А вот экипаж наоборот покинуло беспокойство и посетило благодушие. Наступило благополучие и тишина, как в нервной системе, так и в сердце. Монотонный гул двигателя, шелест вращающихся винтов, а в эфире слабые попискивания и потрескивания. Такие звуки привычны и любимы экипажем. Во стократ приятней и сладостней, чем монологи Садовского, от которых лишь уши потом неделю болят.
Площадка промышленной базы УРБ появилась в поле видимости через пять минут полета. Она находилась в котловане, и при подлете на малой высоте ее можно узреть лишь только при максимальном приближении. Высокие песчаные барханы, словно горы, спрятали поселок в песках, превратив его в невидимку.
Вертолет покружился над поселком, погудел над конторой, отрывая от важных и не очень нужных дел работников умственного и нервного труда, напоминая о своем появлении и о необходимости поспешить с загрузкой. Гриша совсем не любил простои и задержки по вине заказчика, чаще происходящие из-за лени и неповоротливости некоторых. Он ни на шаг не отставал от диспетчера, ответственного за все виды транспорта в управлении, пока тот не сообразит, чем заполнить вертолет. Это совсем не значило, что воздушное транспортное средство им без надобности и лишняя головная боль. Как раз наоборот. Просто не успевал так быстро диспетчер мыслить и выбрать наиболее важное направление полета. Вот Гриша как раз в этом и старался ему помочь.
А вот сейчас даже коснуться колесами площадки не успели, как сразу поняли свою важность и необходимость. К вертолету бежало очень много народу, словно спешили они не к маленькому вертолетику, а к огромному крупногабаритному межконтинентальному лайнеру. И складывалось впечатление, что они все до единого желают втиснуться в только что приземлившийся вертолет.
Миша не рискнул открывать дверь пассажирского салона. Даже на всякий случай поставил ее на фиксатор. Он помнил из многочисленного опыта, что потом этих жаждущих и с милицией не высадишь. Только время и нервы потеряешь. Да и при желании милиционера здесь не сыщешь. Они в песках не водятся.
Переговоры велись с рабочих мест через открытые двери пилотской кабины. Все оказалось банально просто и тривиально ясно. Не сегодня-завтра ожидается строгая министерская комиссия. Внеплановая и без предупреждения. И все начальники, и инженеры сразу оптом спешили попасть на свои буровые, чтобы умными и дельными советами на местах и под собственным умным руководством успеть устранить все недостатки, кои на протяжении много времени в ежедневной суете заметны не были. А свежий ревизорский взгляд сразу приметит, что не так стоит и не так лежит. В особенности, так это масса пустых бутылок в тех местах, где существует строгий сухой безалкогольный закон.
Происходящее поначалу напоминало политический митинг со всеми выступающими сразу. Настоящий гул турбин взлетающего реактивного самолета. Затем в толпе появился заместитель начальника УРБ по хозяйственным вопросам и попросил слово. Порядок и тишина мгновенно восстановились. В вертолет сели он, две женщины с тремя ящиками продуктов, ребенок пяти лет — сын одной из женщин, и семь рабочих различных специальностей. Оставшиеся, возможно, и возмущались, но молча, держа кукиш в кармане. Поэтому их возмущение основная масса народа не услыхала. Окружающие слышали лишь шум винтов.
Заместитель решил разумно и рентабельно — недоделки можно и нужно устранять в любое время и каждый день. А повара со свежими продуктами для буровиков намного нужнее, чем суетливое беспокойство мелких начальников перед серьезной комиссией.
Пока Гриша занимался запуском двигателя и раскруткой винтов, Саша спустился вниз к пассажирам и выразил свое восхищение организаторским способностям заместителя начальника, его дальновидному таланту руководителя, его умением в мгновение ока решать сложные проблемы, например, как эта, несколько минут назад, которая поставила экипаж в труднейшее неразрешимое положение.
Заместитель смущенно откашливался, застенчиво отнекивался, умоляя не преувеличивать его скромных заслуг, а Саша, не прекращая петь здравицу, протянул ему два чистых бланка на подпись. Дальше летелось совсем с хорошим настроением. Главное, что основной денежный документ подписан, а там пусть хоть небо переворачивается. Тем более, что задание на весь день расписано, а про Садовского давно забыто. И погода радовала своей тишиной и покоем.
До первой буровой лету минут сорок, и Гриша, установив заданный режим, передал управление Саше. А сам взял в руки недочитанную книгу. Саша пилотировал, Гриша читал, а Миша думы думал. И вполне допустимо, что мечтал. За те два дня, что ремонтировали вертолет, он отоспался, как медведь в берлоге. А читать в полете не любил. От тряски и вибрации быстро утомляются глаза. Поэтому в свободные минуты полета он любил помечтать. Ему очень хотелось сделать какое-нибудь открытие или найти богатый клад, чтобы немного прославиться и улучшить бюджет многодетной семьи. Уж очень быстро и бесследно истребляли его родные жена и дети довольно-таки приличную зарплату. И чаще до этого часа "Х" приходилось залазить в долги.
Но на открытие ума и времени не хватало. И нужное образование отсутствовало. А эти факторы не лишние для славы, но и недоступные для отца многочисленного семейства. Да, если клад и можно поискать, то с данным умом придется доживать до конца дней. Его не откапаешь и не найдешь в каких-либо закоулках. Зато в свободные минуты все легко и просто реализовывалось в мыслях со всеми подробностями и под предполагаемые бурные овации.
В такие минуты небезынтересно наблюдать за его мимикой и пантомимой, которые в зависимости от эпизода в мечте бурно отражались на его лице. Миша в помощь отражению своих чувств и отношений к тому или иному мечтанию так размахивал руками, что очень вредил Сашиной сосредоточенной писанине. Часто его эти неосознанные жесты и телодвижения откладывали печать на документах, если Саша в это время писал. И второму пилоту приходилось высказывать громко и матерно свое отношение к его жестикуляции. Миша спешно извинялся, виновато втягивал голову в плечи и продолжал мечтать.
Гриша был больше человеком дела, чем мечты. Он предпочитал иметь журавля в руках, чем страуса в небе. И часто шел к намеченной цели напролом, снося мелкие препятствия и перелезая через крупные. Коль задумал чего, так сделал по любому. Вполне вероятно, что там внутри и была розовая мечта. Но она так глубоко зарыта и закопана, что о ней не только окружающие, но и сам он не догадывался. Для тех, кто с ним был знаком мало, он казался грубоватым и нагловатым.
Однако такая характеристика — результат поверхностных впечатлений. Гриша был добрым и безотказным, что очень ценилось среди друзей-товарищей. И они всегда шли к нему — кто с просьбой, кто за помощью, а кто просто так. Он пользовался авторитетом во всех кругах, с кем приходилось работать, кроме собственного начальства. Этот контингент не всегда любил его прямолинейность и напористость. Однако, Гриша больше ценил дружбу и уважение равных, и не стремился добиться расположения в командных кругах.
О Саше кратко, как о зимнем дереве, но к началу весны. Гол, но с большим будущим. Молодой. Девушки его любят, и он их не меньше. Над глупой женитьбой все потешаются и ставят в пример, как не надо жениться. Пример, достойный не подражанию. От вина не отказывается, поскольку любит повеселиться. Мечту о разводе можно не называть глобальной. Это простая острая необходимость. А в его розовых заоблачных мечтах — инопланетные путешествия. Или внезапно стать героем детской сказки. Понять его можно — сам недавно со сказками расстался. В отличие от Мишиных парениях в облаках, Сашины мечты не могут сбыться по самой причине их несбыточности вообще. И мечтает он лишь потому, чтобы заполнить длительный монотонный полет чем-нибудь красочным.
И вот, когда Саша в очередной раз вообразил себя сказочным героем, диспетчер назвал позывной экипажа. Саша от неожиданности вздрогнул и не совсем адекватными движениями ручкой управления ввел вертолет в сложное положение, трудно описываемое литературными словами. Но именуемое в популярной технической литературе, как полная разбалансировка во всех трех осях скоростной системы координат. Выглядит наглядно это примерно так: нос опущен, хвост задран, глубокий правый крен, левое скольжение с не совсем допустимой вертикальной скоростью снижения. И все эти манипуляции вертолет выполняет одновременно. Фигура высшего пилотажа. По просьбе зрителей может не получиться.