Средствами террора были удушливый газ, яд, револьвер и бомба. В первую очередь были намечены покушения на Крестинского, Бухарина, Радека и Чичерина, но все дела окончились неудачей. Тогда на помощь пришла «Secret intelligence service» — английская разведка, и дело оживилось. На латвийской и финляндской границах выросли гнезда белогвардейцев, переправлявшихся в СССР. Программа действий их расширилась. Теперь «было установлено два фронта — экономический и политический. Под фронтом экономическим понимали взрыв заводов, фабрик, мостов и пр., одним словом, все то, что препятствует социалистическому строительству, что нарушает нормальное течение хозяйственной жизни страны. Намечался конкретно — взрыв волховского моста… и поджог какого-либо крупного завода… Под фронтом политическим — покушения на ответственных советских работников, организация взрывов на собраниях, в помещениях общественных и партийных организации, редакций газет, исполкомов и пр.»[144]

Заграничные эсеры наряду с такими операциями мечтали и о восстаниях. Они прежде всего хотели установить связь с остатками бандитских шаек в горах Черноморья, а затем приступить к подготовке очагов восстаний, северо-западного и южного, т. е. через Финляндию и Румынию, наконец, галицийского через Польшу. Эти планы увязывались с задачами империалистических генеральных штабов и должны были из диверсионных актов превратиться в операции на флангах, обеспеченные возможностью иностранной помощи[145].

Польский Генеральный штаб, используя белогвардейцев, строит свои «великодержавные» планы возврата к границам 1772 г., засылая в Минский район ряд групп и одиночек с целью подрыва советского государственного и хозяйственного аппаратов, террора и налетов на красноармейские части. Таковы были: отряды Ройцевича, Черного, майора Гомина, капитана Марцелло, генерала Адамовича и пр.[146], агенты Савинкова, Балаховича и др., объединенные под флагом «Народного союза защиты родины и свободы».

На юге группа Безрукова, Крючкова и де-Тиллота осуществила взрывы в помещении органов ГПУ, Качинской авиашколы (точнее, бензиновых баков, имевшихся при ней). Спустя некоторое время они взорвали пороховой погреб в Севастополе и удачно бежали из СССР, захватив в Черном море пароход «Утриш»[147].

Сюда же нужно отнести и группы монархистов-террористов так называемого кутеповского толка (захваченные в 1927 г. вместе с племянницей генерала Кутепова) и группу белогвардейцев, бросавших бомбу в комендатуру ОГПУ в июле1928 г.

Из пассивных диверсий нужно отметить усилившуюся теперь форму фабрикации «фальшивок» и «червонцев», что особенно ярко раскрылось из дела Дружиловского, Шиллера, Карумидзе (Берлин), Литвинова (Париж) и др. Из показаний Дружиловского выяснилось, что он с 1921 года поступил на службу 2–го отдела польского Генерального штаба (разведка), был в Риге, Варшаве и Данциге. В Берлине он выполнял агентурные задания берлинского полицей-президента. С 1924 г. приступил к изготовлению фальшивок и подложных документов Коминтерна и советского правительства.

По словам Дружиловского, первую фальшивку он изготовил при помощи некоего Гаврилова, уже работавшего по фабрикации фальшивок в Вене совместно с Якубовичем. Фальшивка представляла собой инструкцию Коминтерна для подготовки к выборам в Исполком Коминтерна, адресованную «Исполнительному комитету Северо-американских соединенных штатов». Этот документ был изготовлен по заказу представителя 2–го отдела польского Генерального штаба в Берлине, Пацерковского, направившего его с этим документом в американское консульство.

После первого удачного опыта Дружиловский занялся массовым изготовлением фальшивок, которые сбывал представителям иностранных контрразведок и правительств в целях вызвать разрыв заключенных с СССР договоров и дипломатических сношений, опорочить в глазах (в оригинале «главах») трудовых масс работу советского правительства, внести раскол в ряды рабочих организаций и вообще так или иначе ослабить СССР.

Шиллер, связанный с германскими монархистами, английскими генералами, польской разведкой, показывал на суде, что распространение фальшивых червонцев преследовало задачу подорвать финансовую мощь СССР[148].

К диверсиям можно отнести и значительную долю «вредительства» типа выявившегося на шахтинском процессе в Москве, как, напр., закупка за границей несоответствующего оборудования для шахт, переход на эксплуатацию низкосортных угольных пластов, скрытие экономных шахтных проходок, вздувание накладных расходов, замедление темпа восстановительного процесса, волокита в руководящей административно-производственной головке, соответствующий подбор работников по признаку саботажа и уменья «итальянить», установка устарелых машин под видом их соответствия уровню производства, невнимание к вопросам гигиены и охраны труда в шахтах с целью вызвать ропот и недовольство среди рабочих, понизить производительность их труда и расшатать трудовую дисциплину, захват влияния в профорганизациях и производственных органах с целью их разложения и постепенной подготовки «взрыва изнутри», бесхозяйственная организация всего комплекса производства для его официального охаивания и доказательства нерентабельности предприятий, чтобы передать их концессионерам, связанным с интервенцией и т. п. Как известно, нити шахтинской организации вели к польскому Генеральному штабу, французскому через бывших хозяев шахтинских рудников…

Именно в силу того, что эти действия вредителей связывались с интервенцией, связывались с войной в интересах буржуазии, изгнанной из СССР, их и приходится квалифицировать как диверсии, а не простые акты головотяпства или уголовщины. Наиболее характерны в этом отношении позднейшие вредительства раскрытой контрреволюционной организации в промышленности и НКПС. Эти организации намечали особую систему мер для ослабления боевого снабжения Красной армии вообще и в период войны в особенности, делали ставку на «короткий удар со стороны Польши (конечно, подкрепленной более «высокими» державами) с отрезом Украины и быстрым наступлением на Москву».

Один из главарей контрреволюционной организации Михайлов в своих показаниях [149] говорил:

В отношении химической промышленности Деханов дал следующие показания: