Публикация записей, сделанных после окончания войны бывшим комендантом концентрационного лагеря Освенцим, вызывает, разумеется, множество разных вопросов. Записки человека, по приказу которого совершались не постижимые разумом массовые убийства, могут, конечно, вызвать сенсацию. Насколько, однако, они достоверны, насколько могут считаться историческим документом? Разве память о бесчисленных жертвах Освенцима, да и чувство такта по отношению к выжившим узникам не лишает коменданта крупнейшего из всех известных концлагерей права быть услышанным? Неужели человек, который с помощью угроз и убийств годами заставлял заключенных умолкать навеки, может сейчас произнести последнее слово в качестве главного свидетеля?

Кроме сомнений такого рода, возможны и сомнения относительно подлинности документа, который несколько месяцев создавался в камере польской тюрьмы, пока их автор ожидал смертной казни. В связи с этим издатели сочли своим долгом дать предельно точную справку по вопросам возникновения и характера публикуемого источника, а в дальнейшем изложить свое мнение, согласно которому они видят в данных записках документальное свидетельство, достойное выхода в свет.