Тем временем, чем выше поднималось солнце, так полнее начали наполняться улицы города. Уличный шум всё сильнее стал прослушиваться в трактире. Где-то неподалёку, примерно кварталом выше, заработал кузнец. Удары о наковальню были четкими, ритмичными и заставляли некоторых из посетителей схватиться за больную голову. От спёртого воздуха Фуку становилось не по себе, тем более, табачный дым ещё больше его сгущал. Он вышел наружу.

Широкая улица, в три повозки шириной, уже была наполнена людьми. Лавочники, крестьяне тут же продавали всякую разность. Трубки для курения, тут же травы и отвары, сапоги и шляпы и рядом молоко и мясо. Арубатур посмотрел на соседнюю улочку, картина не изменилась. Повозки с продуктами и разной утварью, мельтешили туда сюда, заставляя прохожих прижиматься к стене. Всё как в любом большом портовом городе, но Фука смущало одна деталь- столько калек он не видел нигде, но почему? Каждый третий из встречных был без глаза, руки, ноги или ещё чего-нибудь. У Арубатура они вызывали и жалость и отвращение.

— Чего стоишь, прохлаждаешься? — Неожиданный голос отвлёк Фука от улицы. От неожиданности он вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял ещё один калека, загорелый и улыбающийся. Он прикрыв рукой свой единственный глаз, прищуриваясь на солнце. От его вида Фук снова вздрогнул, но, узнав в нём Сайморола, успокоился и ответил:

— Да мы тут… это… с Яниром.

— У вас лукир много? — Резко, неожиданно, подавшись вперёд, так, что Фук в очередной раз вздрогнул, спросил Сай и не дожидаясь ответа, нырнул внутрь.

Когда Арубатур зашёл обратно в трактир, Сайморол уже сидел обняв широкоплечего Мапуса. Он заливал в себя черудею, громко крича какую-то песню, ожидая, что ему кто-то будет подпевать. Но видимо остальные ещё не совсем дошли до кондиции. Хотя долго ждать не пришлось. Фук был удивлён, что пираты знают столько песен и сказаний и очень не дурны в музицировании, если не считать Сайя, который хоть и горланил громче всех, но в ноты, как говориться, и не целился. К вечеру песнями и гулом наполнились все злачные заведения города.

Фук не знал, сколько он выпил и сколько было времени, но рухнул он сразу после Сайморола немного опередив Янира. Молодой Крац уже с час как выпуская слюни из-за рта, подложив руки под голову, спал. Держался из их компании только Мапус. Употребив не одну бутыль черудеи, он был трезв и охотно общался с одной из девиц.

Открыв глаза, Орион увидел обнесённый деревянными рейками потолок, с низко спускающейся люстрой. Попытавшись приподняться, он ощутил резкую боль в правом боку. От этого он застонал и снова опустился на подушку. Комната, в которой он находился, была не очень просторной. Одноместная койка с одной стороны и комод с другой, оставляли узкий проход посреди комнаты, застеленный ковровой дорожкой. Над кроватью находилось небольшое, круглое, плотно закрытое окно. Орион чувствовал, как во рту вязало. Его желудок уже не ныл. Видимо он был наполнен жидкостью, отчего внутри булькало, но чувство голода не прошло. Он попытался вспомнить что произошло, но всё обрывалось на борьбе с Хасли.

— Эй, кто-нибудь! — крикнул Орион, в надежде что его услышат. По поскрипыванию на волнах дерева и легкой качке, он понимал, что находиться на корабле. Скорее всего, его всё-таки подобрали…

Дверь тихонько скрипнула и в каюту зашла высокая женщина и длинными, вьющимися волосами. Её голову покрывала шляпа, из кожи орниса*, которую она сняла при входе. Её брюки, плотно облегали вокруг бёдер, чем подчёркивали её стройную фигуру. Белая, накрахмаленная блузка была заправлена в брюки и подпоясана кожаным, портупейным ремнём, с которого свисал полуторный меч. Она широко улыбнулась лежачему, обнажив белые, как снег, зубы и шагнула вперёд. Орион заметил, как до блеска начищены были её ботфорты. Женщина аккуратно присела на край кровати и Орион почувствовал нежный аромат, исходящий от неё.

— Ну, и как мы себя чувствуем? — Её голос звучал звонко, словно журчал ручеек. Орион улыбнулся. — Ну и хорошо! Она поправила волосы, что упали на лицо и встала, развернувшись к выходу. Орион вновь вдохнул её аромат и прогоняя мысли о её красоте, уже у выхода, остановил её вопросом:

— Простите, а могу я поговорить с капитаном?

Женщина остановилась и обернулась к юноше с такой же улыбкой, с которой зашла.

— Вас обязательно пригласят. А сейчас вам надо поесть и отдохнуть.

*Орнис- хищник северных лесов Аделанса, обитающий у подножья Скопир. Имеет бирюзово — алый окрас и цепкие длинные когти. Передвигается прыжками на коротких лапах и развивает большую скорость. Его короткошёрстная, с торчащими остроугольными ушами морда сплюснута и кажется бесполезно болтается на длинной с полутора метров длиной шее, но во время охоты именно резким движением шеи она ловит жертву.

— Она вышла из каюты, а Орион опустил голову на подушку, всё ещё ощущая её запах. Довольно быстро принесли поесть. Несмотря на то, что Орион давно не ел, жидкость в желудке притупило чувство голода, но вкусить солонину и жареный картофель он не отказался. Невысокий моряк с протезом вместо правой ноги, бросил беглый взгляд на юношу, слегка усмехнувшись, когда принёс еду. Скорее всего, он был коком и Орион не удержался чтоб не спросить о женщине, посетившей его.

— Простите, вы не скажете, кто эта женщина, что была у меня?

Кок ещё раз усмехнулся. Он долго молчал, накладывая в тарелку картошку, Ориону даже показалось, что тот не услышал вопроса, но потом кратко сказал:

— Хранительница!

Орион удивлённо захлопал глазами. "Хранительница? На другие корабли женщин вообще не пускают, а тут на тебе, сразу хранительница. Врачеватель какой-нибудь? Да, точно"! — Мысленно утвердил её статус мальчик. И снова спросил уже покидающего его кока:

— А когда я смогу встретиться с капитаном?

Ответ так же был краток:

— Скоро.

Моряк ушёл, оставив Ориона наедине со своими мыслями. Юноша даже не заметил как уснул.

Утром Фук проснулся и осознал, что находиться на улице под стеной какого-то дома, в каком-то переулке, где до противоположного здания можно было рукой достать. Мысль о том, что он ночевал как какой-нибудь бродяга, его испугала и заставила подняться. На его груди лежала нога Сайморола, который валялся, раскинув широко руки и причмокивая во сне. Оказывается, они были здесь не одни. С десяток моряков спали здесь, вдалеке от главных улиц. Арубатур вскочил на ноги. "Где я"? — Пронеслось в голове, но соседство чёрного Сая, немного успокоило его, к тому же, под телом бессознательно лежащего мужчины, он заметил лицо малыша Краца. Ни Янира, ни Мапуса- кувалды не было. Фук потряс головой и резкая, пронизывающая мозг боль, стёрла последние обрывки памяти о вчерашнем вечере. Проснувшийся Крац застонал, ощущая видимо такую же боль что и Арубатур. Фук, не ощущая силы в руках, попытался вызволить того из-под тяжёлого тела моряка, но справиться смог только тогда, когда пошатывающийся на ногах Сайморол перевернул лежащего сверху. Обнявшись, троица решила вернуться в трактир и попытаться по фрагментам вспомнить всё. Солнце ещё не бросило свои лучи на улицы города. Из-за высоких гор и городской стены, оно появлялось поздно, почти, когда была в зените, поэтому, утренняя прохлада благоприятно действовала на пиратов. Оказалось, они спали на заднем дворе. Им пришлось только обойти дом. Остановившись возле главного входа в трактир, они безрезультатно пытались вспомнить, тот ли он, но решив, что разницы всё равно нет никакой, гурьбой зашли внутрь.

Темнота сразу бросилась им в глаза и Сайморол отпрянул назад, споткнувшись при этом и чуть не упав на пороге. Чуть попривыкнув к темноте, они разглядели зал. Широкие, не длинные столы стояли торцом к стене, окружив себя пятью стульями. Залитый чем-то пол прилипал к ногам, а в воздухе стоял уже знакомый запах алкоголя, табака и пота. От этой смеси в воздухе, Краца чуть не вырвало, да и Фука в горле как будто наждаком провели. Какая-то парочка, сидевшая за дальним столиком, завидев стоящих в дверях, замахала руками, приглашая к себе. Троица, не выпуская друг друга из объятий, подошла. За столом, потягивая пиво из деревянных кружек, сидели Янир и кувалда. Они то выглядели бодро и громко смеялись над пришедшими, но для тех, ничего кроме нескольких глотков пива не надо было и они с жадностью поглощали напиток, терпя насмешки товарищей. Прейдя в достойное состояние, моряки могли взяться за работу.