Номера мест шли по убывающей, и надежды Кайла уменьшались вместе с ними. Место двадцать два занимал полуразвалившийся челнок, двадцать первое – масляное пятно, а двадцатое – спасательная капсула. У Кайла упало сердце, когда он обнаружил на девятнадцатом месте какую-то посудину доимперской постройки, покосившийся курьерский корабль на двенадцатом и кореллианский лихтёр на третьем. Уж лучше был бы «Искренне жаль», но его нигде видно не было.

Кайл разочарованно вздохнул, вернулся к посудине на девятнадцатом месте и стал осматривать корпус каждого корабля, двигатели, вооружение, системы жизнеобеспечения и приборы управления. Это было долго, но необходимо, так как от выбора теперь зависела его жизнь.

В конце концов, осмыслив все собранные данные, он пришёл к выводу, что выбор достаточно прост. Хотя лихтёр на третьем месте и выглядел, как будто целый месяц носился в астероидном поясе, он был построен всего десять лет тому назад и на Кореллии – неплохие начальные данные для любого корабля. К тому же, Кайл оценил то обстоятельство, что три месяца тому назад двигатели прошли полный ремонт, генераторы щита показывали эффективность девяносто шесть процентов, а судовые журналы заполнялись регулярно. Кроме всего прочего, с обеих сторон обожжённого носа красовалось название: «Белая ворона». Собственно, Кайл и чувствовал себя птицей, отвергнутой стаей.

Он зарегистрировал свой выбор, заказал восемьсот семьдесят восемь единиц различного снаряжения: от восстановленного навигационного компьютера до туалетной бумаги – и получил пятьсот двадцать семь в тот же день. Оставалось триста пятьдесят одна единица, которые он сократил до двухсот сорока пяти, «взяв напрокат» сто шесть приборов, запчастей и компонентов из кладовых и других кораблей, наивно полагая, что его действия останутся незамеченными. На самом деле за ним пристально наблюдала Джен Орс и СПП, которому она велела не вмешиваться.

Через шесть дней и семь часов после вступления в Альянс, Кайл Катарн отправился на совершенно невыполнимое задание. Две женщины наблюдали его за его отлётом: одна думала о важности его задания, другая – о нём самом.

Как и большинство кораблей своего класса, курьерский проектировался с расчётом на скорость, а не на комфорт экипажа. Джен прошла на борт. Пилот, девочка-подросток с очаровательными косичками, приняла у агента рюкзак, поворчала что-то о дамочках, которые берут с собой три тонны косметики, и затолкала его в небольшой шкаф. Джен хотела сказать ей, что на самом деле в рюкзаке лежат магазины для её оружия, пять гранат, два ножа, унция плитекса, удавка, отмычка, электробинокль, пара комлинков и зубная щётка, но решила промолчать.

– Готова? – обернулась пилот.

– Всегда готова, – улыбнулась Джен.

– Прекрасно, – кивнула девочка. – А теперь давай кое-что проясним. Меня кличут Джес, не Джессика, не «дорогуша», не «милашка». Это мой корабль, я могу управлять им сама и не нуждаюсь в советах разных придурков-халявщиков. Ясно?

– Ясно, – Джен не изменилась в лице.

– Прекрасно. Тогда пристёгивайся и держи рот на замке, а обед – в животе. Не заметишь, как будешь на Дануте.

Джен устроилась в кресле второго пилота и вспомнила Кайла. Как он сейчас? Если пилот хотя бы наполовину такая, как она о себе говорит, а курьерский корабль может лететь хотя бы с половиной той скорости, с какой должен, то она приземлится на день раньше Кайла, и у неё будет предостаточно времени осмотреться. Люк закрылся, Джес включила двигатели, звёзды поплыли в иллюминаторе.

Перелёт на Дануту занял пять дней. Большей частью полётом управлял навигационный компьютер. Между сном и техобслуживанием Кайла одолевали самые противоречивые чувства. Он старался, чтобы они не вырывались из-под контроля разума. В самом начале задания он ощущал воодушевление, но это быстро прошло. Чем больше он размышлял над своим заданием, тем больше обнаруживал трудностей. Они казались майноками, высасывающими из него смелость.

Очевидным решением было бы разработать план решения возможных проблем сначала в уме, а затем попытаться реализовать его. Кайл долго продумывал хитрые ходы, наполнявшие его надеждой, но всякий раз находил настолько непредсказуемые и непреодолимые преграды, что все планы разбивались вдребезги. Наконец, после многочасовых утомительных размышлений он признал, что ему просто не хватает сведений. Все ответы, если таковые вообще существовали, ждали его на Дануте. В воздуховодах «Белой вороны» шипело, палуба дрожала, а Кайл был один-одинёшенек.

Джен прошла за кубазом, хозяином гостиницы, по извилистым лестницам мимо немытого зала к комнате 4G. Цифра «4» давно слетела, но агент помнила расположение лестничных площадок и аварийных выходов. Здание затрясло от взлёта фрахтовика. Хозяин, который не мог сдать эту комнату с тех пор, как год назад прибили жившего в ней райбета, попытался сгладить впечатление:

– Да, иногда тут шумно, но зато какие виды!

Джен, которая не рисковала поворачиваться к нему спиной, отдёрнула занавеску. Тысячи пылинок поднялись в воздух, заиграли на солнечном свету и присоединились к своим предшественницам на полу. Окно было местного производства, и его давно, очень давно не мыли. Джен отодвинула задвижку и толкнула створку. В комнате стало светлее, и хозяин подрегулировал свои очки. От красной части спектра у него болела голова.

Джен выглянула в окно. Всего в двадцати метрах тянулся забор космопорта. За ним, позади шеренги кораблей, какой-то фрахтовик запустил двигатели, стрелой пронёсся по взлётной полосе и исчез из виду. Терминал космопорта представлял собой скучное одноэтажное здание, похожее на склад, если бы не мощная антенна и ракетная установка класса «земля-воздух» у западного края здания. «Белой вороны» видно не было.

В окно прорывались запахи топлива, озона и канализации. Кубаз уже хотел нажать на ароматический диск пульта управления, но передумал. Может быть, эта женщина настолько тупа, что возьмёт эту комнату, несмотря даже на вонь?

Джен обернулась к хозяину, бросила несколько монет в его вечно готовую руку.

– А тут неплохо. Беру.

Неподъёмный рюкзак со снаряжением тяжело шлёпнулся на грязное покрывало кровати. Среди агентов-повстанцев ходила поговорка: «Дом – это где ты можешь приклонить голову».

Данута уже заполнила весь иллюминатор корабля, и Кайл хотел было отпраздновать окончание своего первого межпланетного перелёта, как загудели сигналы близости. Причина обнаружилась быстро – два имперских ДИС-истребителя, по одному с каждой стороны его корабля, появились будто бы из ниоткуда. Включилась связь. Никаких предупреждений, одни запросы.

– Орбитальный патруль Х291 вызывает неопознанный фрахтовик. Доложите имя командира, количество пассажиров на борту, вид груза, порт отбытия и цель посещения Дануты, – монотонно пробубнил пилот, как будто повторял эти слова уже не раз и не два, что, в общем-то, соответствовало действительности.

Сердце у Кайла гулко застучало в груди, но он вспомнил, что такие проверки обычны, и включил микрофон. Он уже много раз репетировал ответ и, благодаря экспертам на «Надежде», все сведения были подделаны по высшему разряду.

– «Белая ворона» вызывает имперский патруль Х291. Вас понял… Говорит Дрексел, Дэн Дрексел. На борту только я. Порт отбытия – Дрог-4 в Корпоративном секторе. На борту запчасти для горнодобывающей корпорации «Бродспорт». Там помощник-менеджер Рел Фарли… скажите, что я задолжал ему за пиво.

Фарли был сторонником Сопротивления. Кайл полагал, что Рел подтвердит его легенду. Наступило молчание. Пилот истребителя связывался с «Бродспортом», общался с Фарли на другой частоте или просто клевал носом. Кайл больше склонялся к последнему. Связь вновь включилась.