходящее, ахнул «Елки-моталки!» и кинулся разбираться.

— Подземный народ! Завтра! — рявкнул он. Все замолчали. — Завтра вернемся к нашим наболевшим проблемам! Я сам виноват, я поступил бестактно, когда привел сюда дракона, но деваться мне было решительно некуда. Я приношу все необходимые извинения за то, что он вел себя недостаточно почтительно. Он исправится. — Филин так сверкнул глазами на Костю, что бедный Конрад-младший почувствовал себя распоследним Царапкиным и втянул голову в плечи. — Завтра ругайтесь сколько хотите, раз уж вам так этого хочется. А сегодня мы все дружим против Мутабора. Очень вас прошу. Ясно?

Все попрятали глаза, поджали губы и разошлись, недовольно бурча, ворча, охая и фыркая. Филин вздохнул и сел прямо на пол.