Зямка (прислушался, без слов подхватил мотив). Наши поют… (Опять напевает.) Эх, как поют! И совсем ведь близко.

Зямка, вглядываясь вслед отступающим и напевая, отошел несколько в сторону. Лейбка прислонил винтовку к теплушке и исчез. Зямка, оборачиваясь.

Лейбка… Лейбка! (Подходит, увидел винтовку, прислоненную к вагону.) Сбежал! (Поднял винтовку Лейбки, поставил ближе к себе.) Один остался… Убежал… Холодно… Ждать уж недолго… скоро смена… Не забудет командир? Не забудет!.. Только бы не заснуть. Только бы не заснуть… (Прислонился к теплушке.) А спать хочется… Сдать хочется… (Встряхивается.) Что это я?.. В самом деле, чуть не заснул. (Напевает.)

Милому сыну… поклон посылает… поклон… посылает… (Опустился на ступени теплушки, съежился, обхватив руками винтовку.) Главное… не сходить с поста… и не смыкать глаз… понятно?.. Понятно, товарищ… командир…

Винтовка выпала из рук, голова Зямки поникает. В глубине сцены, на путях, показались огоньки фонарей. Они исчезли за вагонами. Показались вновь. Приближаются. Из тьмы вырисовывается несколько фигур.

Савелий. Здесь они были… Аккурат на седьмой линии.

Влас. Здесь. И я видел! Уйти им некуда… Вот тут стояли, теплушку сторожили…

Брамик (сквозь зубы). Пленных опросил?

Легионер. Так точно!

Брамик. И, разумеется, ничего не знают?

Легионер. Так точно!

Брамик. Ну, конечно, где же им знать… если таких болванов пошлешь к ним…

Зямка (встрепенулся, схватился за винтовку, Насторожился). Идут, идут! (Вытянулся, как часовой на посту). Смена идет! Эй! Сюда! Здесь я, товарищи! Здесь я!

Брамик. Это что такое?

Савелий (выступает вперед). А это тот хлопчик, пан лейтенант… Мы уже докладывали…

Брамик. Ага!.. (Направляется к Замке.)

3ямка. Стой! (Вскидывает винтовку.)

Брамик. Что? (Еще шаг в сторону Зямки.)

Зямка. Стрелять буду!.. Говори пароль!..

Брамик (невольно отступает; потом, обернувшись к своим, командует). Двое с правого фланга три шага вперед! Наизготовку! Бросай винтовку!

Зямка стоит неподвижно.

А, вот как! Считаю до трех… Раз… два…

Кудрявцев (из темноты). Стой! (Выбирается из толпы пленных, подошел к Зямке. Руки Кудрявцева связаны за спиной.) Слушать приказ… Отдай винтовку! Снимаю тебя с поста! Марат!

Брамик. А, вот он, красавчик! Объявился… Нарутович! Взять его! Усиленный караул… Головой отвечаешь.

Зямка. Товарищ командир, я ведь не оставил самовольно поста… Вы видели?

Кудрявцев. Видел, видел…

Брамик. Увести!

Зямка (хватаясь за Кудрявцева). Я хочу с ним… это мой командир…

Брамик (насмешливо). Ты не заплачь… может, няньку к тебе приставить? Хороша армия! Часовой — сопливый мальчишка… Армию из грудных младенцев собрали.

Кудрявцев. Этого мальчишку я не променяю на ваших трехаршинных истуканов, пан лейтенант…

Брамик. Молчать! Слушай команду! Пленных выстроить попарно…

Зямку отрывают от Кудрявцева, отводят в сторону.

Кудрявцев (негромко). Зямка, крепись!

Зямка (пытаясь улыбнуться). Мне не больно!

Брамик. Разговоры прекратить! Марш!

Пленные, со всех сторон окруженные легионерами, трогаются.

Занавес.

Общая камера тюрьмы, в которой находятся красноармейцы. Оборванные, обросшие, исхудалые, они лежат на нарах. За маленьким окошком зимний погожий день. Солнце, голубое небо. Зямка стоит у окошка и поет. Последние две строки песни подхватывает хор.

Зямка (поет).

3апалка. Ладную песню Зямка сложил. Слова больно хороши… за сердце берут… (Подходит к окну.) А на воле, видать, теплынь…. И небо-то какое синее! Месяц не пройдет, — весна. Эх, хорошо по весне в поле!.. Выйдешь утречком, — земля набухшая, дух от нее… А пройдешься пo ней плугом, так она, словно вот ребенок, которого по головке погладили… радуется… Да… если бы только знать, долго ли нам еще жить здесь?

Казимир. Сто лет. Не меньше. Никто же не знает, куда мы делись. Думать надо, ребята! Может, что и надумаем.

Микола. Кабы знали… Кабы знали, так давно бы нас всех обменяли. За каждого красноармейца по два легионера отдали бы.

Зямка. По два… А трех не хочешь? Трех легионеров за одного нашего. Больше они не стоят.

3апалка. Трех? Нехай — трех… Я вот не пойму только, как же это обмен происходит?

3ямка. Очень просто. Вот, скажем, граница… тут вот наш штаб и совнарком… конечно, сполна… а вот здесь, по ту сторону, польские легионеры…

Запалка. Ихний штаб, значит, и правительство?

Зямка (пренебрежительно). Нету у них ни штаба, ни правительства.

Запалка. Глупости говоришь! В каждой стране штаб и правительство полагаются!

Зямка (небрежно). Подумаешь — штаб! Несколько офицеров да буржуев… Ну, ладно, пусть и у них будет… Нас всех, значит, подводят совсем близко, к самой границей. А пушки, само собой, перестают стрелять, бойцы тоже — чтоб ни-ни… Тихо так кругом… И вдруг выходит белый офицер, с польского штабу и читает: «Адам Запалка!».

3апалка (вытягивается). Боец революционно-партизанского отряда, крестьянин. Ковенской губернии, хозяйство бедняцкое…

3ямка. Правильно… Делаешь три шага вперед, как полагается по уставу. Из нашего штабу интересуются: — Где участвовал в боях? — Сражался в четвертом красноармейском отряде под командованием товарища Кудрявцева. — Ладно, — говорит Ленин, — обменять его. Паны спрашивают: — Сколько дадите? — Одного легионера, — отвечают наши. — Мало! — Двух дадим. — Мало… — отвечают оттуда, — трех давайте. — А что ж? — говорит Ворошилов, — что он не стоит трех? И им отдают трех этих истуканов, а тебя берут на нашу сторону.

Запалка. От ловко!

Зямка (увлекаясь). Теперь мой черед. Делаю по уставу три шага вперед: Зямка Копач, сапожный подмастерье. — Где участвовал в боях? — спрашивает Ленин. — В четвертом красноармейском отряде под командованием товарища Кудрявцева. — Обменять, — говорит Ленин, — дайте за него панам одного легионера. — Мало! — говорят паны. — Двух! — Мало, — Трех! — Мало. — Что ж, четырех хотите? — И четырех не возьмем, — говорят паны, — пятерых давайте. Ну, тут, конечно, все удивились, подошли ближе, осматривают меня со всех сторон. Ворошилов говорит: — Совесть-то у вас, паны, кобылья… Запрашиваете! Где же видно, чтобы за такого хлопчика — пятерых здоровых мужиков давать? Ну, тут, конечно, выходит наш командир и докладывает: — Этот, говорит, самый Зямка Копач, охранял у меня теплушку с лекарствами, и, пока я его не сменил, он своего поста не оставил… а пули, товарищ Ворошилов, вокруг него, между прочим, как шмели жужжали, — Молодец! — говорит Ворошилов, — отдать за пего пять легионеров!