Я давно сделал для себя правилом: если хочешь чего-то добиться на производстве, то начинай заниматься в первую очередь не производством, а условиями жизни людей, Морально спрашивать только с человека, которому ты помог устроить нормальную жизнь и работу, а не действовать по принципу: вы потерпите, вот наладим производство, появятся деньги и тогда возьмемся за жилье, детские сады, клубы, бани. Люди и в этом случае будут работать, но не так хорошо».

А вот как начал Н.Н.Румянцев свою pаботу диpектоpом самого кpупного в СССР льнокомбината — Яковлевского в г. Поволжске: «Как и везде, самым больным вопросом для нас было жилье. Правда, под реконструкцию было выделено восемь миллионов рублей на соцкультбыт, в том числе и на жилье. Сумма по тем временам огромная. Ведь на миллион рублей можно было построить триста пятьдесят квартир. Деньги, как видим, были, а жилье почти не строилось. Причина известна: не хватало строителей, материалов, техники, и жилье постепенно отодвигалось на потом.

Особо осложняло работу то, что на комбинате висел весь город, все его коммунальные службы и, думая о развитии комбината, мы должны были фронтально двигать и всю инфраструктуру. Город получал от нас тепло, горячую и холодную воду, все стоки шли через наши очистные сооружения.

Жилья на мой приход было 34 тысячи квадратных метров, из них четверть ветхого и аварийного. Для сравнения скажу, что сейчас мы имеем двести тысяч квадратных метров жилья.

В самом начале в обеспечении жильем мы топтались на месте, так как срочно пришлось сбросить восемь двухэтажных фибролитовых домов, разрушили все бараки и ликвидировали подвалы. Всем жильцам предоставили благоустроенные квартиры. Одновременно благоустроили часть жилья — дали воду, газ, тепло, подключили к канализации. Люди очень быстро убедились, что все обещания по жилью выполняются, причем в первую очередь. Народ повеселел и это, в свою очередь, хорошо повлияло на производство. Начали строить детские дошкольные учреждения, стали наводить порядок на территориях фабрик, асфальтировали даже городские улицы, хотя асфальт варили допотопными методами — в котлах».

Свои воспоминания Н.Н.Румянцев писал в конце 1992 г. Особо он освещает годы перестройки и первый год реформы Ельцина:

«Другая, не менее важная программа — „Жилье“. Ни за одно дело так не болит моя душа. Помню, как я обрадовался программе М.С.Горбачева: обеспечить к двухтысячному году каждого квартирой или индивидуальным домом. Вся моя команда засела за расчеты: нельзя ли решить проблему жилья пораньше? И по нашим выкладкам получалось, что очередность на жилье можно ликвидировать к 1995 году. Где сейчас Горбачев, и каков с него спрос? Я же остался здесь и ежедневно смотрю людям в глаза, и они смотрят… И нет им никакого дела до Горбачева.

С того времени мы уже не рассчитывали на государство и строили за свои кровные. В среднем у нас получался стоквартирный дом ежегодно. Агитировали мы всегда и за индивидуальное строительство, при этом хорошо помогали застройщикам.

В 1991 году мы застроили два дома на 475 квартир. 220 квартир сдадим в этом году, остальные в следующем. Это переходные. Мы финансируем и строительство 42 коттеджей по две квартиры в каждом. За Василевской фабрикой отвели площадку, составили проект, подвели электричество, газ, воду, тепло.

Все с жильем у нас вроде пошло на лад, но свалилась напасть — приватизация [жилья]. Подали и нам два заявления, мы отказали. Они в суд, и там все было решено в их пользу. На днях позвонил районному начальству, мол, уважьте старика, не сочтите за труд, зайдите посоветоваться. Пришли главы районной и городской администрации, судья, прокурор, начальник строительного отдела при райисполкоме.

— Я понимаю, что в связи с демократией ведомства по боку, и три тысячи квартир уже не наши. А ведь мы строили не за счет казны, дотаций на содержание не получали и стоимость своего жилья можем определить сами. В этом году только на тепло, воду и канализацию мы выделили дотацию пятьдесят миллионов рублей. Так что двухкомнатная приватизированная квартира обойдется владельцу в три тысячи рублей ежемесячно.

Тут все в один голос:

— Так нельзя, Николай Николаевич!

— Почему же мы должны содержать жилье за свои деньги?

— Но ведь в квартирах пока живут работники комбината. С них тоже драть будете?

— С них не будем. А с остальных по полной цене. Или вообще забирайте все жилье в мэрию вместе с нашей очередью, стройте, содержите, распределяйте или так раздавайте».

Вчитайтесь в последний диалог — это диалог между советским строем и наступающим «рыночным» жизнеустройством. Поразительно то, что все участники этого разговора, включая отсутствующих «приватизаторов», которые поспешили воспользоваться выгодами рынка, желают при этом сохранить важные стороны советского бытия как нечто естественное. «Так нельзя, Николай Николаевич!» — в один голос восклицают демократические власти, когда директор предлагает им честно перейти на рыночные отношения. Брать с людей плату за услуги (даже не по-рыночному, а по себестоимости!) они называют «драть».

А описание реальности, данное этим директором крупного предприятия, не требует комментариев. Сопроводим его лишь некоторыми данными. Начиная с 1990 г. на граждан оказывалось значительное давление с целью побудить их к приватизации квартир. Но с 1993 г. этот процесс резко замедлился, а потом остановился. К началу 1996 г. было приватизировано лишь 36% квартир, подлежащих приватизации. Причина в том, что основная масса трудящихся была не в состоянии оплачивать содержание жилья. Как следует из данных Н.Н.Румянцева, в г. Приволжске уже в середине 1992 г. реальная оплата стандартной квартиры достигла 3 тыс. руб. в месяц, т.е. превысила месячную зарплату в легкой промышленности и значительно превысила размер пенсии. Дотации предприятия на содержание жилья приобрели для людей витальное значение, то есть без них люди не смогли бы физически выжить.

Каково поведение предприятий в этих условиях? Согласно обследованию («Мониторинг»), 68% предприятий в 1995 г. увеличили свои затраты на жилищно-коммунальное хозяйство. При этом чем глубже спад производства (и, значит, снижение доходов работников), тем больше увеличивают предприятия эти расходы, несмотря на свое тяжелое экономическое положение.

Таким образом, оказались по существу невыполнимыми два законодательных акта, регулирующие использование ведомственного жилья после приватизации государственных предприятий. Это — Указ Президента РФ № 8 от 10 января 1993 года «Об использовании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения приватизируемых предприятий» и Постановление Правительства РФ «О финансировании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, передаваемых в ведение местных органов исполнительной власти при приватизации предприятий» от 23 декабря 1993 г.

Согласно Указу, ведомственное жилье не подлежало приватизации и должно было быть передано на баланс местных органов власти. Постановление Правительства определило и источник средств, из которых эти органы власти должны были финансировать содержание переданного им жилья — за счет дивидендов по акциям, переданным им при приватизации находящихся на их территории предприятий. Это оказалось утопией, и никаких дивидендов не распределялось, поскольку почти всякое производство в России в ходе реформы стало убыточным.

В результате местные органы власти очень неохотно принимали жилье на свой баланс или требовали, чтобы предприятия продолжали оплачивать его содержание и после муниципализации. Вот тебе и рынок! Это ставило убыточные предприятия в тяжелейшее положение — на грань банкротства. Вот данные из письма председателя областного комитета профсоюза работников текстильной и легкой промышленности А.И.Корзининой в ЦК профсоюза от 4.9.1996:

«На фоне углубляющегося кризиса акционерные общества продолжают содержать государственный жилой фонд. Органы местного самоуправления практически не берут на свой баланс жилищную сферу. За 2,5 года было передано только 500 тыс. кв. метров полезной площади из 4 миллионов… По отдельным предприятиям затраты на жилищную сферу в 1995 г. превысили годовой фонд оплаты труда. К примеру, в АО „Шуйские ситцы“ затраты на жилье составили 7,4 млрд. рублей при годовом фонде оплаты 6,7 млрд. руб.