«О безжалостная лисица, – сказал тут волк, – как ты могла злорадствовать обо мне, раз ты была со мной в дружбе и под моей властью? А теперь ты попала со мной в яму, и наказание спешит к тебе. Сказали мудрецы: „Если кто из вас поносит своего брата за то, что тот сосёт собаку, наверное сам будет сосать её“. А как прекрасны слова поэта:

А смерть в толпе – лучшее дело, и я ускорю твою смерть раньше, чем ты увидишь мою смерть».

И лисица сказала себе: «Ах, ах, я попалась вместе с Этим притеснителем, и в таком положении необходимо коварство и обман! Говорят ведь: „Женщина готовит свой убор для дня праздника“, и пословица гласит: „Я приберёг тебя, о слезинка, на случай беды!“ Если я не изловчусь с этим жестоким зверем, я погибну, несомненно. А как хороши слова поэта:

И лисица сказала волку: «Не торопись убивать меня – не таково воздаяние мне, и ты раскаешься, о могучий зверь, обладатель мощи и сильной ярости. А если ты подождёшь и внимательно рассмотришь то, что я тебе расскажу, ты узнаешь, к какой я стремилась цели. Если же ты поторопишься меня убить, тебе ничего не достанется, и мы оба умрём здесь». – «О коварная обманщица, а чем ты надеешься спасти меня и себя, что просишь отсрочить твою смерть? Осведоми меня и расскажи мне, к какой цели ты стремишься», – воскликнул волк.

И лисица сказала: «Что касается цели, к которой я стремлюсь, то тебе не должно воздать мне за неё хорошим: когда я услышала, что ты обещаешь и признаешь свою былую вину и печалишься о том, что прежде не раскаялся и не делал добра, и узнала, что ты дал обет, если спасёшься, не обижать больше друзей и прочих, перестать есть виноград и другие плоды, постоянно быть смиренным, обрезать себе когти и обломать клыки, одеться в шерсть и приносить жертву Аллаху великому, – тогда меня взяла жалость к тебе, так как лучшее слово – самое правдивое.

Я желала твоей гибели, но когда услышала, что ты раскаялся и дал такие обеты, если Аллах спасёт тебя, я сочла долгом избавить тебя от твоей беды и спустила к тебе хвост, чтобы ты за него уцепился и спасся бы. Но ты не оставил своей обычной грубости и жестокости и не искал спасенья и мягкости. Ты так потянул меня, что я подумала, что дух из меня вышел, и мы с тобою оказались в обители гибели и смерти. Нас спасёт только одна вещь, и если ты согласишься на это, мы с тобою избавимся – и я и ты. А после этого тебе следует выполнить то, что ты обещал, и я буду тебе товарищем».

«А на что я должен согласиться?» – спросил волк, и лисица ответила: «Встань прямо, а я взберусь тебе на голову, так что буду почти вровень с поверхностью земли, и я прыгну и окажусь наверху. И я пойду и принесу тебе что-нибудь, за что ты зацепишься, и тогда ты спасёшься». – «Я не доверяю твоим советам, – сказал волк, – так как мудрецы говорили: „Кто ставит доверие на место Злобы, делает ошибку, а кто доверяет существу неверному – тот обманут“. Кто испытывает уже испытанного, того постигнет раскаяние и пропадут его дни напрасно, а кто не различает разных положений, поступая в каждом из них, как должно, но действует во всех делах одним способом, у того будет мало удачи и многими будут его бедствия. А как хороши слова поэта:

А вот слова другого:

А вот слова третьего:

И лисица сказала волку: «Думать дурное непохвально ни в каком случае, а думать хорошее – черта совершённых, и следствием этого будет спасенье от ужасов. Тебе надлежит, о волк, сделать хитрость, чтобы спастись от того, что тебя постигло, и нам вместе спастись лучше, чем умереть. Оставь дурные мысли и злобу, ибо если ты станешь доверчив, то может быть два исхода: либо я принесу тебе что-нибудь, за что ты зацепишься и спасёшься, либо я обману тебя и спасусь, а тебя оставлю. А это невозможно, так как я боюсь подвергнуться тому, чему ты подвергся, и это будет наказание за обман. Говорится ведь в поговорках: „Верность прекрасна, измена дурна“. Тебе следует мне довериться, так как мне известно о превратностях судьбы. Не откладывай же и примени хитрость, чтобы освободить нас – дело слишком затянулось, чтобы вести о нем долгие разговоры».

И волк сказал: «Хоть я и мало доверяю твоей верности, но я понял, что ты задумала и пожелала меня спасти, когда услышала, как я раскаиваюсь. И тогда я сказал себе: „Если она правдива в своих утверждениях, то она исправила то, что сделала скверного, а если она лжёт – то воздаяние ей у её господа“. Я соглашусь на то, что ты советуешь, и если ты меня обманешь, то обман будет причиною твоей гибели».

Потом волк встал в яме прямо и, взяв лисицу на плечи, поднял её вровень с поверхностью земли, и лисица спрыгнула с плеч волка и выскочила на землю, а оказавшись вне ямы, она упала без чувств.

«О мой друг, – сказал волк, – не будь небрежна с моем деле и не откладывай моего избавления».

Но лисица стала смеяться и хохотать и воскликнула: «О ты, обольщённый, я попала тебе в руки только в наказание за шутки и насмешки над тобою: когда я услышала, как ты раскаиваешься, восторг и радость сделали меня мягкосердной, и я стала прыгать и плясать, и мой хвост опустился в яму, и ты потянул меня к себе, и я к тебе упала. А потом Аллах великий спас меня от тебя, и почему мне не помочь твоей гибели, – ты ведь из племени сатаны. Я вчера видела во сне, что пляшу на твоей свадьбе, и рассказала это толкователю снов, а он сказал мне: „Ты попадёшь в западню и спасёшься из неё“. И я поняла, что когда я попала в твои руки и спаслась – это было в соответствии с моим сном. И ты знаешь, обольщённый глупец, что я твой враг, так как же ты хочешь, по твоему малоумию и глупости, чтобы я тебя спасла, хотя ты слышал мои грубые речи? И как я буду стараться спасти тебя, когда мудрые сказали: „Смерть нечестивого – отдых людям и очищение земли“. Но если бы я не боялась перенести от верности большие страдания, чем страдания от обмана, я бы наверное придумала, как спасти тебя»

Услышав слова лисицы, волк укусил себе лапу от раскаяния…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до ста пятидесяти, Шахразада сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда волк услышал слова лисицы, он укусил себе лапу от пятидесяти раскаяния, а затем смягчил свои речи, видя, что это неизбежно, но никакой пользы от этого не было.