– Ах, дядя! Моё сердце сжалось от страха... и смотрите вы на меня не так ласково, как раньше.

– Молчи и повинуйся мне во всём, – сурово ответил Мограб и посыпал землю зелёным порошком. Земля вспыхнула и загорелась зелёным огнём. Мограб на непонятном Аладдину языке произнёс какое-то заклятие.

Аладдину стало страшно, а Мограб стал говорить на уже понятном для мальчика языке:

Страшный грохот чуть не оглушил перепуганного Аладдина.

– Матушка! – закричал он. – Мне страшно!

– Перестань скулить, щенок! – прикрикнул на него Мограб. – Замолчи, если хочешь остаться в живых. Видишь эту расселину?

– Вижу, – пролепетал Аладдин.

– Я спущу тебя по канату вниз, в подземелье. Когда твои ноги достанут дна, иди смело по длинному коридору, он приведёт тебя в большую залу. В ней тебя встретят львы и тигры. Они будут рычать, а ты не пугайся их, не беги и главное – не оглядывайся. Тогда они не тронутся с места, потом ты спокойно войдёшь во второй зал, там зашипят на тебя кобры, но и их ты не бойся, главное запомни – не оглядывайся, иди дальше – в третьем зале самое трудное испытание – там тебя будет звать голос Фатьмы, твоей матери, что бы она тебе ни говорила, не слушай её, не оглядывайся. Знай, это голосом твоей матери говорит злая колдунья. Если ты обернёшься, она обратит тебя в камень, не останавливайся, иди дальше. В четвёртом зале ты увидишь такие сокровища, которые могут тебя ослепить своим блеском: золото, драгоценные камни. Бери всё, что захочешь, набивай карманы золотыми монетами. Ты можешь стать самым богатым человеком в Багдаде. Я же попрошу тебя – разыщи среди сокровищ старую медную лампу. Она должна лежать в золотой вазе. Иди.

– Ой, дядя! Я боюсь!

– Остерегись ослушаться меня, мальчик!

– Иду, – покорился Аладдин.

– Матушка, – прошептал он, – вспоминай своего бедного сына. Как он наказан за свою доверчивость.

– Хватит ныть, – топнул ногой Мограб. Взял в руки канат и велел Аладдину спускаться вниз. Аладдин начал спускаться.

– Помни мои советы и обязательно принеси мне лампу, – крикнул Мограб.

Когда Аладдин достиг дна, он выпустил канат и пошёл по открывшемуся ему тёмному коридору, пройдя его, он очутился в едва освещённом большом зале. И к ужасу своему увидел львов и тигров, которые зарычали на него. Помня наказ Мограба, он медленно пошёл вперёд и ни разу не оглянулся на зверей. В следующем втором зале на него зашипели кобры, но Аладдин не оглянулся на них и пошёл дальше. В третьем зале он никого не встретил и продолжал идти дальше, как вдруг услышал родной голос матери.

– Аладдин, сыночек мой, любимое дитя, – ласково зазвучал голос Фатьмы. – Это я, твоя любящая мать, я пришла, чтобы спасти тебя от гибели. Оглянись, мой сынок, посмотри на меня.

Аладдин остановился и уже хотел обернуться, чтобы убедиться, что это действительно мать зовёт его, но вовремя вспомнив наказ Мограба, закричал:

– Прочь, колдунья! Моя матушка дома ждёт меня!

Голос умолк, и Аладдин пошёл дальше и вошёл в четвёртое помещение. Здесь было светло, хотя откуда взялся этот свет, Аладдин не мог понять.

Мограб его не обманул. Аладдин увидел несметные сокровища. Золотые вазы, наполненные драгоценными камнями, золотые сосуды, сундуки, полные золотых монет.

Аладдин забыл о своих страхах и восхищённо разглядывал сокровища. Сам не понимая, как это ему удалось, он заговорил стихами:

– Я сочинил стихи! – удивился Аладдин. – Наверно, поэтами становятся люди, когда они увидят что-то прекрасное! Но надо торопиться... Я возьму только монеты. Набью ими карманы, стяну пояс и насыплю их под рубаху. Ну все. Больше не влезает. Надо возвращаться! Ой, да что это я!

Мограб велел принести ему какую-то старую лампу. «Зачем она ему, когда на базаре можно купить новую? Но раз он приказал, надо найти. А... вот она... в золотой вазе. Какая старая... Но если он велел...»

Аладдин взял лампу и понёс её через все помещения к месту, куда Мограб должен был вытащить его канатом на землю. К его счастью, ни львов, ни тигров, ни змей он не встретил. Придя на место, Аладдин не увидел спущенного каната.

– Эй, дядя Мограб! – закричал Аладдин. – Я пришёл. Зачем ты убрал канат?

– Ты не забыл лампу? – спросил его сверху Мограб.

– Она у меня в руках.

– Я спущу канат с корзинкой, положи в неё лампу. Сначала я подниму лампу, а потом тебя.

Аладдин почувствовал, что Мограб затевает что-то недоброе.

– Спустите канат и поднимите меня вместе с лампой.

– Делай, как я тебе приказал!

– О, нет, вы слишком хитры, дядя. Да и я ведь не совсем дурак. Лампу я вам отдам только тогда, когда вы меня отсюда вытащите!

– Я тебе приказываю, щенок! Я спускаю канат, и ты кладёшь лампу в привязанную корзину.

– Я привяжу раньше себя. Вы слишком несправедливы к сыну своего брата.

– Так не дашь поднять раньше лампу?

– Увы, нет. Я её отдам, только когда вы вытащите меня отсюда.

– Так будь же ты проклят! – загремел Мограб. – Подыхай, проклятый мальчишка.

Тотчас же земля сошла и закрыла отверстие, через которое Аладдин спускался по канату.

– Горе мне, – зарыдал Аладдин, – это не дядя, это проклятый колдун. Земля сошлась надо мной. Больше не увидеть мне солнечного света. О, моя мать! Я не увижу больше твоего родного лица. Прости своего глупого сына! – И Аладдин в отчаянье стал ломать руки, в которых держал лампу.

– Зачем мне эта старая лампа! – воскликнул Аладдин. Крепко сжимая в руках, он слегка потёр её, затем хотел бросить, но вдруг всё вокруг него загремело и перед ним возник огромный джинн.

– Ты явился погубить меня? – замирая от страха, спросил Аладдин.

К его изумлению джинн низко ему поклонился и громко произнёс:

– Кто ты? – спросил Аладдин. – Скажи, что тебе от меня надо?

– Это ты скажи, Аладдин, что тебе надо.

И не дождавшись ответа от изумлённого Аладдина, джинн произнёс:

– О, добрый джинн, – обрадовался Аладдин, – не можешь ли ты перенести меня в дом моей матушки.

– Слушаю и повинуюсь, – рявкнул джинн. – Крепче держи лампу, господин!