В январь 2010 года мировые финансовые рынки вступили в той же безумной эйфории, в какой пребывали последние три месяца канувшего в небытие 2009-го. Первые торги на Нью-йоркской бирже подтвердили худшие опасения неангажированных аналитиков: реакции инвесторов на фондовом рынке оторваны не только от реальной экономики (отрыв-то этот продолжается уже девять месяцев), но и от банального здравого смысла.

В начале 2009 года практически все эксперты предсказывали обвал фондового рынка с последующим затяжным выходом из медвежьего тренда. Этот вывод напрашивался по двум причинам. Во-первых, макроэкономические показатели декабря 2008-го (темпы падения продаж, роста безработицы, сворачивания программ кредитования и размах ипотечного кризиса) демонстрировали худшие данные за весь послевоенный период. Во-вторых, развитие событий по сценарию L как нельзя лучше соответствовало не сиюминутной выгоде, а долгосрочному оздоровлению экономики.

В самом деле, резкий кульминационный обвал фондового рынка, отражающий качественное изменение в макроэкономике, с последующим медленным выходом из кризиса (тот самый сценарий L), отвечает естественным процессам саморегуляции рынка, а не искусственному его стимулированию.

Допинг, конечно, способен продемонстрировать весьма зрелищные результаты, однако он лишь усугубляет пагубное состояние экономики. Именно такой допинг закачали в американскую экономику (а примеру флагмана тут же последовали и все остальные сателлитные экономики мира — от Европы до Японии) в апреле 2009 года в форме абсолютно беспрецедентных мер. Как то: снижение ставки рефинансирования почти до нуля, финансовое субсидирование, отсрочки на неопределенный срок платежей по кредитным обязательствам, предоставление безусловных гарантий государства по вкладам и прочая.

Точные цифры мы никогда не узнаем, но по неофициальным данным1 правительство США направило на стабилизацию экономики в 2009 году более 11 трлн долларов. Еще больше запланировано для интервенций в 2010 году. В результате столь невероятного вмешательства «внерыночного фактора» события в 2009 году пошли не по внутренне адекватному (здоровому) сценарию L, а по паллиативному сценарию V, следствием которого стал искусственный и неоправданный объективными предпосылками рост фондового рынка, не имеющий, к тому же, аналогов в истории.

Для усиления эффекта от допинговых субсидий и безответственных индульгенций в духе развитого социализма, выданных финансовой группе, известной под именем Too Big To Fail2 — банкам Goldman Sachs, JP Morgan, Morgan Stanley, Bank Of America, Citigroup и Wells Fargo, — были ангажированы все так или иначе интегрированные в истеблишмент средства массовой информации и аналитические агентства. С нечеловеческой энергией они принялись, с одной стороны, переосмысливать макроэкономические показатели (в основном по давно отработанному сценарию переноса положительных результатов более отдаленных периодов на близлежащие), с другой — педалировать мажорную картину развития экономики. Начиная с сентября 2009 года, когда любой бычий тренд без искусственной поддержки просто обязан был войти в стадию здоровой коррекции, абсолютно все мейнстримные СМИ в унисон запели об «окончательном выздоровлении экономики», о «повсеместных признаках стабилизации — от показателей безработицы до снижения количества дефолтов по недвижимости и оживления покупательной активности населения».

Следствием этой блестяще скоординированной пропаганды стало продолжение и без того беспрецедентного рыночного аптренда, основанного, на сей раз, на каких-то совсем уж химерических ожиданиях, ощущениях и эмоциях, не имеющих ни малейшей опоры в реальности.

Самым показательным моментом выхода ситуации из-под контроля стала реакция рынка в середине декабря 2009 года на заявление Bank Of America (NYSE: BAC) о возврате государственных дотаций, полученных годом ранее по программе TARP. Поскольку своих денег у Bank Of America давно не водится, фантасмагорическую сумму в 45 млрд долларов было решено материализовать из воздуха: частично путем дополнительной эмиссии в размере 18 млрд 600 млн долларов, частично — за счет кредитов на стороне (по большей части — у того же самого государства через Федеральную резервную систему по сверхнизким процентным ставкам).

В нормальной ситуации и при нормальных обстоятельствах дополнительная эмиссия даже в десятикратно меньшем размере неминуемо должна была вызвать массовый сброс акций существующими акционерами — ход, продиктованный здравым смыслом: любая дополнительная эмиссия обесценивает уже существующие акции, поскольку увеличивает их количество при оставшемся неизменным объеме активов.

Единственным поводом для сохранения акций в портфеле и ставки на повышение может служить безупречное финансовое и экономическое положение эмитента, мощная позитивная динамика развития его бизнеса и радужные перспективы. Ничего подобного в анамнезе Bank Of America (равно как и остальных участников финансовой группы Too Big To Fail) не наблюдается: положение аховое, динамики никакой, перспективы в лучшем случае неопределенны.

Да и откуда этим перспективам взяться? «Самое поразительное в современном финансовом кризисе заключено в том обстоятельстве, что он, едва не уничтожив всю экономику, не вызвал даже намека на реформу банковской системы. Казалось бы: после клинической смерти устранение первопричины просто обязано стать приоритетной задачей. Однако по ряду обстоятельств, среди которых не последнее место занимает рост фондового рынка, никакого устранения первопричин не последовало», — сетует профессор Массачусетского технологического института Саймон Джонсон.

Утешает лишь одно: любое массовое безумие (в отличие от индивидуального) рано или поздно утоляется. Есть надежда, что бессознательная эйфория, переметнувшаяся в новый 2010 год, вскоре все-таки захлебнется под давлением объективных обстоятельств. Ведь их невозможно убрать с глаз долой даже лицемерными рассуждениями о некоем компромиссном сценарии W, о котором в последнее время заговорили встроенные в систему аналитики.

Как я уже сказал, первый этап роста — с апреля по август — был связан с активной интервенцией государства. Второй этап — с сентября 2009-го по январь 2010 года — обусловлен не позитивными изменениями в экономике, а некими иррациональными ожиданиями, связанными, в основном, с надеждой на быстрое и скорое изменение ситуации. Дело в том, что государство практически исчерпало все возможные средства паллиативного воздействия на экономику при условии сохранения ее первоосновы — порочной системы виртуально-кредитных отношений, которые опираются на фикции ничем не обеспеченного доллара, штампуемого частной конторой — Федеральным резервом.

Ставку рефинансирования опускать дальше некуда, уровень безработицы даже в объеме фиктивного показателя (10% против реальных 17–20%) невидан со времен Великой Депрессии, а главное — совершенно не собирается опускаться; банки вопреки призывам и запугиваниям со стороны правительства по-прежнему не выдают кредиты предприятиям; малый и средний бизнес закрывается лавинообразными темпами; розничная торговля загибается; население страны на долгие годы вперед отказывается от бездумного потребления в пользу парадигмы сохранения сбережений, уже успешно апробированной в 30–40–е годы. Даже видимость контроля Too Big To Fail невозможно соблюдать после массового исхода этой банды из-под колпака TARP.