«…Третий день питаюсь только ягодами. Сил нет. Впереди болото. Прав… Кар… оказался нег… украл план золот… уч…».

Записка обрывалась. Темир принялся искать в дупле вторую половину. Осторожно вытащив весь мох, на самом дне обнаружил остальную часть бумаги.

«…От Чуйки идти на полдень…»

Следующую фразу прочесть было невозможно: буквы слились в сплошное чёрное пятно, ниже уцелело несколько слов:

«…Старое русло… шагах белого бома… шурф… головёшки… остался один… Кар… ушёл…»

— Ты, Темир, никому не показывал эту записку? — спросил Кирик.

— Нет, я вернулся из Черневой тайги недавно. Потом заболел и из Мендур-Сокона не выезжал. Теперь покажу находку Прокопию. Если в Тюдрале не разберёмся, поеду в Ойрот-Туру. Хотелось бы узнать тайну гибели человека… Тут кроется что-то важное. Может быть, нам придётся всем троим выехать в Ал-тайгу[30].

— Я готов хоть сейчас! — воскликнул Кирик.

— И я не отстану, — тряхнул головой Янька.

— Возьмём с собой Токшуна…

Услыхав своё имя, собака вильнула хвостом.

— И Мойнока!

Записка и рассказ Темира взволновали Прокопия.

Несколько лет тому назад в районе Чуйки был обнаружен участок с большим содержанием коренного золота. Геолог Макаров составил план участка. План украл проводник Карманко. Оставшись без продуктов и проводника, геолог, видимо, заболел и, не имея сил добраться до жилья, умер. Его— то труп и нашёл Темир. Перед смертью геолог записал расположение участка, но время и осадки стёрли часть его записи. «Да, это так, — думал Прокопий, — но как понять «…старое русло… шагов белого бома… шурф… головёшки»? Очевидно, это приметы найденного геологом золотоносного участка».

— Видишь ли, Темир, — положив руку на плечо охотника, сказал Прокопий, — мы с тобой наедине должны обсудить положение. Ведь ты хорошо знаешь, что золото нашей стране требуется сейчас как никогда. Нужно найти участок, открытый геологом Макаровым. А как? Надо подумать. В записке есть указание на старое русло реки. Там, где стоит белая скала. Может быть, нужно обследовать весь район Чуйки?

— Да, это было бы неплохо, — согласился охотник.

— Вот что, Темир, мне кажется, что вся эта история связана с каракорумцем Карманко и бандитом Чугунным. На этот счёт у меня есть дополнительные сведения, — видя на лице охотника недоумение, он сказал: — Нужно поймать их во что бы то ни стало. Мы обсуждали это на партячейке, и тебе поручено разыскать бандитов, если нужно будет, уничтожить их. Винтовку с запасом патронов я выдам. Завтра ты выедешь обследовать Чарышские пещеры. Потом побываешь в Прителецкой тайге. Вот только меня беспокоит одно: кого дать тебе для связи?

Темир поправил съехавшую на затылок шапку и, улыбнувшись, произнёс:

— У меня, Прокопий Иванович, связные есть!

— Кто?

— Кирик и Янька.

— О, нет! — запротестовал Прокопий, — вмешивать ребят в это дело нельзя.

— Прокопий Иванович! — горячо заговорил Темир. — Ребята рвутся в тайгу. Как только я наткнусь на след Карманко и Чугунного, дам тебе знать через них. Ведь помнишь, они помогали нам гнать белых с Алтая? А ведь то время куда было тревожнее, но всё же Кирик успешно выполнил задание в разведке. Помнишь, как во время боя у Чёрной скалы они подносили гранаты деду Вострикову? Разве тогда меньше было для них опасности? Что они будут делать в Тюдрале? Ходить по ягоды, грибы, рыбачить? Нет, это не в их характере. Кто-кто, а уж я-то их знаю, — Темир подошёл к Прокопию. — Даю тебе честное слово коммуниста, что сохраню ребят!

— Ну хорошо, я подумаю, — ответил Прокопий.

Трое всадников, вооружённые ружьями, в сопровождении двух собак выехали из Тюдралы вниз по Чарышу. Это были Темир, Янька и Кирик. Путь их лежал к Чарышским пещерам. Долина, где они ехали уже вторые сутки, постепенно суживалась, переходила в небольшое, но высокое плоскогорье, окружённое со всех сторон скалами из плотного известняка. Их хаотическое нагромождение представляло суровую и вместе с тем величественную картину дикой природы: исполинские камни, гладкие, точно отполированные скалы, глубокие бездонные пропасти, жалкая растительность и над всем этим мёртвая, гнетущая тишина.

Небольшие, но привычные к трудным переходам алтайские кони осторожно перешагивали россыпи камней.

Приподнявшись в стременах, Темир огляделся. Впереди виднелись высокие скалы, справа, сбегая с высокогорного плато, где-то в ущелье шумела река. Слева лежали огромные валуны, покрытые лишайниками.

«Невесёлое место», — подумал он и скомандовал:

— Слезай с коней!

Спрятав лошадей в густом кустарнике, они стали подниматься на плоскогорье.

— Вот и пещеры, — показал охотник на громады отвесных скал.

Вместе с Темиром ребята карабкались по камням к отверстию пещеры. Достигнув площадки, постояли несколько минут, оглядывая местность. Внизу лежала небольшая равнина, пересечённая с запада на восток глубоким логом, где они провели ночь. Справа виднелось ущелье, на крутых склонах которого рос кустарник, пряча от людских взоров узкий, но шумный поток. Слева стояла высокая, точно отполированная, скала причудливой формы. Её вершина имела далеко выдвинутую вперёд площадку и была похожа на козырёк фуражки. Казалось, вот-вот этот огромный монолит рухнет вниз и закроет зияющий пролёт.

Темир шагнул в пещеру. Ребята последовали за ним. Придерживая на поводке рвавшегося вперёд Токшуна, Янька шёл за Темиром. Кирик с Мойноком замыкали шествие. Пещера была сквозной. Оказавшись в большом просторном гроте, охотник с ребятами с интересом стали рассматривать рисунки неизвестного художника. На гладкой стене были отчётливо видны маралы с ветвистыми рогами, лошади, стрелы, лук и надписи на каком-то древнем языке.

— Помнишь, Кирик, Павел Иванович рассказывал, что в пещерах в прежнее время жили люди? И учёные находили кости давно вымерших животных: пещерного льва, тигра, первобытного быка и гиены.

— У нас на Алтае были львы и тигры? — изумился Темир.

— Да. Но они здесь находились много веков тому назад, — пояснил Янька.

Охотник в сомнении покачал головой.

— Вот этого я не знал.

— Учиться надо, Темир, — подмигнув Яньке, сказал весело Кирик.

— Что ж, учиться никогда не поздно, — согласился охотник. — Однако посмотрим, куда ведёт этот ход… — Темир с трудом протиснулся в узкий проход и скрылся в его полутьме.

Вскоре послышался его голос:

— Выход обрывается. Попасть во вторую пещеру можно лишь по двум брёвнам, проложенным над пропастью.

— Мостик крепкий? — спросил Кирик и полез вслед за охотником, который разглядывал лежавшие перед ним брёвна.

— Думаю, что так: они из лиственницы и концами далеко уходят во вторую пещеру.

— Ну как, Янька, — Кирик с трудом повернулся в узком проходе к своему другу, — будем переходить? Темир говорит, что эта пещера обрывается над пропастью. Не боишься?

— Нет, поползём. Только ты пусти вперёд Токшуна, за ним перейдёт Темир, потом и мы с тобой, — посоветовал Янька.

Кирик спустил овчарку с поводка. Собака легко перешла мостик.

— Ну, как, Темир?

— Сейчас перехожу. Когда будете на мостике, вниз не смотреть, — предупредил он ребят и ступил на шаткие брёвна, висевшие над бездной. Осторожно перейдя мостик и оказавшись рядом с Токшуном, вытер вспотевший лоб.

Янька заглянул в пропасть, и у него закружилась голова. Далеко-далеко внизу был слышен слабый шум потока.

— Страшно! — прошептал он и отполз подальше.

— Эй, ребята! — послышался голос Темира. — Сбегайте к лошадям, отвяжите два аркана, и я помогу вам перебраться через мостик, вы только опояшьтесь покрепче.

Янька и Кирик вместе с Мойноком спустились на плоскогорье. Отвязав от сёдел арканы, они вернулись. Достигнув обрыва, Кирик побледнел: мостик, что соединял обе пещеры, исчез. Не видно было и Темира с Токшуном…

Между тем случилось вот что.