В результате этой ментально-энергетической экспансии, Михаил Степанович окончательно перестал быть обыкновенным человеком. Он превратился в Посвещённого экстра-мага, став носителем неординарных, паранормальных способностей!
Вместе со способностями он получил целый пакет различной информа-ции, касающейся в основном достижений науки и техники древней суперцивилизации атлантов…
…Клавдия, вернувшись с дойки, сразу же ушла полоть свеклу: из расчёта
мешок сахарного песка за две сотки. Она спешила и Симаков не решился пристать к жене с серьёзным разговором.
"Вот воротится — всё и обсудим!" — решил он и стал собираться в поход.
Игнатов с хмурым лицом переходил от одного датчика к другому.
— Ничего не понимаю! — ворчал он раздражённо, — Такого просто не может быть! Все приборы до единого показывали абсолютную муру, хотя и казались на вид исправными. Костя не понимал, в чём дело и это бесило его. Хорошо хоть
видео и аудио записи прошли нормально. Он сделал копию и спрятал касету
под крыльцо, приложив к ней пояснительную записку для генерала Нефёдова.
Этот "почтовый ящик" они обговорили с ним ещё на конспиративной квартире. В записке Костя сообщал, что вопреки ожиданиям, его зять откопал не Звёздные Врата, а Вход в Подземелье Атлантов. Поскольку никто в мире не может точно сказать, существуют ли Врата на самом деле или нет, то на всякий случай они с зятем на пару отправляются на их поиски. Если артефакт всё же отыщется, то он возьмёт его под свой непосредственный контроль до прихода спецотряда Нефёдова.
Симаков согласен сотрудничать с ними. Он покажет, как работают Вра
та в любом интересующем генерала режиме… Попасть в Подземелье просто, стоит только кому-либо из бойцов приложить ладони к люку. Сделаная им видеозапись является тому подтверждением и одновременно учебным пособием, показывающим, как открывается подземный люк… На своём пути он будет оставлять радиоактивные метки. Найти их по этим следам не составит труда… С почтением, до встречи под землёй!
Игнатов показал записку Симакову и тот одобрил текст.
— Вот и ладушки! Теперь с тебя взятки — гладки, ты сделал всё, что мог. А у нас, по сравнению с ними, будет большая фора во времени!
Даже если они умудрятся открыть люк и отыщут нас в Подземелье, мы всё равно успеем перепрятать артефакт, да так, что его ни одна собака днём с огнём не найдёт!
— А генералу скажем, что Врата пока не нашли! Поди, докажи обратное! Вот только как быть с серыми колдунами? Они себя никак не проявляют, и это мне не нравится!
— Мне тоже! Придумаем и для колдунов загвоздку, дай срок! Как ты будешь сообщать генералу о нашей находке? По рации или спец телефону?
— А никак! Генерал, инструктируя меня, упустил сей момент и это была его ошибка. Он не стал обсуждать со мной врианты связи, из чего я делаю заключение, что ко мне приставлен "хвост". Некто неизвестный будет следить за всеми моими действиями и докладывать генералу о каждом моём шаге.
— Значит, тебе не доверяют?
— В таких делах, Степаныч, ни о каком доверии не может быть и речи. Двойной,
тройной, а то и пятикратный контроль — обычное дело. Не удивлюсь, если узнаю, что моему опекуну отдан приказ избавиться от меня по окончании операции! И от вас с Клавдией тоже…
— Даже так? Круто у вас в Конторе…
— Как и везде! Жизнь такая пошла: не ты, так тебя! — ответил Игнатов и принял
ся собирать аппаратуру, сматывать провода.
…Собирались в дорогу основательно. Помимо продуктов/Симаков сго-
нял на мотоцикле в магазин и закупил всевозможных консервов по списку, со-ставленному Игнатовым/, в первую очередь взяли кой-какие инструменты и измерительные приборы. И уж затем стали набивать два необъятных рюкзака остальными необходимыми в походе вещами, среди которых были два спальных мешка военного образца /их когда-то привёз Костя, что бы ходить с зятем на рыбалку с ночёвкой/, два прибора ночного видения, санитарную сумку и средства личной гигиены. Всё — новейшие образцы оборонной промышленности России.
Подумал Симаков и об оружии. Он подвесил на пояс немецкий штык-нож, острый как бритва, которым отец — упокойник бывало колол свиней. Ружья у Степаныча сроду не было, он не признавал охоту, считая её узаконенным убийством!
Игнатов, увидев чем вооружился зять, хмыкнул и демонстративно сунул в наплечную кобуру свой ПСС, после чего подвесил на пояс охотничий нож.
Сборы закончились, оба готовы были выступить в любую минуту…
Клавдия вернулась часа через два, аккурат к обеду. Увидев, что мужчины оделись по-походному и уже успели собрать рюкзаки, насторожилась, но промолчала. Только после обеда со смешком поинтересовалась, куда это они так вырядились.
Симаков, не зная с чего начать разговор, просто заявил, что они с Костей
отлучатся из дому на пару дней по делам, и что Клавдии в их отсутствие придётся погостить у матери, которая проживала в Дубинино.
Но жена и слушать не желала ни о каком отъезде.
— Ишь, чего удумали! — кипятилась она, — А огород? А скотина? А птица? На кого
я брошу всё хозяйство? Да и с какой стати мне уезжать? Не пойму, что вы ещё затеяли?
Она упёрлась как бык и стояла на своём непоколебимо. Симаков пришёл в отчаяние от её упрямства. Он не знал, что ей ещё сказать, как образумить. На помощь ему пришёл Игнатов.
— Покажи ей люк, Степаныч, — подучил он, — И расскажи о своём разговоре с Лыковой!
Услышав про целительницу, которая с некоторых пор стала для неё непререкаемым авторитетом, Клавдия присмирела. Симаков подвёл жену к колодцу. Показав фантастическую находку, тут же продемонстрировал действие невидимого гравитационного лифта. Клавдия немедленно потребовала, что бы муж и её таким же макаром "покатал", а то она ему не поверит.
Пришлось ему, а затем и Игнатову, выполнить просьбу недоверчивой женщины. Клавдия, взлетая наверх в их сопровождении, всякий раз тихонечко взвизгивала и мелко крестилась. Однако, быстро освоившись, стала самостоятельно совершать спуски и подъёмы. Она снова и снова прыгала в люк и задорно хохотала, появляясь на краю люка. Симакову это надоело и он чуть не силком заставил жену вылезти из колодца.
— Подымайся, ты ещё самого главного не знаешь!
Когда он сообщил ей о предостережении Лыковой, Клавдия заметно побледнела. А когда услышала, каким образом можно исправить положение, долго думала, прежде чем решилась отпустить мужа и брата в поход по подземелью. Давая своё согласие, она так и не смогла унять волнения…
Про неведомое ЗЛО, которое может поджидать путешественников под
землёй, Симаков благоразумно умолчал.
— Сделаем так, — решила Клавдия, — днём я буду по хозяйству управляться, а ночевать стану у матери. Сейчас я загоню птицу в курятник, задам свиньям, напою и перевяжу бычков и на мотоцикле уеду к матери. По дороге упрошу Маняшку взять нашу корову к себе на постой. Пару дней так то можно. Только вы там не
затягивайте…
Так и сделали, причём и муж и брат помогали ей во всём, что бы сберечь время. Симаков выгнал из сарая мотоцикл, загрузил в коляску гостинцев для тёщи, в том числе и привезённые Константином, и выкатил технику за калитку на дорогу.
Клавдия собралась, на прощание по очереди крепко расцеловала обоих, перекрестила, наказав беречь себя, и усевшись в седло, выжала сцепление до отказа и плавно, как учил муж, подала газ…
Когда "Урал" тарахтя и подпрыгивая на ухабах скрылся за поворотом, Симаков облегчённо перевёл дух: пол дела сделано!
Время перевалило за полдень.
— Пора, шуряк, и нам в путь-дорогу отправляться.
— Пора, Степаныч.
Они вынесли из хаты рюкзаки, заперли дверь и подошли к колодцу. Симаков осмотрел двор, словно проверяя не забыл ли чего, и спрыгнул прямо в люк, который всё это время оставался открытым. Игнатов по одному скинул ему рюкзаки.
Когда зять поймал их и отошёл в сторону, он спустил в колодец ноги, лёг на край животом и подтянув щит, накрылся им с головой. Потом оттолкнулся и спрыгнул вниз, напоследок окинув взглядом пустую улицу.