– Им понравилась игра в Бристолию! – объявил он – И в Вантчестер тоже! Мне сказали, что из них надо сделать нормальные компьютерные игры. Только я не знаю, к кому обратиться за помощью.

– Я знаю. Надо поговорить с Ванаблесом. Он только что признался мне, что делает компьютерные игры. Похоже, он знает большинство дистрибьюторов и изготовителей

– Фигасе! – удивился Ник. – А можно я сам с ним?

Отчет Руперта Ванаблеса.

Думаю, едва ли надо подробно рассказывать о том, как я все утро потратил в обществе Мари. Если вкратце, то я потратил кучу денег и накупил книг , которые она мне подсовывала . Конечно, я не стал бы читать произведения ее дяди. Редко можно услышать такие глупости, какие он говорил на том семинаре. Как-то странно я его оправдывал перед Мари, когда мы смотрели на картины Зинки Феарон. Зинка делает удивительно изящные рисунки, изображающие любовь людей и странных существ с крыльями как у летучих мышей. Главным образом это тоже люди, и я думаю, таких можно найти в контра-волшебных мирах дальше за империей. Я, конечно, никогда не видел мужчин с рогами, но думаю, что Зинка рисует всех с натуры. Хотя и приукрашает кое-что. Мари, в обычном для нее надрывном стиле сказала:

– Можно подумать, что они нарисованы с натуры!

Я подпрыгнул и постарался это скрыть.

– У Зинки воображение что надо, – соврал я.

Мари поправила очки и глянула на меня. Похоже, она всегда чувствует, когда я пытаюсь что-то скрыть от нее. Пока я останавливал Корнелиуса Панта, она внезапно исчезла. Я даже не успел понять – расстроился ли я, что она ушла, или обрадовался. Вероятно, Пант ей не нравился. Я ее не обвиняю. Я-то просто выбирал себе ученика, вот и все. Искал у людей необходимые для магида качества. У Кэса, как он сам себя обозвал, кое-какие из них определенно были. И даже голова работала. Грант, который он истратил на поездку, был большим достижением для студента. Кэс сказал мне, что его выбрали из тысяч претендентов по всей Голландии. Но это было позднее. Поначалу разговорить его оказалось нелегко. Самомнение у него переходило все границы. И он постоянно по-дурацки шутил.

Первое, что он сказал, было:

– Вы должны угостить меня по-голландски. У меня совсем нет денег.

– Это подразумевает, что мы делаем равные взносы.

– Разумеется! Вы платите, я вас развлекаю! – захихикал он.

– Хорошо, согласен, – ответил я.

В итоге я пытался перевести разговор в нужное мне русло, а он изучал меню, стараясь заказать все самое дорогое в этой столовой. Когда нам принесли обед, он стал глотать креветки под чесночным соусом и делиться своими соображениями о Мари Мэллори:

– Думаю, это весело – поухаживать за ней. Все говорят, что у нее разбито сердце, так что я вне конкуренции.

Я понял, что потихоньку закипаю.

– Не стоит быть таким самоуверенным.

– Да, конечно. Вдруг она меня укусит… Или поцарапает… Придется притвориться мазохистом.

Думаю, что я бы не выдержал и наговорил ему гадостей – Кэс все время пытался узнать мое мнение о Мари. Он выдержал паузу и добавил:

– Думаю, ее дядя пишет своих демонов с нее.

Я решил это проигнорировать и подумал, что, похоже, я слишком рано дал Мари отставку. Теперь я понимал, что предпочел бы ее, а не любого из оставшихся четырех кандидатов. Если бы она еще не говорила таким надрывным голосом… Кэс меня уже основательно достал. Записной шут гороховый. Наверное, неплохое качество для магида – никто тебя не станет всерьез воспринимать. Но Кэс ужасно любил привлекать к себе внимание. Сейчас, придумав очередной каламбур, он практически прокричал его на всю столовую. Магиду так поступать не следует. Если люди один раз обратили на вас внимание, то начнут и дальше приглядываться. Однако Кэс был еще слишком молод. Я надеялся, что он сможет перерасти это. Кэс между тем, орал на всю столовую, что слова на его футболке – волшебные. Потом он наваливал себе на тарелку большие куски запеченного вальдшнепа, а я думал, как перевести разговор на его поездку, и тут мы оба отвлеклись на шум в зале. Позади нас Тэд Мэллори громко произнес:

– Ну и что? Идея была великолепна, но во что он ее превратил? Почему я должен был отказываться? Я просто взял эту идею и привел все в порядок. И я не отрицаю этого. А он орет на меня и оскорбляет…

Бледное лицо Кэса расплылось в улыбке.

– Я великий разносчик сплетен. – Радостно сообщил он. – Люблю везде совать нос и подслушивать. Чую, это роскошный скандал!

За столом американцев кто-то сказал:

– Если он считает, что его идея украдена, как он теперь собирается отделять свое от его? Он что-то вышвырнул, кто-то поднял и обработал, и получилась совершенно другая история. Значит, это заслуга Мэллори, а не Турлесса.

Теперь я мог слышать и самого Турлесса, который визжал:

– Это бессовестный плагиат! Я предъявлю Мэллори иск!

Я посмотрел на Кэса, увидел его напряженное лицо, и как он поднимает руку. О, господи, у него были способности магида, и какие! Он усилил звук всех голосов вокруг нас до такой степени, чтобы мы могли слышать даже Турлесса, который отошел уже довольно далеко.

– Классный скандал! – сказал Кэс с восторгом.

Очевидно, мы с Мари оставили писательское собрание незадолго до того, как все это началось. Как выяснилось, Турлесс внезапно предъявил Мэллори обвинение в том, что тот украл все самые забавные эпизоды «Не отбрасывающего тени» из его книги, которую он, Турлесс, издал годом раньше. Мэллори признался, что, в общем, так и было, но добавил:

– Когда из чьей-то сломанной машины выпадают хорошие винтики, я не гнушаюсь их подобрать.

Конечно, это было вполне в его духе. Но не все разделяли философию Мэллори. И ссора двух писателей вызвала самые разные эмоции. Благодаря усилиям моего голландца я услышал, как Тина жалуется Максиму:

– Знаешь, я не могла их остановить ! И какие выражения они употребляли, боже мой! Я думала, они подерутся там, прямо передо мной.

– Какие, какие выражения? – радостно спросил раскрасневшийся Пант. – Совсем непрописные? Или они как-то друг друга обзывали? Скажите мне кто-нибудь, будьте любезны.

Он уже практически давил на Тину и американцев в надежде, что кто-нибудь из них повторит слова Турлесса и Мэллори. Я не выдержал и резко сказал:

– Кэс, вы всегда так поступаете с людьми?

– Только тогда, когда мне очень нужно что-то узнать, – радостно заверил он меня.

– Вам дана власть, а вы используете ее для этого?

– Я заметил, что у вас лицо такое… Но что плохого в том, что я это делаю?

– На экзамене, например. Это обман.

– Все жульничают на экзамене. Если у них есть возможность! – отрезал он. – Я бы не стал так делать, когда ситуация действительно серьезная. Ну, там парламентские выборы, например. Но тут же ничего такого нет. Просто скандал, и я хочу о нем узнать побольше.

Тут я сильно засомневался насчет моральных качеств Кэса. Думаю, сейчас он, конечно, не хотел никому зла, но кто знает, что будет лет через десять? Пока я пребывал в своих сомнениях, он глянул на часы и заявил, что должен сейчас бежать и постараться что-то сделать для издателей. Я даже обрадовался этому.

– Вот и вам не надо будет покупать мне десерт, – сказал он на прощанье. – Видите, какой я лапочка?

Я помахал официанту, расплатился и отправился к себе в номер со своими четырьмя сумками книг. Турлесс сидел почти рядом с выходом. Я надеялся, что мне удастся изловчиться и поговорить с ним, но он все еще был сильно не в духе. Он так втыкал в картошку нож и вилку, будто представлял, что тыкает Теда Мэллори, и борода его при этом топорщилась во все стороны. Я все равно рискнул бы остановиться и поговорить, если бы не второй человек, от которого тоже совершенно отчетливо веяло магией. Он посмотрел на меня с такой ненавистью, что я отшатнулся. Желтоватые белки глаз и спутанная с проседью борода – я понятия не имел, кто это такой. Его значок гласил, что это «Белый Нут», и я попытался припомнить, почему мне знакомо это имя. Ах, да, госпожа Джанин упоминала, что он присутствовал на торжественном ужине. Я сразу понял, что он тоже волшебник – не слабее Турлесса. Я почувствовал это, как только подошел к нему и Турлессу на достаточное расстояние. Этот человек меня прямо-таки ненавидел и мысленно приказывал мне обойти их подальше. Но я шел прямо к ним, словно не заметил приказа. Не меняя выражения лица, я прошествовал совсем рядом с их столом, толкнул зеркальную дверь и вышел со своими книгами. На выходе я оглянулся и что-то вспомнил. У этого человека я видел на плечах наглухо застегнутый серый плащ – он был из той компании похожих на суровых монахов людей, от которых все отодвигались в холле гостиницы. Я пробыл рядом достаточно долго, чтобы понять его волшебство. Он был один из тех, кто использовал здешний магический узел. Должно быть, он, в свою очередь, понял, что я являюсь одним из тех, над кем у него нет власти. Я отправился прямиком в комнату дилеров.