29 июля

Сегодня мы провели первый разбор с использованием видеозаписи игр с пермским Молотом. Для анализа каких-то игровых моментов или действий игроков я использовал световую указку — с таким подходом хоккеисты сталкиваются впервые. Впоследствии Игорь Муравьев, мой переводчик вне льда, говорил мне, что презентация получила лестные отзывы. Российские тренеры обычно не пользуются видеозаписями в качестве учебного пособия. Мы показали одиннадцать нарезок и англо-говорящие хоккеисты сказали, что это занятие прояснило для них многие вещи. Для меня же было важно, чтобы эти занятия были краткими и всегда заканчивались тремя-четырьмя позитивными клипами.

30 июля

Мы едем на автобусе в Уфу для участия в турнире четырех команд, часть из которых входит в число лучших в лиге. Это принимающий клуб — Салават Юлаев, плюс Ак Барс (Казань) и Лада (Тольятти).

Два часа нашей дороги пришлись на Уральские горы, где мы проезжали через маленькие поселения, существующие как бы в искривлении времени. Дома старые и обветшалые, но в месте пересечения с дорогой имеется современная АЗС и что-то вроде российского эквивалента магазина товаров первой необходимости. По поселкам бродят коровы и овцы, нам дважды пришлось замедлить ход, чтобы пропустить или проехать сквозь эти стада. На обочине лежали две мертвые коровы и было ясно, что кто-то сбил их ночью. Часть коров встали под навес автобусной остановки, прячась от солнца. Мы проезжали мимо других автобусов, которые останавливались на обочине, чтобы их пассажиры — мужчины, женщины и дети — быстренько сбегали в кусты, поскольку в автобусах туалетов нет, как нет и стоянок для отдыха на дорогах в сельской местности.

Уфа, стоящая на берегу реки Белая — красивый город, с множеством искусственных и естественных парков. Чистый город. Клуб назван в честь Салавата Юлаева, знаменитого предводителя, одного из лидеров восстания против «Царицы» Екатерины II, имевшего место двести лет тому назад. Царские армии взяли верх, Юлаев умер в заключении на острове в Балтийском море. Его сообщник был привезен на Красную площадь в Москве, где был казнен через четвертование. В России проигравшие платят высокую цену — это надо помнить на протяжении всего сезона.

Август

1 августа

Сегодня на уфимском турнире мы сыграли с Ладой. В предыдущем сезоне они были одной из лучших команд лиги, поэтому я мог, наконец, увидеть как наша команда может выглядеть в этом сезоне. Тренировочный сбор и две победы над Молотом не оставили у меня хорошего первого впечатления, но сегодня мы бились и матч закончился вничью — 1:1. По дороге в отель наш автобус остановился на перекрестке у светофора, где пол-десятка цыганят, возрастом 8-10 лет, стояли на белой разделительной полосе. Когда машины останавливались на красный свет, эти дети начинали стучаться в окна, прося деньги. У некоторых не было обуви, все были очень плохо одеты. Поразительный контраст. Вот мы, сидим в автобусе, хоккеисты, зарабатывающие целые состояния по российским меркам, и вот эти бедные дети, в истрепанных до ниток одеждах, с печальным и виноватым выражением лиц. Это было как возврат к реальности, произведшей отрезвляющий эффект на всех, не только на меня.

3 августа

Сегодня, в финале уфимского турнира, мы сыграли вничью 3:3 в основное время и затем уступили в серии буллитов. Несколько дней тому назад три наших хоккеиста — вратарь Константин Симчук, Сергей Арекаев и Юрий Добрышкин — подошли ко мне и спросили: «По окончании турнира есть прямой рейс Уфа-Москва, можно мы улетим на нем?» Они хотели слетать домой на несколько дней, чтобы повидаться с семьями. Я сказал: «Нет проблем», потому что мы и так собирались дать хоккеистам два дня отдыха. Они забронировали билеты, но рейсы оказались слишком близки по времени к окончанию матча. Когда игра закончилась, им нужно было сразу ехать в аэропорт, потому что времени было мало. Проблема была в том, что я не знал точное время вылета, знал только, что после игры. Итак, финальный матч турнира, закончилось основное время, начинается овертайм. Он ничего не дает, и мы переходим к буллитам. Как и положено, лайнсмен подъехал ко мне и дал карточку для указания пятерых хоккеистов на исполнение буллитов. Моей первой мыслью было поставить в ворота Симчука, потому что он показывал себя лучше на тренировках, чем Трэвис Скотт, но я подумал: «Нет, оставлю Скотта», потому что в матче он сыграл хорошо.

Но двух других хоккеистов, отправлявшихся в Москву, Добрышкина и Арекаева, я в список включил. После того, как судья подписал карточку, я зачитал фамилии. По скамейке прошел гул. Я увидел, что хоккеисты машут руками и что-то говорят, но не мог понять, что. Оказалось, что сразу по окончании основного времени Добрышкин и Арекаев ушли в раздевалку, переоделись и уехали на такси в аэропорт. Вот-вот должна была начаться серия штрафных бросков, а их уже нет. Тогда я подозвал судью и попытался объяснить, что включить-то этих игроков в список я включил, но они уже переоделись. Спасибо ему, судья разрешил произвести замену. Иначе, я подумал, пришлось бы обходиться серией из трех бросков вместо пяти? Неужели я настолько опозорился бы в своем дебюте в этой лиге? Да, весело. В дальнейшем, подумал я, мне предстоит еще много узнать что к чему в этих краях.

4 августа

Сейчас, по окончании уфимского турнира, пора принимать решения по составу. На данный момент у нас шесть полных пятерок — слишком много. Я уже увидел 7–8 команд, и все они смотрятся примерно одинаково.

У нас много квалифицированных российских игроков, по-настоящему умных и хитрых. Выходя на лед, они выглядят на «миллион баксов» — пока не попадают в «трудные» зоны площадки, где за возможность забить гол приходится платить всерьез, и тогда у них нет понятия что делать. Здесь становится видно, почему их статистика столь плоха. Понимаешь, почему некоторые из них не могут играть в НХЛ. У них есть навыки и умения, но нет твердости характера и способности добиваться своего. Их игра не годится для НХЛ. Сейчас я вижу, почему у многих наших форвардов возникают проблемы в лигах, играющих в силовой хоккей. Они гораздо больше подходят для здешнего хоккея.

Другая заметная глазу проблема — нехватка защитников. У нас немного высококачественных пасующих защитников. В каждой из команд, с которыми мы до сих пор сыграли, есть вполне мобильные парни с хорошими габаритами, и их способности дать пас хороши, но не исключительны. У них получается лучше, чем в Америке, но по стандартам международного хоккея они — не великие распасовщики.

В конце концов, мы решаем освободить трех хоккеистов — братьев Макаровых, Дмитрия и Константина, и Сергея Пискунова. У всех троих были проблемы с весом и они оказались недостаточно конкурентоспособными для нашей команды. Это было первое освобождение в нашей команде, и первая тренировка после ухода этих трех игроков прошла очень хорошо. Показалось, что оставшиеся хоккеисты поняли суть. Когда освобождаешь трех игроков на столь раннем этапе предсезонной подготовки, это становится хорошей проверкой действительностью для всех остальных.

7 августа

Моя жизнь резко облегчилась: в нашей команде появились два знакомых лица (оба — долго поигравшие за Торонто Мэйпл Ливз). Сначала мы заполучили хоккеиста, которого я добивался в течении месяцев — Дмитрия Юшкевича, в предыдущем сезоне игравшего за Череповец. Юшкевич семь лет, с 1995 по 2002 г.г., играл за Кленовые Листья и было вполне очевидно, даже на этом, позднем, этапе его карьеры, почему бывший генеральный менеджер Клифф Флетчер отдал за него Филадельфии право выбора в первом раунде драфта. Он — боец, во всех смыслах этого слова. В день, когда приехал Юшкевич, мы узнали, что к нам едет еще Игорь Королев. Королев отыграл в Торонто четыре сезона, с 1997 по 2001 г.г., и не оставил столь большого следа, как Юшкевич (хотя забил двадцать голов в сезоне 1999–2000 г.г., неплохой показатель для центрфорварда сдерживающего звена). Всего Юшкевич сыграл в НХЛ 786 матчей, Королев — 795, и я просто не смогу передать, насколько ценным весь этот их опыт будет для меня. Во-первых, оба превосходно говорят по-английски. Во-вторых, оба знакомы с тренировочными понятиями, используемыми в Северной Америке. В-третьих, оба они пользуются уважением своих коллег. Юшкевичу — тридцать три года, Королеву — тридцать пять. По российским стандартам это много, фактически они слишком стары для нашего руководства. Или, по меньшей мере, они уже находятся в начале своей осени. Когда меня еще только брали на работу, я говорил о том, чтобы взять обоих в команду, но мне было сказано просто: «Нет, мы не можем взять этих парней». У них обоих были проблемы с коленями на протяжении их карьер в НХЛ, их выбили, потому что они на самом деле бились и заплатили высокую цену за то, чтобы играть в НХЛ. Наконец, после месяца упрашиваний я убедил их, что нам нужен еще один защитник, и мы подписали Юшкевича. Но у него в контракте была оговорка, что, если будет возможность уехать в НХЛ, он мог бы поехать — а именно это Дмитрий и хотел сделать. Поэтому он не присоединился к нам 28 июня, как все остальные игроки. Он приехал сегодня, как и говорил, что приедет, если исчерпает варианты с НХЛ.