В-третьих, создаются условия для привлечения российских инвестиций в экономику Белоруссии, а также создания совместных предприятий с участием белорусского капитала в России и наоборот.

Преимущества Валютного союза двух стран заключаются также в их экономической интеграции в пределах общего валютного пространства, ликвидации комиссионных сборов и разницы между курсами продажи и покупки валюты, снижении требований к уровню обязательных резервов. В этом случае, например, в Белоруссии отпадет необходимость конвертации своих рублей в российские, что сократит значительные издержки белорусских предприятий, вызванных сложившейся системой курсообразования.

Однако, чтобы двум союзным странам совершить переход к единой валюте и образовать Валютный союз, им придется не только завершить институциональное оформление перечисленных нами интеграционных этапов, но также создать необходимые политические, экономические и социальные условия, в обеих странах, при которых у россиян и белорусов отпадает главный вопрос: почему при наличии благоприятных предпосылок для единения двух родственных народов за двенадцать лет удалось так мало сделать в интересах двусторонней экономической интеграции?

Главная субъективная причина торможения экономического взаимодействия России и Белоруссии, не слишком внушительных успехов в их двусторонней интеграции заключается в следующем: как и в случае, имеющем место в Содружестве Независимых Государств, российско-белорусское интеграционное объединение с самого начала проходило в условиях перманентного системного кризиса.

Комплексный анализ российско-белорусской межгосударственной интеграции показывает, что продекларированные цели единения по-прежнему слишком далеки от их исполнения. В этом и заключается главный ответ на все выше поставленные ключевые вопросы.

6. Влияние российских групп интересов на союз России и Белоруссии

После развала СССР интересы Москвы в отношении независимой Республики Беларусь сильно эволюционировали. На начальном этапе (с декабря 1991 года до прихода к власти в 1994 году Александра Лукашенко) Кремль был поглощен внутренними проблемами. Для радикально-реформаторских политиков, задававших тогда тон в России, Белоруссия особого интереса не представляла. Вопреки заявлениям об укреплении дружбы с белорусским народом на деле стремились дистанцироваться от Минска, отдавая предпочтение прозападной политике.

В 1994–1999 годах (до отставки Бориса Ельцина) интерес России к сотрудничеству с Белоруссией заметно вырос. Александр Лукашенко стал главой государства под лозунгом единения с Россией и недвусмысленно развернул свою страну на Восток. Эта радикальная переориентация внешней политики объяснялась среди прочего резким ухудшением состояния белорусской экономики, сильно пострадавшей от разрыва кооперационных связей с Россией. Референдум 14 мая 1995 года зафиксировал волю белорусского народа к всестороннему сближению с Российской Федерацией. В ответ усилились интеграционные настроения и в самой России. В 1997 году в Москве за объединение высказалось 92 % респондентов, а в Белоруссии – более 80 %. Начавшееся сближение было закреплено рядом договоров: о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, о создании Сообщества двух государств, о Союзе Беларуси и России и, наконец, о создании Союзного государства.

Но одновременно возникли значительные трудности. Радикальные реформаторы, возражавшие против создания Союзного государства, обладали сильными позициями в исполнительной власти, в то время как левые и левоцентристские силы, поддержавшие российско-белорусскую интеграцию, пытались оказывать давление на Ельцина и его администрацию через парламентское большинство. Ельцин все время лавировал и сдерживал радикальные инициативы Лукашенко.

Ретроспективный анализ российско-белорусских отношений за прошедшие двенадцать лет позволяет констатировать, что интеграционное взаимодействие России и Белоруссии проходило на фоне нелегкого процесса согласования интересов двух стран в совместной хозяйственной деятельности. Причем поведение белорусской стороны и воззрения Минска на модель интеграции с Россией после ухода с политической сцены одряхлевшего Б.Н. Ельцина и прихода ему на смену молодого российского лидера В.В. Путина кардинально изменились. Если во времена правления Бориса Николаевича двустороннюю интеграционную идею все время, порой по-славянски нахраписто, инициировал Александр Григорьевич, то с приходом к власти прагматичного Владимира Владимировича владение «мячом интеграционного процесса» перешло к Кремлю. Это стало ясно после того как Москва предложила Минску три известных сценария межгосударственного объединения на основе принципа «отделения мух от котлет» и получила в свой адрес адекватный «любезный» ответ. После этого интеграционное взаимодействие фактически зашло в тупик и до сих пор переживает очередную фазу системного кризиса. «Процесс строительства Союзного государства на сегодняшний день застопорился» – именно такой диагноз поставил белорусский президент 12 октября 2007 года в Минске на встрече с российскими журналистами[25] . 8 сентября 2008 г. на пресс-конференции с журналистами из регионов России белорусский лидер как Председатель Высшего Государственного Совета Союзного государства еще раз констатировал, что нынешний этап в союзном строительстве следует назвать «замороженным этапом»Sclex_NotesFromBrackets_20.

Россия поставила Белоруссию перед альтернативой: либо полное объединение, либо ничего. Путин фактически предложил Минску закончить играть в псевдосоюз и объединиться в единое государство, то есть Белоруссия должна влиться в состав России. Лукашенко же настаивает на равных правах для своей страны в рамках Союзного государства. Этот вариант, в свою очередь, не устраивает Кремль из опасения превратиться из федерации в конфедерацию с непредсказуемыми политическими последствиями для судьбы России.

Иными словами, Россия приняла окончательное решение в отношении Белоруссии: либо объединение в одно государство, либо новые отношения с Белоруссией – не как с союзником, а как с любым другим иностранным государством, без особых поблажек и преференций. Были отменены «специальные условия» в торговле с Минском, в отношении которого Москва заняла сугубо прагматичную рыночную позицию: «Утром деньги – вечером стулья». Хотя в принципе Россия не очень-то и нуждается в тех дополнительных рублях, которые платят белорусы за поставки российских энергоносителей по новым ценам.

Судя по всему, белорусское руководство не рассчитывало на такой стремительный пересмотр отношений. Как объяснил А.Лукашенко, «текущие проблемы в белорусско-российских взаимоотношениях – это не более чем неприятный эпизод в великой истории двух братских народов»[26] . Конечно, хотелось бы согласиться с подобным заявлением белорусского лидера. Однако обстоятельства, когда на карту поставлена судьба российско-белорусского союза, заставляют нас анализировать данную проблему далеко неоднозначно не столь оптимистичным образом и сделать другой вывод.

Следует признать, что интеграционное взаимодействие России и Белоруссии определяются двумя главными действующими политиками: нашими президентами. Если до выборной кампании в пятую Государственную Думу РФ В.В.Путин был президентом всех россиян – надпартийным лидером страны, то во время данной кампании (3 ноября – 2 декабря 2007 года) он стал фактически лидером политической партии власти – партии «Единой России». Следовательно, его деятельность на посту президента Российской Федерации следует рассматривать и научно анализировать, в том числе по проведению внешней политики в отношении Белоруссии, только с позиции «Realpolitik», реальной политики.

Являясь представителем интересов крупного российского капитала, Путин за восемь лет управления страной стремился проводить либерально-монетаристскую политику. Отдавая приоритет в своих симпатиях западноевропейским ценностям, российский президент пользовался сначала немалой политической поддержкой со стороны руководителей стран Запада, рассчитывавших на закрепление России в качестве сырьевого и топливно-энергетического придатка Евросоюза и финансового стабилизатора экономики США за счет складирования за океаном Стабилизационного фонда и валютных резервов нашей страны.