– Иди сюда, девочка моя! – позвал его Стариков, и Прыг-скок его послушал.

Стариков поубавил ему ход, ударив ногой под колено. Прыг-скок оступился, что было успехом, но у Старикова после удара появилось нехорошее чувство, словно он ударил по наждачному кругу. Решив развить успех, он ударил с ноги в голову. И опять попал. Прыг-скок оступился в другую сторону. Вроде бы успех, но Старикова насторожило, что тот даже не закрывается, а продолжает наступать. Стариков тоже отступать не собирался. Два грузных соперника столкнулись. Стариков схватил его за ворот одной рукой, другой стал бить. Прыг-скок ударил несколько раз снизу. У Старикова и во время боев был обширный живот, теперь же после того как он оставил спорт, он стал вообще необъятным. И он всегда считал, что с это стороны пробить его невозможно, он ошибся. Кулаки Прыг-скока, словно сделанные из стали, месили живую плоть, и Стариков почувствовал, как у него деформируются внутренние органы.

Он торопливо взял противника в клинч и стал возить по кругу, желая бросить и придавить сверху центнером живого веса. Именно в этот момент он понял, что Прыг-скок вряд ли легче его, а может и тяжелее. В этот момент приступ его отпустил, и он остро понял, что смотреть, как умирают другие легче, чем загибаться самому. Он попробовал вырвать руку, но вдруг понял, что руки попали в мертвый захват. Чтобы не потерять инициативу, он сблизился с противников, боднул его головой, уперся предплечьем и рванул руки из захвата. Прыг-скок в свою очередь тянул в обратную сторону.

– Стреляй, Чугункин! – в панике закричал Стариков, почувствовав, как расходятся суставы.

– Куда стрелять-то? Вы мне его совсем закрыли!

Раздался треск и суставы вышли из плечевых сумок. Прыг-скок дернул его и уронил вперед. После чего взял уже безопасного соперника за шею и поднял до того момента, пока не превысил запас прочности шейных позвонков, после чего, походя, сбросил труп. В огромной теле Старикова продолжали жить только пальцы ног, тихо царапающие туфли изнутри.

Прыг-скок распахнул дверь и нарвался на выстрел в упор, произведенный Николаем.

Прыг-скок с мгновенной реакцией ушел вбок, несколько дробинок все же задели его, опалив шерсть на пузе. Второй выстрел Прыг-скок сделать не дал, одной рукой вывернул ружье вверх, второй вырвал охраннику горло.

Николай выпустил оружие и вцепился в горло, словно хотел склеить его обратно и не дать утечь в дыру своей жизни. Прыг-скок брезгливо за волосы выкинул его наружу, умирать.

Охранник со второго этажа, также вооруженный автоматом, открыл огонь с деревянной террасы. Прыг-скок поднырнул под террасу и разрядил захваченное у Николая ружье сквозь нее. Картечь пробивала препятствие легко и свободно. Когда он закончил, с потолка лил горячий кровавый душ.

Он поднялся и забрал у убитого автомат с почти полным боекомплектом и штык-нож в ножнах.

– Чугункин! Ты где? Стреляй! – дурачась, крикнул Прыг-скок.

В чердачном люке показалась дрожащая рука с автоматом и, нажав на курок, Чугункин стал поливать все без разбора, даже не глядя. Когда патроны закончились, автомат выдрали у него из рук. Парень, наплевав на все, полез в чердачное окно.

– Куда, дура, разобьешься! – Прыг-скок за шкирку, словно щенка затащил обратно.

Некоторое время Чугункин не понимающими глазами смотрел, чем тот занимается. Тот прилаживал штык к автомату. Тогда Чугункин с воем кинулся мимо Прыг-скока в дверь, тот перехватил его, отшвырнул обратно и без замаха мягко ввел ему штык в живот.

– Где девчонка? – спросил Прыг-скок, глядя в глаза умирающему.

– Здесь! послышалось из чердачного отверстия.

Едва Прыг-скок высунул голову, за нее тотчас дернули и вытянули его целиком. С глухим ударом он соприкоснулся с землей, но передышки салаги не получили.

Он тотчас поднялся и по второму разу ворвался в дом. Под ноги метнулся Голован, а Немой мощнейшим ударом обеих ног отправил его через всю комнату. Прыг-скок выбрался из сломанной мебели и погрозил ему пальцем.

– Где Сека? – спросил он.

– Здесь! – крикнула Марж.

– Ты умрешь! – крикнул Прыг-скок.

Он кинулся на девицу. Она стояла до последнего, потому вдруг поднырнула вниз, и он увидел за ней неприметную дверь, за которой оказался крутой спуск в подвал.

Прыг-скок попытался остановиться, но сзади опять налетели Голован и Немой, и яростными совместными усилиями столкнули его на лестницу. Оступившись, он скатывался вниз, когда в спину ему угодил квадратный обмылок. Он поднял его и понюхал, шашка сильно воняла толом, и детонатор был активирован.

Спасатели МЧС чрезвычайно удивились, когда на месте обрушившегося дома вдруг зашевелился бетонный блок, из-под которого, сопя, полезло нечто волосатое, подгорелое, пыльное. Сбросив оцепенение, они бросились помогать.

– Уйдите на хер, и без вас тошно! – сказал Прыг-скок.

"3 ноября я, следователь ГАИ Неволин С.П. вместе с отстраненным от оперативной работы моим напарником майором Шороховым В.Т., ехали по Южному шоссе на патрульной машине госномер… Не доезжая Восточного кольца, у майора Шорохова произошел конфликт с не установленными лицами на машине спилер-кабриолет красного цвета. Шорохов попытался познакомиться с девушкой и навязать ей свою компанию".

– Если быть точным, он с ней и познакомился. Она сказала, что ее зовут Марж, – уточнил Неволин.

Подняв взгляд от рапорта, он почти столкнулся со стоящим вплотную капитаном Менгелем. Его монументально склонившуюся фигуру можно было считать синонимом слова "выжидание". Если б он не весил 50 килограммов, то даже "давление".

Крючковатый нос завис над самой макушкой Неволина, готовый клюнуть. На бильярдно гладкой плеши янтарем горят капли пота. В кабинете службы внутренней безопасности с умыслом не поставлено кондиционера, а окна забиты насмерть.

Задержанный должен чувствовать на собственном поте, что здесь знают обо всех его грешках и ощущать свою никчемность.

Ширинка оказалась на уровне носа Неволина, и он почувствовал тонкий аромат застарелой мочевины. Еще он подумал, что достаточно еще полушага и Кощей упрется в него членом, а он очень не любил, когда кто-то, даже пускай из отдела внутренней безопасности, терся бы об него своим концом.

– Читай дальше, коллега, – благожелательно произнес капитан.

"Когда девушка отказалась ответить на его притязания, Шорохов погнался за ней. В результате безответственных действий произошло столкновение кабриолета и патрульной машины. Кабриолет через разделительный бордюр вылетел на обочину.

Когда мы остановились, у Шорохова произошел конфликт со знакомым девушки. Майор достал табельный умхальтер и спровоцировал непроизвольный выстрел. Девушка и ее знакомый испугались и убежали".

– Подписывай! – Кощей нетерпеливо подсовывал перо.

– Не буду, – сказал Неволин.

Кощей переменился в лице.

– Почему? Мы ведь обо всем договорились! Видишь, мы же написали, что выстрел был непроизвольный.

– Но это не так. Выстрел не был непроизвольным, тем более он был не один.

– Ай-яй-яй! Как вы товарища готовы подставить! Вы же не хотите инкримировать напарнику покушение на убийство? Если вы так напишите, ему точно десять лет дадут. Хоть он и бывший напарник и сидит уже в КПЗ, но право, это не порядочно.

Капитан убирается, наконец, на свою сторону стола, перекладывает бумажки.

– Чувствуете, как уходит время, когда вы еще можете подписать рапорт? – спросил он.

– Вот сейчас почувствовал.

– Не смешно. Я потратил на вас битый час, все вроде объяснил, вы согласились, а теперь не хотите подписывать. Я так понял, вы не хотите сотрудничать по наведению порядка в рядах ГАИ? Отлично, – Менгель позвонил вниз в диспетчерскую.

– Ларьков? Кто там с тобой? Емелин? Мухой сюда.

Не дожидаясь, пока вызванные прибудут, он, старательно высунув язык от усердия, пририсовал внизу рапорта: " Следователь Неволин от подписи отказался. Свидетели…" Когда пришел Ларьков с плутоватым взглядом и с ним несуразный расхристанный Емелин, капитан велел им расписаться.