Евгений Чебалин У “ЗВЕРЯ” ПОЯВЛЯЕТСЯ ИМЯ (Открытый ответ любителю кавычек)

Господин Левин!

Редакция "Дня литературы" передала мне Ваш зубодробительный опус с просьбой прокомментировать его.

Признаться, поначалу отнесся к этому через пень-колоду, поскольку практически никогда не комментирую отзывы на свое литературное дело: одни пишут, другие препарируют написанное,— каждому свое.

Но, впитав и усвоив Ваш критический манифест, посчитал нужным ответить на него обстоятельно и подробно. Поскольку за ним вспухло, скорее, не частное мнение г-на Левина, а некий ашкенази-сефардимский болючий фурункул на лит-ягодице России. На которую она всегда инстинктивно избегала плотно садиться.

Но вот смаху села "Безымянным Зверем", и — резануло и потекло.

Поскольку еврейский нарыв в России вызрел донельзя, то молчать о нем, как Вы верно отметили, глупо.

Прежде всего, давайте условимся в предстоящем диалоге о терминах: кто "мы" и кто "вы", кто "наши", а кто "не наши". Вы категорически изрекаете: "Хватит нас разделять! Мы, рядовые ашкенази и сефардим... врастали в Россию не одно поколение."

С этим трудно спорить. И, вознамерившись выпиннуть к такой-то фене этот "наш-ненашенский" раздрай из терминологии, я с удивлением обнаружил у Вас самого неистребимую тягу к этому раскорячиванию между "нашими" и "ненашими":

"ВАС, коренных народов, миллионы, а ЕВРЕЕВ в России 1-1,5 процента...

НАМ-таки снова поднимать ВАС, как в 17-м?

ВАС миллионы, и ВЫ бездарно и тупо из года в год голосуете за тех же перекрашенных вампиров, которые сосут из ВАС и из НАС кровь...

используя НАШУ историческую пассионарность — если ВЫ сами, коренные, уже потухли и погасли."

Так что, г-н Левин, не будем пока отрекаться от этой градации, коль она засела даже в Вашем примирительном сознании и прет из него непроизвольно, круша сожительский пафос Вашего послания.

Но — по порядку.

1.

Призывая нас к некоему сен-симоновскому соитию, замешанному на утопиях Фурье и Кампанеллы, Вы тут же отказываете нам, коренным, в историческом приоритете на своей территории, которую мы обживали костями и кровью своих пращуров. Отказываете тем, что берете слово " коренным" в кавычки. Вы даете отлуп славянину, татарину, чувашу, мордвину в исконном праве быть хозяевами на своей земле.

Вам не кажется, что и здесь помимо вашей воли выпирает коллективно-еврейская психология хазарина и "Вечного жида", дом которых там, где набились кошелек и брюхо?

2.

Очень любопытен Ваш тезис об авторстве " Безымянного Зверя":

"Я беру фамилию автора в кавычки (опять?!), потому что не верю в его единоличное авторство. За ним, естественно, стоит группа, если не сказать "банда" ученых... "Безымянного Зверя", прикрывшись Чебалиным, запустили в население академики и русские силовики от нео-фашизма".

Это, конечно, льстит. Если за "Тихим Доном" Шолохова ваши критические лит-живодеры увидели некоего белогвардейского офицера Крюкова, то за "Безымянным Зверем" Вы обнаружили уже целую банду академиков и силовиков от нео-фашизма.

Вас и Ваших коллег, г-н Левин, подводит неистребимый инстинкт планетарных "мессионеров", запущенных Яхве в туземные племена.

Туземец вдруг стал излагать в романе генную инженерию, астрономию, историю межпланетных пришельцев, технологию безотвального земледелия: тем самым нагло вторгся в запретную информационную привилегию сионских мудрецов. А значит произошло недозволенное дрыгание писательской куклы. Которую, конечно же, дергают за ниточки и чревовещают за нее нео-фашистские кукловоды. А она лишь водит пером по бумаге да плямкает губами.

Не стану разубеждать, если Вы настаиваете на этом варианте. Вам, "мессиям", конечно же виднее.

3.

О страхе.

"Вы выпустили в свет страшную вещь. Страшную потому, что она написана талантливой рукой... ее воздействие на психику сильнее, чем от "Малого народа" Шафаревича и книг Григория Климова."

Г-н Левин, при работе над "Безымянным Зверем" не было задачи стращать и запугивать кого-либо.

Было побочное намерение в меру сил, с предельной достоверностью, аргументированно встроиться в бесконечный ряд мегабайтов информатики о роли жидовства на планете.

Если же говорить о воздействии подобного рода сведений на психику, то позвольте процитировать куда более весомые, чем "Безымянный Зверь", высказывания умных мира сего, начиная с I века до новой эры.

Диодор (I в.до н.э.): "Жиды не смешиваются с другими народами, а смотрят на них как на врагов".

Тацит (II в.н.э.): "Они презирают всё то, что нам свято, и делают то, что вызывает в нас отвращение".

Мартин Лютер (XVI в.): "Нет и не было под солнцем более кровожадного и мстительного народа, чем жиды. Они душат и уничтожают остальное население на том основании, что считают себя Богом избранным народом".

Мария-Терезия (XVIII в.): "Я не знаю худшей чумы для государства, чем жидовское племя".

Вольтер (XVIII в.): "Эта маленькая нация не скрывает своей непримиримой ненависти ко всем остальным народам. Ее представители всегда жадны к чужому добру, подлы при неудаче и наглы при удаче".

Гёте (XIX в.): "Они имеют веру, благославляющую их на обкрадывание чужаков".

Наполеон (XIX в.): "Всё жидовское дарование сосредоточено на лихоимстве и вымогательстве. С Моисеевых времен все жиды — ростовщики и угнетатели. Философскими учениями жидовского характера не изменишь, для них нужны исключительно специальные законы".

Ференц Лист (XIX в.): "Настанет день, когда для всех народов, среди которых живут жиды, вопрос об их поголовном изгнании станет вопросом жизни или смерти, здоровья или хронической болезни, мирного жития или же вечной социальной лихорадки".

Евгений Дюринг (XIX в.): "Враждебность, питаемая жидами ко всем остальным народам с незапамятных времен, носит интернациональный характер, а потому и решение жидовского вопроса лежит на обязанности всех государств. Жиды угрожают не тому или иному народу в отдельности, а всему человечеству".