Расплата была жестокая. Перед десятками сконфуженных газет встала перспектива объяснения, что они стали жертвой обмана. Сэмсона немедленно уволили, но для газеты это не решало проблему. Они ждали, чтобы бостонский «Глоб» подготовил опровержение.

Но тут вступилась природа. На западные берега США нахлынули необычно высокие волны. Из разных пунктов начали поступать отрывочные сведения о чем-то необычном, происходящем в Индийском океане. В Малайе и Индии целые области были затоплены приливными волнами. Жертв было множество, но сколько – неизвестно Газеты напечатали то, что им удалось узнать, и решили подождать с извинениями за мистификацию.

Через несколько дней стало несомненно, что произошла какая-то потрясающая катастрофа. Из Австралии пришло сообщение, что воздух содрогался от звуков тяжелой канонады где-то на севере, по западным побережьям США, Мексики и Южной Америки прокатились огромные приливы. Этот прилив обошел вокруг всей Земли – величайшая в мировой истории океанская волна. В порты Индийского океана приходили потрепанные корабли, сообщая, что в Зондском проливе произошло извержение вулкана, уничтожившее остров вместе с его многочисленным населением, это был взрыв, сотрясший всю планету и изменивший барометрическое давление во всем мире. Атмосферная волна, обежавшая трижды вокруг земного шара, была отмечена всеми станциями на ее пути.

Это была одна из величайших газетных новостей за всю историю, и газеты жадно использовали ее. Особенно те газеты, которые успели опубликовать репортаж Сэмсона о катастрофе на острове Праломе. Извержение Кракатау было буквально мировым потрясением, самой мощной природной катастрофой в истории человечества.

Когда подробности катастрофы стали известны, бостонский «Глоб» бросил свое подготовленное опровержение в корзину и поместил полное сообщение Сэмсона на первой странице. Он притворился, будто знал эту новость все время, хотя вел себя уклончиво относительно источников своего знания. Кракатау был сенсацией всего мира, и Сэмсон вернулся в штат газеты, посвящая свое внимание ежедневным отчетам о великом событии.

Кракатау начал реветь и корчиться 27 августа 1883 года, взорвался вдребезги на следующий день и погрузился в кипящие воды Зондского пролива утром 29-го числа. Иначе говоря, живые страшные события, приснившиеся Сэмсону, действительно происходили в то самое время, когда он метался на диване в редакции бостонской газеты «Глоб».

Его описание кошмара в точности совпало с самим событием, кроме одной детали: Кракатау был назван именем «Праломе».

Эдуард Сэмсон состарился и почти ослеп, когда к его необычной истории была дописана глава. Голландское историческое общество вспомнило о ней и прислало Сэмсону в подарок старинную карту, на которой Кракатау назывался своим туземным именем, «Праломе», не употреблявшимся почти 150 лет.

Читателю, думаю, ясно, как пришла информация Сэмсону. И при этом не надо считать, что этот случай – единственный в мире. По грандиозности – да, это единственный случай, но по факту восприятия информации во сне – весьма рядовой.

В качестве дополнительного примера рассмотрим «Вещий сон криминалиста Горона», опубликованный Борисом Герцензоном в газете «НЛО» (№ 74/1997).

"Этот маленький человек по имени Горон, постоянно мучимый астмой, с непременным пенсне на близоруких глазах и со щегольски нафабренными усами был лучшим французским сыщиком конца XIX века. За свою многолетнюю службу в полиции Горон прошел нелегкую дорогу от сержанта до шефа. Этот удивительный человек раскрыл не одну сотню преступлений. С любой загадкой он был на ты. На него работала разветвленная сеть осведомителей. Во время допроса преступников он действовал на основе психологии, но если психологический нажим не приносил результата, в ход пускались другие средства. В то время во Франции появилась уже криминалистическая лаборатория, и это давало возможность еще более эффективно бороться с преступностью.

Однако случай, о котором пойдет речь, находится по ту сторону науки. Скорее всего его можно отнести к неразгаданным тайнам природы. Даже такой замечательный криминалист, каким был Горон, не смог объяснить то, что с ним произошло…"

В январе 1991 года в городе Венсене было совершено убийство старушки – госпожи Базир, проживающей в небольшой квартирке на улице Террне. Госпожа Базир была богомольной женщиной и в течение многих лет не пропустила ни одной церковной службы. В тот день почтальон не сумел достучаться к ней и заподозрил неладное. Об этом он сообщил соседям. Те тоже начали стучать в дверь. Госпожа Базир не отвечала. Тогда соседи уведомили об этом полицейского комиссара. Тот послал за слесарем, и дверь была открыта. В комнате царил полнейший беспорядок: все ящики были перерыты, шкафы открыты, а на полу были разбросаны узлы с бельем. Впрочем, все вещи были налицо; исчезли только большие тяжелые каминные часы. Впрочем, карманные золотые часы госпожи Базир, висевшие над ее кроватью, остались нетронутыми. Сама старушка лежала на полу, близ кровати, лицом вниз. Она была задушена, а на спину ей водрузили большой тяжелый сундук старинного образца, сделанный из дуба и покрытый кожей. Полицейский комиссар сразу же вызвал из Парижа Горона, ибо такие преступления совершались в Венсене не часто.

Горон привел с собой судебного следователя Гильо. Первое впечатление после осмотра квартиры убитой сводилось к тому, что убийство совершено с целью грабежа. К тому же, по словам соседей, старушка должна была снять со своего счета в банке деньги для уплаты некоторых долгов. Однако эта версия не подтвердилась. Госпожа Базир не была в банке и денег со своего счета не снимала.

«Может быть, это не грабеж, ведь преступники не забрали золотые часы, висевшие на виду над кроватью жертвы?» – подумал Горон и сразу же начал допрашивать свидетелей. Во время допроса Горон обратил внимание на одну женщину, госпожу Хан-сен. Эта пожилая особа давала свои показания с особым усердием и при этом очень суетилась. Это вызвало у Горона подозрение. Однако комиссар дал о ней наилучший отзыв, заявив, что Хан-сен – честнейшая женщина. К тому же ее муж служит в одной крупной конторе, получает за свою работу много денег, и их семья ни в чем не нуждается.

Утомленный допросами, уже к вечеру, Горон пришел в гостиницу, открыл свой номер и сразу же лег спать. И.., вдруг он отчетливо увидел перед собой комнату старушки Базир! Старушка только что поднялась по лестнице и вошла в комнату. В руках у нее была толстая книга.

Она присела на стул, чтобы перевести дух, затем отворила дверь в переднюю и, подойдя к своему сундуку, вкатила его в комнату с шумом и визгом его колес. В это время входная дверь отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина с озлобленным лицом. Она потрясла веревкой: «Довольно с меня! – кричала она. – Довольно мне таких причуд! Погоди же, теперь ты не будешь будить меня твоим дилижансом, негодная тварь!» И, кинувшись на объятую ужасом старуху, которая не успела даже крикнуть, она накинула ей веревку на шею и затянула ее изо всех сил. Послышалось хрипение, и все было кончено.

Горон взглянул в лицо убийцы, хохотавшей диким смехом, и узнал в ней госпожу Хансен. «Вот тебе твой проклятый сундук! – кричала она. – Ты не будешь больше изводить меня его скрипом!»

Дотащив сундук до своей жертвы, она повалила его своей тяжестью на несчастную старуху. Ноги у той последний раз судорожно задрожали. Затем убийца быстро подошла к камину, взяла тяжелые часы, спрятала их под передник и вышла, захлопнув за собой дверь…

После этого Горон внезапно проснулся. Было еще около шести утра. Он оделся и громко постучал в дверь господина Гильо. Когда тот в халате вышел ему навстречу, он закричал: «Я нашел разгадку. Убийца – госпожа Хансен. Интуиция не подвела меня!» И он рассказал свой сон судебному следователю. «Все логично, – сказал тот. – Я уверен, что дело происходило именно так. Но ведь надо доказать вину госпожи Хансен. А это совсем не просто…»

Горон вспомнил о знаменитом парижском агенте Барбасте. При его помощи было раскрыто немало «глухих дел». Барбаст умел «разговорить» любого преступника. Как только агент приехал в Венсен, Горон рассказал ему о своем сне и госпоже Хансен. «Вы должны во что бы то ни стало добиться полного признания этой женщины и узнать у нее, куда она спрятала часы».